— Совсем, понимаешь, как в процессе вашей перестройки, — усмехнулся вождь.
— Чего уж тут проще, — ворчливо отмахнулся Станислав Гагарин. — Наши теперешние лидеры, видимо, изучали философию по переписанным друг у друга примитивным конспектам. Разве так уж сложно было предвидеть, что в первой части процесса происходит взаимное притяжение сосуществующих и ограничивающих друг друга, отталкивающихся качеств А и В. Затем некоторая часть содержания В стала проникать в А в форме копии В и наоборот. Вспомните первые годы перестройки! И естественно отпечаток в В, в нашем случае порожденные перестройкой силы, предприняли попытки изменить содержание самого основополагающего А, того самого фактора, который и двинул перестройку.
— Покусились на отца родного, на тех, кто выдвинул идею, понимаешь, перемен, — заметил Иосиф Виссарионович.
— Вот именно! И начался третий акт трагикомического действа. Защищаясь от порожденного им же отпечатка в В, А принялось активно обратно противодействовать ему. Теперь сам отпечаток в В стал отражающим, а А обернулось отражением. И тем, кто затеял этот процесс, надо было помнить: постоянное оборачивание процесса рефлексии ведет к появлению принципиально нового качества С, которое нельзя свести ни к А, ни к вновь порожденному в В.
— Предполагал ли кто в восемьдесят пятом, и даже спустя три-четыре года, что председатель Лиги сексуальных меньшинств выдвинет себя кандидатом на пост Президента России, — вздохнул вождь. — Так что тот альтернативный, понимаешь, мир, который показал вам товарищ Сталин вовсе не такой уж и фантастический…
Но попробуем представить сказанное вами иначе. Представьте, что А — суть пространство залитое синим, а пресловутое В — желтым. Условно вообразим их, понимаешь, качествами и заставим проникнуть друг в друга. При этом возникает совершенно новое качество — зеленый цвет.
— Мой давний друг, уральский философ Даниил Пивоваров и называет сие зеленым эффектом! — воскликнул сочинитель.
— И правильно называет, понимаешь… Ясно, что зеленое есть не синее и не желтое, но в снятом, так сказать, виде содержит в себе и то и другое как их конкретное, понимаешь, тождество. Я назвал бы бытие снятого качества виртуальным.
Философскую конструкцию виртуального можно использовать для анализа случившегося в перестройке. Социальные институты государства — синие — подверглись коренному преобразованию со стороны желтого. В результате возник зеленый эффект, и неважно — ждали его или не предвидели.
Довольно часто зеленый эффект прямо противоположен целям, которые поставили перед собой и которых добивались люди, ибо, и тут я полностью согласен, понимаешь, с вашим екатеринбургским коллегой, зеленый фокус-покус часто выступает как иррациональный эффект человеческой практики.
Хотим мы того или нет, иррациональный компонент практики сверхприроден и сверхсоциален, он объективен, ибо выводится из материальной природы и бессмысленно ссылаться на особенности человеческого сознания, вроде незнания или невозможности предвидеть нежелательные последствия.
— Вот и полез к товарищу Сталину с философскими рассуждениями на злобу дня, — улыбнулся писатель, — а товарищ Сталин разъяснил мне то же самое, но более популярным, понимаешь, языком.
— Не огорчайтесь… Хорошо, что вы подняли такой вопрос в конце романа, перед нашим, понимаешь, расставанием. Напрасно люди считают, что философия, законы диалектики для оторванных от жизни университетских любомудров.
Нет, диалектика — закон, по которому живет и Мать Природа, и ее неразумный, понимаешь, сынок — человек!
Вот и с зеленым эффектом. Сколько разочарований принес этот овеществленно искаженный продукт человеческих знания и действия… Как часто он принимается выполнять функцию порабощения человека, проявляя собственную волю! Термидор у французов, Октябрь в России, всеохватные экологические кризисы, нынешняя, понимаешь, перестройка.
Разумеется, бывает, что именно ломехузы стоят за феноменом слияния синего сжелтым. И разрушительную деятельность вы никогда не сбрасывайте со счетов истории, молодой соратник и соотечественник!
— Будем следовать вашим советам, товарищ Сталин, — просто ответил сочинитель.
— Не боитесь, понимаешь, ссылаться на имя вождя? — лукаво улыбаясь, сощурив зеленые глаза, спросил Иосиф Виссарионович.
— Горжусь тем, что весь этот год был рядом с вами… Многому научился, и теперь расскажу обо всем людям. Спасибо…
— Товарища Сталина не надо благодарить, товарищ Сталин выполнял, понимаешь, долг перед землянами, хотя и не жил никогда на третьей планете.
Вождь замолчал. Не осмеливался нарушить тишину и Станислав Гагарин.
— Мне кажется, что люди поверят тому, что вы здесь, понимаешь, написали, — заговорил наконец Иосиф Виссарионович.
Он вдруг характерно, мелко-мелко кашляя как бы, рассмеялся.
— Иногда товарищу Сталину и самому начинает казаться будто все, что вы, понимаешь, сочинили, свершилось на самом деле. Эффект овеществленного, понимаешь, вымысла… Творческих успехов вам, дорогой товарищ.
— Необходимо диалектически осмыслить теорию подавления злого остатка, — убежденно сказал писатель. — Чтобы на будущее обезопасить человечество от происков Конструкторов Зла, необходимо взять эту теорию землянам на вооружение. Кстати, она работает и под знаком минус, подавляет доброе начало. Обоюдоострое начало, вовсе в диалектическом духе.
— Ваше предложение согласовывается с учением Гегеля об основе-основании и положенном-вложенном в основании противоположном — с обратным знаком качества, — дополнил Иосиф Виссарионович. — Возьмите, к примеру, социализм в России и вложенную в него тиранию товарища Сталина. Пусть и вынужденную, но тиранию. Она и вызвала у народа со временем феномен отчуждения.
— Давно пора заняться проблемой отчуждения вообще и в перестроечном обществе в Смутное Время в частности, — сказал писатель. — Архитекторы перестройки пренебрегли теорией отражения, не учли, что при переходе А в В появляется новое качество С. Воздействие этого С, неожидаемого явления, на общество трудно, а порой невозможно прогнозировать. А процесс рефлексии объективен, не поддается митинговому трепу.
