— Эй! — крикнул машинист. — Будем глазеть или поедем? Только деньги вперёд.
— Поедем, — ответил Максим, даже не спросив, сколько это будет стоить.
Впрочем, здешний ценник назвал бы скромным даже законченный жадина. За пару медных монет Феликс с Максимом получили право устроиться в последней вагонетке, на турбине с оторванным кожухом. Максим смахнул с нее пыль.
— Развыпендривался, — проворчал сидящий рядом карлик. — Садись уже, одного тебя народ ждёт.
— Извините, — сказал Максим, и сел на турбину.
Паровозик тотчас свистнул и состав рванул с места, чуть не потеряв новых пассажиров. Шляпа слетела с головы Максима. Феликс едва успел ее поймать. Максим сказал ему спасибо и добавил пару ласковых для машиниста. Тот то ли не расслышал, то ли уже привык. Когда вагонетки подскакивали на разболтанных стыках, его материли все без исключения, и не побили, наверное, только потому, что двумя руками крепко держались за борта.
Как ни странно, никого в пути они не потеряли. Даже когда паровозик на полном ходу лихо повернул и справа открылась бездна. По крайней мере, когда вагонетка накренилась и взгляд Феликса упал в нее, дна он не достиг. Состав промчался по самому краю и остановился у платформы, напоследок основательно встряхнув пассажиров.
— Ёшкин кот, — только и смог запоздало сказать по этому поводу Феликс.
Тут его поджидал второй сюрприз. Платформа прилепилась к самому краю гигантской шахты. Если смотреть сверху, та была идеально круглой. Ее центром была толстенная колонна, поднимавшаяся из тьмы и упиравшаяся в потолок. От стен к ней были перекинуты мосты — такие широкие, что на каждом размещалась целая улочка с домиками и лавками по краям. Их соединяли мостики поменьше и просто стальные балки. Оставшееся пространство занимала целая паутина из труб и тросов.
Всё это хозяйство освещалось газовыми лампами и прожекторами. Они горели неярко, многие были упрятаны в цветные плафоны, но их было много. То есть, очень много. Совместными усилиями они превращали тьму в разноцветный полумрак, разбавленный клубами дыма. Внизу явно кипела работа.
Наверху тоже не скучали. По канатам над пропастью скользили ярко-красные кабинки. По мостам и карнизам вдоль стен паровозики таскали составы из вагонеток, и их протяжные свистки то и дело прорезали шум механизмов. Везде где можно и даже где нельзя туда-сюда сновали карлики в неизменных халатах. Кое-где мелькали люди, сразу выделяясь из толпы своим ростом. Снизу вместе с дымом поднимался мерный рокот, из-за чего общаться можно было только на повышенных тонах, и, судя по количеству лужёных глоток вокруг, это считалось здесь обычной практикой.
— Ты куда нас привёз? — удивленно спросил Феликс.
— Куда-куда, — проворчал машинист. — Центральная! А ты куда хотел?
— Наверх.
— Я чего, похож на лифт? Хочешь наверх, вон тебе лестница.
То, что он поименовал лестницей, было металлическими скобами, вбитыми в стену на равном расстоянии друг от друга. По большому счёту, конечно, до потолка было не так и далеко. Едва ли полсотни метров, но по отвесной стене, при плохом освещении, которое, впрочем, не могло скрыть, что скобы уже основательно тронуты ржавчиной, эти полсотни метров могли стать весьма волнующим приключением.
Максим, по всей видимости, подумал о том же самом.
— А где тут лифт, о котором вы упомянули? — спросил он.
Машинист коротко махнул рукой в сторону центральной колонны.
Над платформой нависал кран. Пока Феликс любовался видом, он успел разгрузить состав и вновь заполнить вагонетки новым грузом. Этот был аккуратно запакован в коробки. На них расселись карлики, а сзади примостился хмурый человек в черной кожанке. Его попытка вытянуть ноги упёрлась в бок пузатого карлика, и свисток паровозика потонул в бурной дискуссии о правильном размещении «своих граблей». Состав тронулся с места, на прощание окутав платформу клубами пара.
Когда пар рассеялся, первым, что увидел Феликс, была хлипкая металлическая лесенка. Она вела с платформы на ближайший мост. Трое карликов бодро скакали по ней вниз, и лесенка заметно раскачивалась в такт скачкам, а под лесенкой была бездна. Феликса передернуло. Взгляд сам собой перепрыгнул на нечто более основательное. Это был мост. Посреди него была лавчонка, где, судя по вывеске, можно было отведать лучшего пива ниже уровня моря. У лавчонки притулился высокий тип в лимонном костюме. Отведывал.
— Томас, — пошептал Феликс.
