— Приветствую прекрасную госпожу в нашей скромной обители, — ее голос был таким мягким и глубоким, что, казалось, тебя укутывали в бархатное покрывало. Она приблизилась, едва коснувшись локтя девушки. Ее красивые яркие почти прозрачные голубые глаза мазнули по значку некроманта, заметили кинжал. Она сразу все поняла, вспомнила девушку, но ее лицо никак не изменилось, она приветливо улыбнулась мягкими пухлыми губами, которые хотелось попробовать на вкус. Даже Имельде. Девушка поймала себя на такой мысли и отвернулась, поморгав. — Чем я могу помочь прекрасной представительнице благородной профессии? У нас уже провели все необходимые процедуры…
— Да я тут не по работе, — снова соврала девушка. Теперь она делала это куда умелее, чем в далекой юности. — Я бы хотела… Отдохнуть и расслабиться.
Женщина ростом была пониже Имельды, она прильнула грудью к ней, понятливо кивнула и мягко повела в сторону лестницы, вокруг зоны с подушками, диванами и танцовщицами. Она завела Имельду под лестницу, потянула вдоль стены к спуску, что вел к купальням. Она провела ее за дверь, в коридор, что вел непосредственно в раздевалки. Здесь, в этой кишке, освещенной искусственным светом пары лампочек, их никто не смог бы подслушать, поэтому Имельда остановила женщину.
— Что такое?
Некромантка прочистила горло, которое с непривычки першило от дыма, витавшего в воздухе.
— На самом деле, я пришла сюда не развлекаться, — хозяйка борделя оглядела ее с ног до головы так, словно не сделала этого еще в гостевом зале, хмыкнула.
— И зачем же вы пришли?
— Хочу взглянуть на комнату, где умерла девушка, — прямо ответила Имельда.
— Зачем? Там уже вдоль и поперек все излазали. Юту увезли, кровь замыли, заменили мебель и ковры. Там не на что смотреть.
— Я все же настаиваю.
— А разрешение у вас есть? — прищурилась Инда, растеряв толику соблазнительного лоска.
— Я действующий некромант. Чье еще разрешение вам нужно? — Имельда щелкнула по своему значку, что был прицеплен к плащу. Женщина молчала, буравя взглядом ее значок.
— Вы же вчера там все осмотрели, — наконец выдала она.
— А теперь хочу осмотреть повторно. Я не понимаю, что вас так смущает? Это в ваших же интересах, чтобы убийцу вашей… хм… сотрудницы нашли как можно быстрее.
— В моих интересах, чтобы в моем заведении как можно меньше мелькали служивые люди и светили своими значками, — женщина взглядом указала на ее грудь, где он и висел, — Так что не обессудьте. У меня, итак, поток клиентов упал в три раза.
Имельда тяжело вздохнула, покивала.
— Хорошо. Я вас поняла. Если я переоденусь, вы меня пустите осмотреть комнату? У меня нет планов мешать вашей работе, я просто хочу сделать свою.
Хозяйка борделя, поиграв задумчиво накрашенными губами, все же что-то решила для себя.
— Меня зовут Инда.
— Пешет.
— Интересное имя для девушки, — хмыкнула, дернув подбородком и улыбнувшись.
— Это фамилия.
— Что ж, Пешет. Хорошо, я провожу вас в ту комнату, если вы переоденетесь и не станете привлекать внимания.
— Мне это не нужно.
— Тогда идемте.
Инда отворила широкую массивную дверь, из которой дохнуло влажным паром с приятными ненавязчивыми цветочными нотками. За ней оказалась просторная комната для переодевания с лавками, ширмами и несколькими стеллажами для вещей и полотенец. Стены, пол и потолок были выложены мелкой светло-зеленой мозаикой в различных узорах. Там уже находились две юные девушки. Инда звонко щелкнула пальцами. Они мгновенно подошли к хозяйке.
— Подайте госпоже сменную одежду, а ее вещи отнесите в комнату восемь. И проводите ее туда.
Юрсэ синхронно подняли голову. На их лицах проступило изумление, но они тут же опустили взгляд обратно в пол. Они были босы, волосы замотаны в шишку на затылке, а из одежды на них был короткий топ, оголяющий живот и плечи, и юбки, что завязывались узлом на бедрах, и длинный разрез при каждом шаге оголял ногу. Нижнего белья на них не было.
