Паразит? Какой еще паразит?
Нет, определенно день выдался тяжелым, слишком тяжелым.
— Но... Меня... Застрелили, — пробормотал я.
— Мой рыцарь! — прошипела Мэб, сделав ударение на первом слове. — Твое израненное тело упало с судна в холод и темноту, а это мои владения.
— ХОЛОДНАЯ КОРОЛЕВА ПРИНЕСЛА ТЕБЯ СЮДА, — передал мне в мозг Духоприют. От его ментального голоса у меня начинала болеть голова. — ТВОЮ ФИЗИЧЕСКУЮ ОБОЛОЧКУ СОХРАНИЛИ.
— И вот ты здесь, — промурлыкала Мэб. — О, этот Тихий рассердил нас, послав твою сущность без защиты. Ошибись он, меня бы ограбили, оставив меня без рыцаря, а старого монстра — без хранителя.
— НАШИ ИНТЕРЕСЫ СОВПАЛИ.
Я медленно моргнул, и мой тормозящий мозг начал постепенно меня догонять.
Мэб меня заполучила.
Я так и не улизнул от нее. И от того, во что она могла меня превратить.
О Господи.
И все люди, которые пострадали, помогая мне... Они что, делали все это зря?
— Мне говорили... я умер, — пробормотал я.
— Какое серое слово это «умер», — прошипела Мэб. — Смертные страшатся его, мечтают о том, чтобы оно стало черным, — и находят немного слов, содержащих в себе его суть. Оно не укладывается в такие рамки. Смерть — спектр, а не прямая линия. И ты, мой рыцарь, не сгинул еще в абсолютной тьме.
Я снова облизнул губы.
— Боюсь... вы мной типа недовольны...
— Ты попытался обмануть Королеву Воздуха и Тьмы, — прошипела Мэб. — Ты измыслил гнусную, коварную уловку, мой рыцарь. — Ее нечеловеческие глаза вспыхнули. — Другого я от тебя и не ожидала. Окажись ты недостаточно силен для того, чтобы так дерзить мне в лицо, ты не представлял бы никакой ценности для моих целей. — Улыбка её сделалась шире. — Теперь уже для наших целей.
Глаза Мэб метнулись к Духоприюту.
— Он принес мне клятву, о Древний. То, что он отдает мне, принадлежит мне по праву, и ты не можешь этого оспорить. Он мой, дабы я придавала ему форму по своему усмотрению.
— Черт, — устало пробормотал я. — Черт.
— Ложь, — прошептал мне на ухо голос. Очень спокойный, очень мягкий, очень рассудительный голос. — Ложь. Мэб не способна изменить того, кем вы являетесь.
Я постарался как следует и пошевелил пальцами.
— Пять, — пробормотал я. — Шесть. Семь. Ха. — Я ничего не мог с собой поделать. Я снова смеялся. Это было больно как черт знает что — и все равно восхитительно. — Ха. Ха.
Мэб застыла как вкопанная. Она смотрела на меня широко открытыми глазами; ее нечеловеческое лицо лишилось какого-либо выражения.
— Нет, — слабым голосом произнес я. — Нет. Может, я и ваш рыцарь. Но я не ваш.
Изумрудный огонь, холодный и злобный, вспыхнул в ее глазах.
— Что?
— Вы не можете сделать из меня монстра, — продолжал я. — Не выйдет. И вы это знаете.
Взгляд Мэб сделался холоднее, более отстраненным. — Да?
— Вы можете заставить меня делать всякое, — сказал я. — Вы можете возиться с моей головой. Но все это превратит меня в простого громилу. — Столько слов подряд напрочь лишили меня сил. Мне пришлось сделать паузу, прежде чем продолжать. — Если вам нужен громила, вы достанете его где угодно. Ллойд Слейт был громилой. Там, откуда он родом, таких пруд пруди.
Пылающие глаза Духоприюта замерцали ярче, и от великана в капюшоне до меня донеслось что-то вроде холодного удовлетворения.
