редкость, знаете ли, разорительное занятие! И, ведь что характерно, когда он от меня сбежал и начал направо и налево растрачивать наследство, оставленное братом, ему мои советы не требовались. Почему предполагается, что теперь я с готовностью поддержу его требование красиво жить за мой счет?
– В-общем, не с чего… но Клара… эти его угрозы… Вы действительно сильно изменились за последнее время. Как бы он не попытался убедить врачей в Вашей несостоятельности… недееспособности… как там оно правильно…
– Пирошка, а вот скажите… Вы изменились, когда у Вас родилась дочь?
– Конечно! Это совсем другое состояние души, когда дети!
– Попробуем другой пример: когда юный Михай Немет сумел сбежать от похитивших его ради выкупа разбойников, он точно остался прежним?
– Нет, но мальчишка столько пережил! Это совсем другое дело!
– А почему, Пирошка? Почему чудом избежавший смерти Михай мог измениться, а я нет? Почему предполагается, что пребывание в плену у похитителей страшнее равнодушия вполне добропорядочных людей? А я несколько часов умирала от боли в собственном автомобиле, потому что всем было на это начхать! Сначала меня отказались принять в лечебнице Сигетвара, затем начались проблемы с наркозом в капошварском госпитале, потом управляющий отказал в оплате операции, и все это время я была твердо уверена, что мне никто не хочет помочь. И я умру. И смерть моя будет не на совести преступников, а так… по вине обычных граждан.
Да, я прошла по краешку, и да, я изменилась! Я поняла, что очень хочу жить! Я, старая, страшная, никому не нужная, вот такая как есть все равно хочу жить! Я осознала, насколько… скупо, что ли, как должное мы воспринимаем окружающие нас маленькие радости. И не понимаем, насколько они быстротечны. И хочу за оставшееся мне время успеть порадоваться жизни! Например, тому, что нынче на улице солнечный день и в саду цветет и божественно пахнет жасмин. Или тому, что к вечеру обещали дождь и можно будет разжечь камин, и греться около огня, слушая как бессильно воет ветер за окнами, не в силах проникнуть в дом. Тому, в конце концов, что сегодня четверг и к пятичасовому чаю кухарка испечет мои любимые булочки с творогом и ванилью, которые мне не запретил есть даже этот дракон – доктор Барна!
– Хмм…, пожалуй, я понимаю…
– Что касается племянника… очевидно, мне следует переговорить как с лечащим врачом, так и с юристом. Ни малейшего желания поддерживать его попросту неприличные финансовые аппетиты я не испытываю.
И в тот же вечер я пригласила к себе на ужин доктора Барна и Габора Варгу. Изложив результаты беседы с Белой, я попросила у них совета. Мужчины переглянулись и первым откликнулся Варга:
– Понятно, что положение дел, при котором ему перекрыли канал денежных вливаний, парнишку не устраивает. Только доступа к деньгам ему не видать, пока Вы живы… Значит…
– Значит, мне следует составить завещание, заранее исключив его из возможных бенефициаров 24. Тогда у него есть шанс понять, что даже моя смерть ему не принесет выгоды.
– Резонно… И кого Вы видите в качестве потенциального бенефициара?
– Основным бенефициаром станет моя племянница, Илона Кочишне. Но с определенным условием. Она будет вправе получать проценты с капитала, которым смогут воспользоваться только ее дети по достижении совершеннолетия. Если детей в браке не будет, капитал после смерти Илоны отойдет госпиталю святого Эмерика.
– Ловко… Да Вы прирожденный крючкотвор! Подобное условие одновременно ограждает и Вас, и частично Илону…
– Тогда я попрошу Ваше бюро максимально быстро подготовить для меня проект завещания. Кроме того, там должны быть указания о мелких выплатах моим слугам. Имена, я думаю можно будет вписать позднее.
– Что ж, я полагаю мы сумеем набросать проект буквально за пару дней…
– А что касается его угроз по поводу моей недееспособности?
Тут уже слово взял доктор Барна:
– Госпожа Мезейне, объявить человека таковым очень просто. Вернее, обозвать можно. Но вот признать человека недееспособным просто по желанию, нельзя. Такое можно проделать только в судебном порядке. Для этого необходимо обратиться в суд с соответствующим заявлением. Он имеет право туда обратиться, будучи Вашим родственником… но вот дальше его ждут проблемы. Видите ли, закон устанавливает четкий перечень лиц, которых можно признать недееспособными. К таким лицам относятся граждане, которые отвечают двум критериям: они, либо, не понимают значение своих действий, либо не могут самостоятельно руководить своими действиями. А теперь расскажите мне, как это можно доказать на Вашем примере. Вы, по моим наблюдениям, прекрасно понимаете, что делаете. И руководите своими действиями тоже вполне уверено. Так что… вряд ли у мальчика что-то получится.
– Это точно, – поддержал его Варга, – если бы у меня даже были до того некие сомнения в вашем здравом уме, то после выверта с условиями завещания они бы точно пропали!
Габор Варга засобирался домой, и предложил подвезти доктора, а вот его я попросила задержаться для консультации.
– Доктор, у меня небольшая проблема, шов продолжает болеть, не могли бы Вы мне посоветовать какое-то обезболивающее?
– Вы же говорили, Вам что-то уже рекомендовали?
– Да, у меня были какие-то порошки для снятия болей… где-то даже оставались в аптечке, наверное, …но я не уверена в их эффективности… потому что толку с них не было.
– А что именно Вам предложили для местной анестезии?
– Что-то новомодное… а, кокаин 25.
– Мадам, я конечно готов идти в ногу со временем… и с модой… но я бы Вам рекомендовал от него воздержаться.
– А почему?
– Вам мало побочных эффектов после хлороформа? У кокаина их еще больше! И не все до конца изучены. Если уж Вам так нужны анестетики… я бы предложил барбитураты внутривенно.
Хмм, а если учесть, что этого аптекаря, подсунувшего кокаин, в свое время настойчиво рекомендовал мой племянничек… не будем рисковать, послушаемся совета доброго доктора Барна.
– Хорошо, доктор, значит эту Вашу… как ее там… мочу Барби 26…
– Барбитураты их там! Между прочим, применяются с легкой руки Адольфа фон Байера аж с 1864 года!
– Хорошо, хорошо, как скажете, давайте их попробуем…
* * *
Ох, не зря существует поговорка – «готовь сани летом»! Пока весь город изнывал от августовской жары, некоторым понадобилось обременить меня зимними заботами. Вот чего Марике Фекетене дома не сиделось? Нет, надо было обязательно приехать к утреннему кофе и начать меня изводить.
Что мы готовим к рождественской ярмарке? А ничего. Какая мне готовка чего бы то ни было с не до конца зажившим швом на животе? Но это я так думала, а оказывается, от каждой
