Кстати, зачем он здесь?
Осторожно отцепила от себя пальцы Мари.
— Где он?
— В зале. Он приглашает тебя за столик.
Мои брови всколыхнулись — вот так новость!
— Передай лорду, чтобы он меня не ждал. Я не выйду в зал.
— Рен Энвард сказал, что если ты не выйдешь в зал, он придёт сюда. Но я могу сказать, что ты не выйдешь…
Я поймала Мари на лету.
— Стой, — стиснула её, — не нужно ничего передавать, я выйду в зал.
Ещё не хватало, чтобы этот самодовольный аристократ появился в моей кухне.
26
Да и как смотреть на других после того, что было вчера? Наверное, вся кухня уже знает о моём позоре. В зал, конечно, выходить не хотелось. И быть на глазах у всех в компании светлейшего лорда — особенно. Выясню, что ему нужно, и уйду.
Но моя смелость улетучилась, когда я вышла в зал и увидела за дальним столиком Дэйрока рен Энварда. Он выглядел так, будто пришёл на приём к королю. Впрочем, милорд, нужно заметить, всегда выглядит безукоризненно. Ему очень шёл этот золотистого цвета шёлковый шейный платок и серый жакет, что обтачивал широкие, невыносимо привлекательные плечи, за которыми — я закусила губу — хотелось спрятаться, которые хотелось обнять и тесно прижаться к груди.
«Что это за мысли?» — окоротила, разгоняя наваждение как пар.
Но это и не потребовалось, стоило рен Энварду обратить на меня взгляд, как все мысли разом улетучились сами, как и слова, которые я готовила полночи и которые жгли ядом кончик языка.
Я встала рядом со столиком, стараясь не показывать своё не на шутку разыгравшееся волнения.
— Добрый день, ваша светлость, — поздоровалась первой лишь потому, что Дэйрок смотрел на меня так, будто собирался залезть в голову и прочесть мысли. — Вы звали?
— Да, спасибо, что вышли, — прозвучал глубокий голос.
Уж лучше бы он был в ярости, чем таким невозмутимо-спокойным.
Я раскрыла губы от растерянности — милорд сегодня в хорошем расположении духа? Как-то не верилось, вспомнив о том, в какой ярости он пребывал вчера.
Снова повисло молчание. Я чуть повернула голову и увидела Грейси. Вот паршивка, решила подслушать, натирая и без того чистый стол тряпкой.
Дэйрок это тоже заметил, нахмурился.
— Так зачем вы меня звали? У меня сейчас много дел, милорд, и…
— Присядь.
— Я не могу.
— Почему?
— Я здесь работаю.
Рен Энвард тяжело вздохнул.
— Но сегодня у вас выходной. Я выяснил.
Вздёрнула подбородок от удивления. Кажется, не осталось выбора. Я присела на скамью, чувствуя глубокую неловкость, и не потому, что я никогда так не делала, а потому что в обозрении серых глаз и под влиянием бешеной харизмы его светлости очень сложно оставаться самой собой. Мягко говоря, я чувствовала себя не в своей тарелке. А Грейси, кажется, уже протёрла дыру в столешнице. Я обернулась, смерив ее гневным взглядом, и та, возмущённо встрепенувшись, подхватила поднос и нехотя пошла прочь, оглядываясь на нас. Я повернулась, поймав чуть насмешливый взгляд рен Энварда.
— Вы пользуетесь здесь особым авторитетом, — решил заметить он.
Ещё бы, это моя кухня. Точнее, моя до тех пор, пока я работаю здесь.
— Так что вы хотели? — вернула милорда к главному.
— Вчера я вас не совсем понял… — начал рен Энвард и стиснул зубы. — В общем, я хочу принести свои извинения.
Мои глаза расширились, и я удивлённо на него уставилась.
— Из-за вас мне придётся оправдываться, милорд, мне нельзя было покидать кухню, — сказав это, я пронаблюдала, как серые глаза мужчины потемнели, — …но здесь и моя вина, — моргнула я и смолкла. Не стоит продолжать, в чём именно. Ведь я сама покинула пределы кухни. — Я принимаю ваши извинения, — решила быстро закончить с этим, с тем жаром, что тлел на моих щеках. — А теперь мне нужно идти. С вашего позволения…
Я взялась за край стола, намереваясь удалиться, но теплая рука Дэйрока накрыл мою, останавливая. И меня бросило в настоящий пожар, окатило горячей волной чего-то волнующего и сладкого, сколь приятным оказался этот простой жест.