— Сами же сказали: вам нужен кто-то вроде меня. — Я встретился с Мэб взглядом и оскалился в недоброй ухмылке. — Ну валяйте. Пытайтесь меня изменить. В ту же секунду, как вы это сделаете, в ту же секунду, как мне покажется, что вы забавлялись с моей головой или изменили мою память, в первый же раз, когда вы заставите меня сделать что-то этакое, я сделаю единственное, чего вам не хотелось бы от своего нового рыцаря. — Я чуть приподнял голову, прекрасно понимая, что вид у меня сейчас слегка безумный. — Я все сделаю. Я исполню ваш приказ. И больше ничего. Я выполню любой ваш приказ так, как вы бы и сами догадались. Инициативы у меня будет, как у садовой статуи. И знаете, что вы в результате получите, моя королева?
Глаза её прямо-таки полыхали.
— Что?
Я ощутил, что улыбка моя становится шире.
— Посредственного рыцаря, — сказал я. — А посредственность, моя королева, страшная штука. Очень страшная.
Голос, стекавший с ее губ, сделался таким ледяным, что на них начал оседать иней. Следующая капля воды, упавшая на меня, приземлилась мне на лицо мягкой снежинкой.
— Ты полагаешь, я не смогу покарать тебя за такую дерзость? Думаешь, я не способна навлечь на тех, кого ты любишь, такие ужасы, что легенды от них будут помнить и спустя тысячелетие?
Я даже не моргнул.
— Я полагаю, вы слишком много набрали на свою тарелку, — парировал я. — Мне кажется, у вас нет ни лишнего времени, ни лишних сил продолжать борьбу с собственным рыцарем. Мне кажется, я вам нужен, иначе вы бы не возились со мной так долго, сохраняя мне жизнь. Я вам нужен. В противном случае что вы здесь делаете? В Чикаго? В мае?
Взгляд её нечеловеческих глаз снова впился в мое лицо. Но когда она заговорила, голос ее прозвучал очень, очень мягко — и намного страшнее, чем несколько секунд назад:
— Я не смертный купец, чтобы со мной торговаться. Я не какой-нибудь карманный президент, чтобы со мной спорить. Я Мэб.
— Вы Мэб, — согласился я. — И я в долгу перед вами за то, что вы сохранили мне жизнь. И за то, что вы дали мне сил спасти жизнь моей дочери. Не думайте, что я забыл об этом.
Выражение лица королевы фэйре наконец изменилось. Она нахмурилась и чуть склонила голову, будто мои слова ее озадачили.
— Тогда к чему эта дерзость? Если ты знаешь, что я отомщу за неё?
— Потому что моя душа принадлежит только мне, — тихо ответил я. — Вы не можете украсть её у меня. Вы не можете изменить её. Вы не можете купить её. Я принадлежу себе, Мэб. Я долго, трудно боролся с кошмарами, которые вызвали бы уважение даже у вас. Я проигрывал, но ни разу не сдался. И не собираюсь сдаваться сейчас. Если я сделаю это, я не стану тем оружием, которое нужно вам.
Глаза её сощурились.
— Я буду Зимнем Рыцарем, — продолжал я. — Я буду самым грозным Рыцарем, какого только знали династии Сидхе. Я нанесу поражение вашим врагам, я помогу росту вашей мощи. — Я снова улыбнулся. — Но я буду делать это по-своему. На своих условиях. Когда вы будете отдавать мне приказ, я буду решать, как мне его выполнить, — а вы не будете мешать мне в этом. И это будет именно так и только так.
Последовала долгая пауза.
— Ты осмеливаешься приказывать мне, смертный? — спросила она наконец.
— Я не могу управлять вами, — ответил я. — Я это понимаю. Но я могу управлять собой. И я назвал единственный способ, с помощью которого вы можете получить от меня то, что вам нужно. — Я пожал плечами. — Решайте сами, моя королева. Но подумайте хорошенько, что вам нужнее: громила, чтобы им командовать, или союзник, чтобы его уважать. Если первое, можете резать меня на кусочки прямо здесь и сейчас, а потом найдите себе кого-нибудь более бесхребетного.
