Чамо взглянула на нее и сказала:
— Давно не виделись, Фреми. Почему ты здесь?
Адлет хотел уже спросить, откуда они знают друг друга, но Фреми сжалась в страхе.
— Ладно, Фреми, мы поговорим о тебе позже. Что здесь вообще произошло?
Чамо покрутила стебелек в руках, жуткая улыбка появилась на ее лице.
* * *
Нашетания и Адлет переглядывались, рассказывая Чамо о событиях, что привели их к храму. Чамо не останавливалась в крепости, где был рядовой Роуэн, но она немного знала о барьере Тумана Иллюзий. Однако она сказала, что не знает столько, чтобы найти способ убрать барьер.
Пока они говорили, Адлет поглядывал и на Фреми. Она притихла и стояла у края храма. Он даже не пытался заводить разговор о ней и ее связи с Чамо.
— Хммм. Я поняла. У нас небольшие проблемы.
«Как это небольшие?» — подумал Адлет.
— Ну да ладно. Но раз уж мы здесь, давайте убьем Фреми? — сказала Чамо так, словно это было самой естественной вещью в мире. Фреми тут же выхватила ружье.
— Стойте! — Адлет сунулся между ними.
Чамо ошалело оглядела его.
— Ты чего вмешиваешься?
— Я хочу спросить тебя, о чем ты думаешь. Мы объяснили тебе, что Фреми — нш товарищ.
— Странные вещи ты говоришь. Она Убийца Шести Цветов. И она активировала барьер.
Чамо коснулась стебелька лисохвоста и сунула его в рот, но Нашетания схватила ее за запястье.
— Прошу, подождите, Чамо-сан. Когда барьер активировали, Фреми была с нами. Она не могла этого сделать.
— Ах, ты права. Но это ничего не меняет, так что начнем.
— Нет.
Чамо взглянула на Нашетанию с тихой яростью
— Почему ты приказываешь Чамо? Ты — великая личность? Что-то типа принцессы?
— Вообще-то, да.
— …Если подумать, ты права. Так что мы будем делать? — поежилась с горькой улыбкой Чамо.
— Чамо, что-то произошло между тобой и Фреми? — спросил Адлет, но ответила не Чамо, а Голдоф, что до этого лишь молча смотрел.
— Чамо сражалась с Фреми раньше.
— О чем ты?
Голдоф замешкался, и Чамо заговорила:
— Это было почти полгода назад. Фреми направила свое ружье на Чамо. Питомец Чамо тут же защитил Чамо, но гибель была близко. А потом Чамо и Фреми сражались, но Фреми сбежала. Впервые Чамо не убила того, кого хотела убить. Так что Чамо очень зла.
Убийственное желание охватывало ее тельце.
— Все это время Чамо думала, что убьет Фреми. Так что ее можно убить.
Адлет покачал головой, а Нашетания не выпустила запястье Чамо. Храм сотрясло давление.
— Чамо-сан. Прошу, подожди немного. Сначала нужно решить проблему с барьером, — сказала Нашетания.
— Принцесса и великан сами с этим справятся. А Чамо будет разбираться с Фреми.
— Нашетания права, Чамо. Нас тут пятеро, а значит Мора, что ждет нас, совсем одна. Ради нее нужно сначала убрать барьер.
Адлет и Нашетания продолжали попытки уговорить Чамо успокоиться, но другой голос донесся со стороны входа в храм.
— Нет нужды беспокоиться обо мне.
Все посмотрели в сторону звука и увидели высокую женщину у входа. Она выглядела лет на двадцать пять. Ее глаза были яркими, а весь ее вид — суровым. Черные волосы ниспадали на ее спину, на ней было синее одеяние жрицы Синто. Ее руки были покрыты железной броней, что служила оружием и щитом.
Даже просто наблюдая за ней, Адлет понял, что она была сильным воином.
— Давно не виделись, Нашетания, Чамо. Я предполагаю, что тот мужчина — Голдоф-доно. Как ты? — женщина вошла в центр храма. — Я — Святая Гор, Мора Честер. Я служу главой всех храмов. Я рассчитываю на всех вас.
Даже когда появилась Мора, Нашетания не отпустила руку Чамо. Однако Мора приблизилась, встала между ними и разделила их.
— Похоже, вы поспорили. Чамо, не время быть такой эгоистичной.
— …Бабушка Мора, Чамо не делала ничего неправильного.
— Разве так? Я послушаю тебя позже. А теперь притихни.
После вмешательство Моры Чамо отошла назад. Адлет почувствовал облегчение, появился хоть один ответственный человек. И теперь все Герои Шести Цветов собрались.
— Так мы можем теперь вернуться к проблеме? Почему активировался барьер?
— Боюсь, мы в ловушке врага, — ответила Нашетания.
— Возможно. Кьема повернули наше оружие против нас.
— А? Это не проблема. Если мы знаем, как убрать барьер, то проблемы нет, — сказал Адлет.
— Да, вы правы… молодой человек? — и теперь, словно она заметила что-то, Мора вгляделась в каждое лицо. — Похоже, в наших рядах самозванец. Кто это?
Все кроме Моры выглядел растерянными.
— Погоди. О чем ты?
— Ни о чем. Разве у нас нет лишнего человека?
«Что она несет?» — подумал Адлет, когда другой голос донесся со стороны входа в храм.
— Ня? Да тут толпа. Но все ли собрались?
В храм вошел странный мужчина. Его волосы были растрепаны и закрывали его глаза, а неряшливая наружность не давала Адлету определить его возраст. На нем была простая серая футболка, штаны и обувь из тонкой кожи. И если убрать с его пояса изогнутый меч ната, то он станет обычным человеком. Словно он шутил, на поясе его брюк висел кошачий хвост. Мужчина осмотрел зал храма с игривой улыбкой.
— Няя, для нашей маленькой группы тут много красивых девушек. Мне стало веселее.
— …Кто ты? — спросила Нашетания.
Но вместо него ответила Мора?
— Я представлю его. Я встретила его только вчера. Это Ханс Хампти. Он один из Шести Цветов.
«Как это? Разве еще не все Герои собрались здесь?
— Похоже, кто-то привел человека, что не является избранным. Кто из вас не один из Шести Цветов?
Адлет не мог соображать. Все, что он знал, что происходит что-то абсурдное. Нашетания и Голдоф замерли, совершенно растерявшись. Лишенная эмоций Фреми и даже Чамо были ошеломлены, не понимая ситуацию.
— …Все, покажите свои метки, — сказал Адлет и показал рисунок на правой руке.
Затем свою метку показала Фреми. За ней последовала Нашетания, приспустившая броню на груди и показывая метку рядом с воротником. Чамо задрала юбку и выставила бедро с рисунком на нем.
— Чт… что вы творите? — возмутилась Мора.
— Голдоф, а ты? Я не видел еще твою метку, — сказал Адлет. В ответ Голдоф снял броню с правого плеча и выставил вперед руку. Метка Шести Цветов была на его плече.
Глядя на пять открытых меток, Мора и Ханс замерли, понимая, что они видят.
— Мора-сан, Ханс-сан, покажите, пожалуйста, и ваши метки.
— Ня, ня, что это? — Ханс снял футболку, показав худощавое тело, и показал метку на правой стороне груди, где было сердце.
— …Мора-сан, ваша метка.