Я поспешила отнять руку, и Дэйрок сжал кулак.
— Я постараюсь лично уладить этот вопрос, и, думаю, вам больше не стоит беспокоиться.
Уладить? Ну конечно, как ему не быть ближе к королю? С учётом того, что милорд — влиятельный человек. Стоит только вспомнить его замок.
— Как вам будет угодно, — пролепетала неразборчиво. — Извините… хорошего дня, — бросила напоследок и поспешила уйти из зала, чувствуя спиной пристальный обжигающий до мурашек взгляд рен Энварда.
И что это на него нашло — появиться здесь, да ещё и извиняться? Честно признаться, даже не верилось. Но мнение, о нём сложившееся вначале, теперь сложно чем-либо изменить. От того я чувствовала внутри какое-то странное волнение, тепло и противоречия.
Не успела я появиться на кухне, как тут же на меня налетели подавальщицы. Точнее, налетел одна — Мари, а вот Грейси смотрела в мою сторону исподлобья.
— Что он тебе говорил? Зачем звал? — распирало от любопытства Мари.
Я глянула на месившее тесто Тавиду, которая, усмехаясь, с иронией смотрела на девушек.
— Да ясно же зачем, Эмиана опозорила всех, нашу таверну и подорвала доверие.
Внутри меня мгновенно всё вскипело.
— Интересно знать, чем я вас опозорила? — наступила на Грейси, что она аж вытянулась и попятилась.
— На, отнеси заказ, — подступила Тавида, сунув в руки девушки поднос с чашкой бульона.
Грейси хмыкнула и, развернувшись, с гордо поднятым подбородком пошла в зал.
— Не обращай на неё внимания, — махнула Тавида.
Да уж, как не обращать? Хотя она права, с чего я должна переживать за то, в чём я почти не виновата?
— Господин что-нибудь заказывал? — поинтересовалась у женщины.
— Пока нет.
Я снова выглянула в зал через маленькую щель занавесок, но за последним столиком уже никого не было.
Хмм…
Всё ещё пребывая в смятении, я вернулась в кухню. Как ни странно, управляющий обо мне даже не упоминал. В кухне шло всё, как и раньше. Никого никто не собирался отчитывать и увольнять. Но это пока.
Покрутившись ещё, помогая Тавиде уладить некоторые вопросы, я всё-таки собралась и покинуть таверну, отправившись на рынок. Нужно было купить редких специй, которые могла выбрать только я.
День выдался солнечный, свежий ветерок раскатывался над торговыми рядами, разнося по воздуху гул толпы и пыль. Протискиваясь меж лавок, сжимая сумку, в которую я сложила купленные редкие приправы, я решила ещё раз проверить площадь — вдруг Шени удалось сбежать, или, может, здесь ходят какие-нибудь слухи о нём и его папаше? Ненастоящем папаше.
Как же так вышло, что малыш попал в чужие руки? Кто его настоящие родители? И где они сейчас?
Я расспрашивал парнишек, тех, которые едва ли не жили на торговой площади, но никто ничего не слышал о Шени.
Идти на ту улицу, где случилось убийство, проку не было — наверняка там всё подчистили. В мои мысли словно клином врезался знакомый мужской силуэт. Я едва не споткнулась на полушаге, увидев того, кто снился в моих кошмарах, кто запустил в меня магический шар. Застыла и испуганно заозиралась. Рядом обычные торговцы и покупатели. Не было ни одного жандарма.
Преступник меня не замечал, но, видимо, заподозрив неладное, повернулся в тот момент, когда я успела отшатнуться и спрятаться за одну из карет. Вжавшись в стенку, стараясь быть незамеченной для кучера, сидящего впереди и курившего трубку, я замерла. Тот убийца, имя которого я отчётливо помнила — Гаред, подошёл к этому самому кучеру:
— Свободен? — спросил он грубо.
Я осторожно выглянула из-за своего укрытия.
— Да, — ответил возничий и выпустил клубы дыма, что смешался с запахами жареного лука и копчёностей, которыми были пропитаны все навесы.
— Довези до Твеил-Сит.
Кучер, не вытаскивая трубку изо рта, согласно кивнул. Дверца открылась, карета чуть накренилась под тяжестью громилы. Кучер тронул лошадь. А я так и осталась стоять позади ошеломленная и растерянная.