Инде не требовалось ни повышать голос, ни переспрашивать, поняли ли они ее. Девушки беспрекословно повиновались. Имельда только, молча, подивилась их натасканной преданности. У них либо не было выбора, либо им очень хорошо платили. Имельда не знала, а потому постаралась выбросить эти мысли из головы. Она здесь не за тем, чтобы выяснять чужие мотивы.
— Я пойду, девочки позаботятся о вас, — Инда прошла за одну из ширм, откуда донесся звук открытой и закрытой двери. Она ушла. Одна юрсэ достала комплект светлой просторной одежды из хлопка. Брюки и рубаху с широкими длинными рукавами. Это порадовало Имельду. Она зашла за одну из ширм, что здесь стояли и переоделась. Последними она положила на стопку одежды перчатки и пояс с прицепленной к нему фляжкой. Она смотрела на нее долгие секунды, вспоминая, сколько уже не пила настой. Выходило, что с самого утра, как инквизиторы ее забрали с занятий. Просто не было удачного момента припасть к спасительной гадости. Сейчас у нее чесались руки сделать хоть глоток, чтобы прекратить ту какофонию звуков и голосов, что звенела вокруг все время и настойчиво проникала в голову, но она не могла себе этого позволить. Не сейчас.
Имельда взяла свои вещи и вышла из-за ширмы. Юрсэ забрала одежду у нее из рук и направилась вон из этой комнаты.
— Идемте, госпожа, я провожу вас в вашу комнату.
Юрсэ выскользнула в неприметную дверь, находящуюся за той самой ширмой, за которой недавно скрылась Инда. Там была винтовая лестница, что вела прямо наверх. С нее они попали на второй этаж в длинный коридор, который выходил на пролет с перилами, откуда открывался вид на зал первого этажа.
Имельда увидела впереди, где-то посередине коридора, как Инда выслушивала недовольную девицу. Дверь в покои была открыта. По мере приближения, разговор становился все отчетливее.
— …но не хочу с ним. Он изрисованный и вообще странный. По-нашему ни слова не говорит.
Инда с благородным выражением на спокойном лице, молча, выслушивала недовольства юрсэ.
— Тебе платят не за разговоры, Тария. Кермич проверил его, он безвредный. Так что хватит ныть и работай, иначе лишу сверхурочных.
Юрсэ, что вела некромантку, юркнула мимо Инды, не поднимая глаз, Имельда последовала за ней, но любопытство перевесило, и она мимолетом кинула взгляд в комнату. Дверь все равно была распахнута.
Каково же было ее удивление, когда она увидела на Мару, что сидел, привалившись к спинке кровати, засыпанной мягкими большими подушками. Он был раздет лишь на половину. На нем были брюки того же типа, в которых сейчас шла сама Имельда. Заложив руки за голову, он лениво наблюдал за разборками юрсэ и ее госпожи, которые понятия не имели, что он все понимает. Это его забавляло.
На его теле действительно были рисунки. Цветные тату делили грудь пополам. От левой груди по ключицам к плечу и дальше по всей руке вплоть до запястья шли извивающиеся, грубые узоры яркой расцветки, а на правой половине груди были такие же, но однотонные, темные, зеленоватого оттенка.
Имельда потратила на разглядывание буквально мгновение. Мару тоже невольно мазнул взглядом по проходящей мимо юрсэ и девушке, что шла следом за ней. Они пересеклись взглядами.
И если лицо Имельды утратило на несколько мгновений свое расслабленное выражение, стремительно сменяясь на удивление, то Мару лучше держал себя в руках, никак не выдавая своего замешательства. Только едва заметно дернул рукой, словно сначала хотел что-то сделать, но стремительно передумал.
Имельда отвернулась, ощущая, как щеки стремительно начинают гореть, и ускорила шаг. Инда заметила ее эмоции, но никак не отреагировала, шлепнув по заду юрсэ по имени Тария, втолкнула ее в комнату и захлопнула дверь.
— Госпожа Пешет, — она лоснящейся кошкой обернулась и последовала за некроманткой, снова переходя на «вы». — А не хотели бы вы все же совместить приятное с полезным? Есть ли у госпожи пожелания на счет рэна? — Имельда сдвинула брови — естественное их положение в последнее время — и взглянула исподлобья на хозяйку борделя. Та явно не спроста задала этот вопрос, но девушка так и не поняла, что она этим хотела добиться.
