Сжимая руку Лилу, он почти зажмурился, но постарался овладеть собой и продолжил чтение с дрожью в голосе.
Прошла долгая минута в полной тишине и бездействии. Троица друзей и песчанка так и сидели на диване, точно восковые фигуры.
В душе Гомера рухнуло все. Он не только сам сходил с ума, но и поставил в дурацкое положение Лилу и Саша. До сих пор они всегда поддерживали его даже в самые трудные минуты. Зато теперь уж, наверное, станут избегать, а потом и вовсе откажутся дружить – когда он совсем съедет с катушек.
При этом Гомер по-прежнему верил, что все события прошлой ночи произошли на самом деле. Как бы абсурдно это ни выглядело, не могло же все это быть простым сном! Так ясно вспоминались ему взгляд отца, и отчаянные жесты с вершины мачты, и печаль на его лице, и немой крик о помощи.
На глазах выступили слезы. Не хватало еще расплакаться в присутствии друзей… Ну что ж, чашу унижения придется испить до конца. Он попытался сдержать слезы, изо всех сил надеясь, что кто-нибудь из них прервет невыносимое молчание.
– Думаю, тебе нужно отдохнуть, – молвила Лилу.
– Ага.
Ему казалось, он не в силах ни шевельнуться, ни вымолвить слово, ни взглянуть на них.
– Хочешь, мы поможем тебе дойти до твоей спальни? – встрял Саша.
– Обойдусь без вашей помощи, сам дойду, – ответил Гомер грубее, чем хотел.
Саша рывком вскочил – в его жилах текла горячая кровь, и он всегда реагировал на все импульсивно. Гомер видел, что он раздражен, почти оскорблен его тоном, а вот Лилу казалась искренне опечаленной.
Но если по правде – как на них не рассердиться? – Ладно. Забудем, хорошо? – спросил Гомер, побежденный.
Никто больше не упомянет про это, но он твердо знал: они не забудут. Гомер тоже встал с дивана, чувствуя себя усталым больше, чем если бы проехал на велосипеде много километров, когда ветер дует прямо в лицо.
Все избегали смотреть друг на друга, им было ужасно неловко.
– Нет, лгуном Гомер не стал – было все как он сказал, – внезапно прозвенел тоненький сухой голосок.
Глава 13
Гомер подскочил.
– Слышали?
Лилу просто кивнула, а вот Саша почему-то нахмурился.
– Это ты сказал? – не удержался он от вопроса.
Лилу посмотрела на него, округлив от удивления глаза. И добавить тут было нечего!
– Что я, по-твоему, чревовещатель, что ли… – проворчал Гомер.
Их внимание единодушно переключилось на Биби-Два, а та раскачивалась, повиснув на абажуре лампы и отбрасывая на потолок тень чудовищного размера. – А с чего б ему вам лгать? Был он на острове, как пить дать, – продолжал зверек.
Гомер ликовал. Все его тело так и прыгало от радости, а уж что творилось в голове…
– Видите, это сказал не я!
Саша подошел поближе к песчанке и стал пристально ее разглядывать.
– Но ведь так не бывает…
– Сам увидев, всякий верить будет; а вот ты поверь, не видя чуда, – продекламировала Биби.
– Да она еще и философ!
– Все философы – вы, я; такова суть бытия.
Пожалуй, это действительно было уж слишком: все трое от души расхохотались, посмотрев на песчанку, сохранявшую серьезную и, кажется, немного вопросительную мину.
– Эй, я чувствую, что уже очарован тобой! – воскликнул Саша, вытирая глаза.
– Очарование да восхищение, а вы забыли про похищение? Гомер нашел отца, но ведь еще далеко до конца! И чтоб иметь новые вести, нам очень нужно держаться вместе!
– Да это галлюцинация… говорящая песчанка…
Он повернулся к Гомеру и широко улыбнулся, отсалютовав ему рукой. Его друг витал где-то далеко, пребывая в таком блаженстве, что был почти не в силах пошевелиться.
– А знаешь, ведь я почти тебе поверил…
– Ты, кажется, в чем-то сомневался, – упрекнул его Гомер, еще не придя в себя.
Лилу, как видно, теперь успокоилась совсем, и все трое снова захохотали, когда Биби-Два, привлекая их внимание, протянула им миниатюрную лапку в знак дружеского соглашения.
– Хорошо, Биби, идет! – воскликнул Саша.
Каждый из них пожал лапку зверьку, удивляясь необычности происходящего.
Гомер обратил внимание, как нежно стала поглядывать на него Лилу. Это и взволновало его, и растрогало до глубины души.
– Мы с тобой, – сказала она ему.
– Я знаю, – откликнулся он, совершенно счастливый.
* * *
Гомеру не удалось доказать друзьям, что он действительно побывал в загадочном цирке, но говорящей Биби оказалось вполне достаточно, чтобы они отныне воспринимали его всерьез.
Он не обижался, что они усомнились в нем, или разве что… совсем чуть-чуть. Но вечером, лежа в кровати, подумал: расскажи ему кто-нибудь из них о подобном приключении – как бы он сам к этому отнесся? Неужели поверил бы? Вот уж вряд ли…
Как ни странно, такой ответ самому себе успокоил его, и сейчас недоверие Лилу и Саша казалось уже совсем не обидным, скорее – почти нормальным.
Но самое главное, что угроза безумия сразу улетучилась, словно ее и не было. Нет, он не чокнулся. И одно это уже было прекрасной новостью! Ведь чтобы найти отца – и Раймона, – ему понадобится четко работающий ум.
Почувствовав, что рядом кто-то есть, он повернул голову. Биби только что взобралась к нему в кровать и улеглась на его подушку, поджав задние лапки и выставив перед собой передние, став при этом похожа на крошечного сфинкса. Гомер улыбнулся ей, а в голове всё продолжали возникать вопросы. Он вдруг начал вспоминать все сверхъестественные события, случившиеся с тех пор, как Нинон подарила ему маленького зверька. Наверное, просто совпадение.
А вдруг нет…
– Почему ты умеешь говорить, Биби?
Песчанка пожала плечами.
– Все ответы тут просты: потому же, почему и ты.
– Да неужели! А я-то думал, что песчанки говорить не умеют и ты, должно быть, единственная такая во всем мире.
– Как знать, как знать – не стану врать. Но дело в другом, ей-ей: мысли шире, мысли выше – просто большинство людей не умеет слышать! Плохо слышат уши – сердце слышит лучше!
– Да откуда ты такая?
– Из зоомагазина.
– Ну да, ну да… А раньше где была?
– В теплоте и красоте, у своей мамы в животе, и там была на высоте.
Гомер поневоле расхохотался.
– А почему ты говоришь в рифму? – поинтересовался он.
– Так жизнь кажется смешнее, веселее и милее – вот тебе простой ответ. Сам поймешь ты, став взрослее. Разве нет?
– Да, да…
Неумолимая пелена сна уже начинала укутывать мальчика. Денек выдался богатым на события и, хотя Гомер пока еще так ни в чем и не разобрался, завершился ноткой надежды – прозвучавшей, как ни странно, впервые за эти пять долгих и тяжелых лет.
Ему так хотелось, чтобы завтра настало поскорей. Ибо теперь Гомер был убежден: если удача, судьба, добрая звезда, Господь Бог или еще кто-то продолжит ему покровительствовать – настанет день, и он снова обнимет отца. И день этот станет самым прекрасным, самым замечательным и невероятным во всей его жизни.
– Спокойной ночи, Биби…
Маленькая песчанка только всхрапнула в ответ. Но он этого не услышал: сон уже одолел его.