— Где? — тотчас откликнулся Максим.
Феликс показал.
— Будем брать, — сказал он. — Только осторожно. Не вспугни его раньше времени.
Максим неуверенно кивнул, и с плохо скрытым беспокойством окинул взглядом хлипкую лесенку. Феликс хмыкнул.
— Да, мне это тоже не нравится, но других путей я не вижу. Будем надеяться, что эта штука прочнее, чем кажется.
— Может, я тебя тут подожду? Не буду, так сказать, путаться под ногами у профессионала.
— Как хочешь. Только чтобы попасть к лифту, всё равно придется там пройти.
Максим оглянулся на скобы в стене, сравнил альтернативы и обреченно вздохнул.
Под двумя людьми лесенка скрипела и раскачивалась еще больше, чем под карликами, но на мост они перебрались в целости и сохранности. Если, конечно, не считать потерянных по пути нервов.
— Господи, и вот в таких условиях у вас живут карлики, — проворчал Максим, едва ступив на вымощенную мелким камнем мостовую.
— Бывает и хуже, — не подумав, бросил в ответ Феликс.
Максим возмущенно фыркнул.
— Ты только посмотри на эту халупу! — сказал он. — Куда уж хуже?!
Строения в начале моста-улицы действительно выглядели убого. Они были собраны из отслуживших своё досок, но если крайнее правое владелец хотя бы покрасил, то крайнее левое чертовски походило на давно заброшенный деревенский туалет для великана. Из окна на втором этаже высунулся бородатый карлик и на всю улицу поведал, что он думает о всяких франтах сверху, которые «ходют тут и критикой разбрасываются». Прохожие оглядывались на него и потом на Максима. Некоторые откровенно посмеивались, но кое-кто кидал весьма недоброжелательные взгляды.
— Повремени с критикой, ладно? — предложил Феликс, ускоряя шаг.
К сожалению, совет запоздал. Томас, заслышав про франта сверху, закрутил головой и практически сразу заметил своих преследователей. Швырнув в них пивную кружку, он бросился наутёк. Хозяин лавчонки возмущенно завопил. Кружка грохнулась о стену домика и рикошетом отправилась в бездну. Перед домиком на скамеечке дремал карлик в оранжевом халате. Когда кружка ударила в стену над его головой, карлик подскочил и сходу включился в общий бранный фон, обогатив его весьма красочными выражениями.
— Держи вора! — крикнул на бегу Феликс.
Трюк срабатывал крайне редко, зато ничего не стоило попробовать. Лавочник подхватил крик. Видать, Томас не успел расплатиться. Какой-то карлик тотчас бросился наперехват, но чуть-чуть опоздал. Томас промчался у него перед самым носом. Феликс, почувствовав удачу, поднажал. Когда общественность всё-таки проявляла сознательность, преступника можно было получить в непригодном для следствия состоянии. Причем выговор за это всегда доставался тому сыщику, который — подчас с риском для здоровья — производил изъятие с задержанием.
Еще один карлик бросился Томасу под ноги. Тот вовремя заметил опасность и высоко подпрыгнул на бегу. Карлика он перепрыгнул, зато прилетевшая откуда-то железяка врезала ему по спине. Томас грохнулся на мостовую. Двое карликов бросились к нему. Томас рывком поднялся на колени и выхватил из-под пиджака револьвер.
— А ну брысь, мелюзга!
Карлики кинулись врассыпную. Тот, что бросался под ноги, даже не потрудился встать. Так и удрал на четвереньках. Револьвер повернулся к Феликсу. Тот упал на мостовую и, зашипев от боли в ушибленном плече, откатился в сторону. Пуля щелкнула по камню перед самым носом. Феликс спиной врезался в стену. Не так больно, как об мостовую, но тоже неприятно. Особенно в комплекте с мыслью, что теперь он — неподвижная мишень. На счастье сыщика, Томас сразу рванул прочь. Даже не глянул, попал он или нет.
За следующим домиком мост заканчивался. Там был широкий карниз, опоясывающий колонну, а в самой колонне виднелась дверь. Над ней висела табличка: «Центральный лифт». Томас со всех ног бежал к ней. Кто-то с той стороны захлопнул перед ним дверь. Томас врезался в дверь, но этот кто-то еще и запереть ее успел. Проревев этому кому-то страшные проклятия, Томас треснул рукояткой пистолета по двери и бросился вправо.
Справа от моста, уже на карнизе, располагался еще один лифт. Этот явно был попроще центрального. Как и на «Старом бродяге», в качестве кабины здесь выступала квадратная платформа на цепях, только с перилами по краям. Уехать на нём можно было лишь на такой же карниз, но уровнем выше.
