Сински знала, что наверху, на улице, сотни перепуганных слушателей и десятки музыкантов в смятении жмутся друг к другу, что многим оказывают помощь после травм, полученных в давке. Наверняка были и такие, кто покинул место событий. Она чувствовала, что легко отделалась: всего-навсего ушибленное колено и разбитый амулет.
Быстрее вируса, думала Сински, распространяется только страх.
Дверь наверху была теперь заперта, герметизирована, и ее охраняла турецкая полиция. До ее прибытия Сински предполагала, что с местными полицейскими, когда они тут окажутся, начнется выяснение, кто здесь главный, но, едва они увидели костюмы биозащиты и услышали предостережения Сински, все потенциальные конфликты исчезли в зародыше.
Мы можем рассчитывать только на себя, думала директор ВОЗ, глядя на лес колонн, отраженных в воде. Спускаться сюда никто не жаждет.
Позади нее двое оперативников натягивали поперек прохода на лестницу огромное полиуретановое полотнище и прикрепляли его к стене тепловой пушкой. Двое других выбрали удобное место на мостках и начали устанавливать электронное оборудование, как криминалисты, готовящиеся обследовать место преступления.
Это оно и есть, подумала Сински. Место преступления.
Она в очередной раз вспомнила женщину в мокрой парандже, убежавшую из водохранилища. По всему выходило, что Сиена Брукс, рискуя собственной жизнью, намеренно сорвала операцию ВОЗ по локализации инфекции, чтобы исполнить извращенную волю Зобриста. Она спустилась сюда и разорвала мешок из солюблона…
Лэнгдон пустился преследовать Сиену по темным улицам, и у Сински до сих пор не было сведений ни о нем, ни о ней.
Надеюсь, с профессором Лэнгдоном ничего не случилось, думала она.
Агент Брюдер в одежде, с которой капало, стоял на мостках, смотрел пустым взглядом на перевернутую голову Медузы и думал, как быть дальше.
Как сотрудник службы ПНР Брюдер привык мыслить на макроуровне, отметая всю менее важную моральную и персональную конкретику, сосредоточиваясь на том, чтобы спасти как можно больше жизней не только сейчас, но и в дальней перспективе. Угроза собственному здоровью до этого момента мало его волновала. Я окунулся прямо в эту заразу, думал он теперь, упрекая себя за рискованное поведение и вместе с тем зная, что выбора у него не было. Нам нужно было действовать быстро.
Усилием воли Брюдер переключился мысленно на текущую задачу: на план «Б». Когда локализация не удается, план «Б», увы, всегда один: увеличить радиус. Борьба с инфекцией зачастую напоминает борьбу с лесным пожаром: иной раз приходится отступить, намеренно проиграть сражение в надежде выиграть войну.
Брюдер все еще допускал, что на эту минуту возможна даже и полная локализация. Скорее всего Сиена Брукс разорвала мешок за считанные минуты до всеобщей паники и бегства. Если так, то люди, хотя их количество исчислялось сотнями, возможно, не успели заразиться, потому что были слишком далеко от источника инфекции.
Кроме Лэнгдона и Сиены, подумал Брюдер. Оба побывали здесь, в эпицентре, а теперь находятся где-то в городе.
У Брюдера была и другая забота на уме: его продолжала беспокоить одна нестыковка. Он так и не нашел в воде поврежденного пластикового мешка как такового. Брюдеру казалось: если, ударив по мешку ногой, разорвав его или еще как нибудь, содержимое из него выпустила Сиена, то солюблоновая оболочка должна плавать где-то поблизости.
Но Брюдер ее не нашел. Остатки мешка куда-то пропали. Брюдер сильно сомневался, что Сиена могла унести это расползающееся месиво с собой.
Так где же мешок?
Брюдера грызло чувство, что он чего-то не знает. Но как бы то ни было, он сосредоточился на локализации, на ее стратегии в новых условиях, требовавшей ответа на один ключевой вопрос.
Каков теперешний радиус распространения инфекции?
Брюдер знал, что ответ будет получен через считанные минуты. Его группа уже установила на мостках на разных расстояниях от эпицентра переносные устройства для обнаружения вируса. Эти устройства — приборы ПЦР — основаны на так называемой полимеразной цепной реакции.
Агент Брюдер сохранял надежду. Поскольку вода в подземном озере стоячая и времени прошло очень мало, можно было рассчитывать, что приборы ПЦР зафиксируют заражение сравнительно небольшой зоны, которую затем удастся дезинфицировать химикалиями и отсасывающими воду устройствами.
— Готовы? — спросил через мегафон техник.
Агенты в разных местах водохранилища утвердительно подняли большие пальцы.
— Проверяйте образцы, — треща, скомандовал мегафон.
По всему подземному залу аналитики склонились к приборам ПЦР. Каждый прибор приступил к анализу образца воды, взятого в одной из точек на концентрических дугах вокруг таблички Зобриста.
Все затихли в ожидании, молясь о том, чтобы загорелись только зеленые лампочки.
А потом началось.
На ближайшем к Брюдеру приборе замигала красная лампочка, сигнализирующая о наличии вируса. Мышцы Брюдера напряглись, и он перевел взгляд на следующий прибор.
Он тоже замигал красным.
Нет…
В подземелье поднялся тихий ошеломленный говор. Брюдер в ужасе смотрел, как один за другим все приборы ПЦР, включая ближайший к выходу, замигали красным.
О Господи… — думалось ему. Море мигающих красных огней отвечало на вопрос яснее ясного.
Радиус заражения огромен.
Все водохранилище кишит вирусами.
Роберт Лэнгдон смотрел сверху вниз на Сиену Брукс, сгорбившуюся у штурвала катера, и тщетно пытался понять происходящее.
— Я знаю, что вы презираете меня, — прорыдала она, глядя на него сквозь слезы.
— Презираю вас?! — воскликнул Лэнгдон. — Да я понятия не имею, кто вы такая! Вы только и делали, что лгали мне!
— Я знаю, — тихо сказала она. — Простите меня. Я пыталась сделать то, что считала правильным.
— Распространить чуму?
— Нет, Роберт, вы не понимаете.
— Я отлично все понимаю! — возразил Лэнгдон. — Вы влезли в воду, чтобы разорвать мешок из солюблона! Вы стремились высвободить вирус Зобриста, пока не приняты меры по локализации!
— Мешок из солюблона? — Сиена смотрела на него недоуменно. — Не знаю, о чем вы говорите, Роберт. Я спустилась в водохранилище, чтобы не дать вирусу Бертрана распространиться… чтобы выкрасть его и уничтожить навсегда… чтобы никто, включая доктора Сински и ВОЗ, не мог его изучать.
