— Распространить чуму?
— Нет, Роберт, вы не понимаете.
— Я отлично все понимаю! — возразил Лэнгдон. — Вы влезли в воду, чтобы разорвать мешок из солюблона! Вы стремились высвободить вирус Зобриста, пока не приняты меры по локализации!
— Мешок из солюблона? — Сиена смотрела на него недоуменно. — Не знаю, о чем вы говорите, Роберт. Я спустилась в водохранилище, чтобы не дать вирусу Бертрана распространиться… чтобы выкрасть его и уничтожить навсегда… чтобы никто, включая доктора Сински и ВОЗ, не мог его изучать.
— Выкрасть? Но что плохого могла сделать ВОЗ?
Сиена испустила долгий вздох.
— Вы многого не знаете, Роберт, но все это уже не важно. Мы очень сильно опоздали. У нас не было никаких шансов.
— Как не было шансов?! Вирус должен был выйти на свободу завтра! Зобрист выбрал эту дату, и если бы вы не вошли в воду…
— Роберт, я не выпускала вируса! — закричала Сиена. — Я вошла в воду, чтобы его найти, но было уже поздно. Там ничего не было.
— Не верю, — сказал Лэнгдон.
— Знаю, что не верите. И не виню вас в этом. — Она сунула руку в карман и достала намокший буклет. — Но может быть, это поможет вам поверить. — Она кинула буклет Лэнгдону. — Нашла незадолго перед тем, как войти в воду.
Он поймал сложенный лист и открыл. Это была программка семи ежедневных исполнений «Данте-симфонии».
— Посмотрите на даты, — сказала она.
Лэнгдон прочел даты, потом, удивленный, прочел их еще раз. Почему-то он был уверен, что сегодняшний концерт был первым из семи, организованных для того, чтобы целую неделю люди приходили в зараженный зал. Программка, однако, говорила иное.
— Сегодня был заключительный концерт? — спросил Лэнгдон, подняв глаза на Сиену. — Оркестр уже неделю как играл?
Сиена кивнула.
— Я была так же удивлена, как вы. — Она помолчала, угрюмо глядя на Лэнгдона. — Вирус уже выпущен, Роберт. Выпущен неделю назад.
— Этого не может быть, — возразил Лэнгдон. — Ведь дата — завтра. Зобрист даже сделал табличку с завтрашним числом.
— Да, я видела ее в воде.
— То есть вы знаете, что у него на уме был завтрашний день.
Сиена вздохнула.
— Роберт, я скрывала от вас то, как хорошо я знала Бертрана. Он был ученый, он был нацелен на достижение результата. Сейчас мне ясно, что дата на табличке — это не дата высвобождения вируса. Тут другое, тут кое-что более важное для его целей.
— Что именно?
Взгляд Сиены стал мрачно-торжественным.
— Это дата глобального насыщения. Математически предсказанный момент, после которого вирусом будет заражен весь мир… все люди до единого.
Лэнгдона пробрала дрожь до самого нутра — и все-таки он не мог отделаться от подозрения, что Сиена лжет. Он видел в ее версии прокол, и, кроме того, она уже доказала, что верить ей нельзя ни в чем.
— Одна проблема, Сиена, — сказал он, глядя на нее в упор. — Если эта чума уже разошлась по всему миру, почему люди не заболевают?
Сиена отвела взгляд, вдруг неспособная смотреть ему в глаза.
— Если эта чума гуляет целую неделю, — не отступал Лэнгдон, — почему люди не умирают?
Она медленно повернулась к нему.
— Потому что… — начала она. Слова застревали у нее в горле. — Бертран не чуму создал. — Ее глаза опять налились слезами. — А кое-что намного более опасное.
Несмотря на кислород, исправно поступавший из респиратора, Элизабет Сински была точно в бреду. С тех пор как приборы ПЦР обнаружили жуткую истину, прошло пять минут.
Наши возможности улетучились уже давно.
Мешок из солюблона, как стало ясно, растворился еще на прошлой неделе — скорее всего в день первого из концертов; Сински теперь знала, что оркестр играл семь вечеров подряд. Несколько лоскутков солюблона на конце бечевки сохранились только потому, что эта часть мешка была намазана клеем для более прочного соединения с зажимом.
Инфекция неделю гуляет на свободе.
Не имея возможности изолировать патоген, люди из ПНР развернули в подземном зале импровизированную лабораторию и сосредоточили внимание на взятых образцах: анализ, классификация, оценка угрозы. Таков был их обычный порядок действий в неблагоприятных случаях. На данный момент приборы ПЦР твердо установили только один факт, касающийся вируса, и этот факт никого не удивил.
Вирус распространяется и воздушным путем.
Содержимое мешка, судя по всему, поднялось к поверхности воды, и в воздухе возник инфицированный аэрозоль. Сински знала: его не так уж много и нужно, тем более в замкнутом помещении вроде этого.
Вирусы распространяются среди населения гораздо быстрее, чем бактерии или химические патогены, и их проникающая способность намного выше. Вирусы — это паразиты. Они входят в организм и заражают клетку-хозяина за счет так называемой адсорбции. Затем вводят в эту клетку свою ДНК или РНК, порабощают ее и принуждают к репликации вируса, то есть к его воспроизведению во множестве экземпляров. Когда экземпляров накапливается достаточно, новые вирусы прорывают оболочку клетки, убивают ее и ищут другие клетки, которые можно атаковать; процесс повторяется.
Зараженный вирусом человек, кашляя, чихая или просто дыша, посылает в окружающую среду мелкие капельки; они некоторое время плавают в воздухе, и если их вдыхает другой человек, тот же процесс начинается в его организме.
Экспоненциальный рост, думала Сински, вспоминая графики, которыми Зобрист иллюстрировал взрывное увеличение населения Земли. Зобрист использует экспоненциальное размножение вируса для борьбы с экспоненциальным ростом числа людей.
Но главным, что ее жгло, был вопрос: как поведет себя этот вирус?
Точнее: как он будет атаковать организм?
Вирус Эбола воздействует на способность крови к свертыванию, вызывая неостановимое кровотечение. Хантавирус нарушает работу легких. Онковирусы способствуют развитию рака. Вирус ВИЧ атакует иммунную систему, вызывая СПИД. Для медиков не секрет, что будь вирус ВИЧ способен распространяться по воздуху, он мог бы привести к вымиранию человечества.
Что же делает с людьми вирус Зобриста, черт бы его драл?
Что бы он ни делал, эффект явно не был быстрым… пациентов с необычными симптомами в больницы города пока не поступало.
С нетерпением ожидая ответа, Сински двинулась в сторону лаборатории. Она увидела Брюдера: он стоял у подножия лестницы, где его сотовый телефон худо-бедно ловил сигнал, и вполголоса с кем-то по нему разговаривал.
