— Ну, я то…
Но тут я учуяла близкий, чужой запах. Обстановка под стенами форта Флинт изменилась, и я повернула голову.
В отсветах факелов на стене было отчетливо видно, как к нам медленно приближался человек. Длинный тяжелый плащ скрывал его фигуру и скрадывал движения, и невозможно было определить даже его пол. Но по мере того, как он подходил ближе, я готова была спорить с кем угодно, что это был мужчина — настолько уж характерной была его походка. А когда ветер принес едва уловимый запах пыли и бумаги, мне многое стало ясно. И вместе с тем крайне любопытно.
— Кто это? — тихо удивился Льюис, и в его серых глазах мелькнул интерес.
— Тш-ш, — я приложила палец к губам и улыбнулась. — К нам пожаловала Тень.
Глава вторая
Просто так встретить Теней на улицах Фристады представлялось едва ли возможным. Рассердить сориана, я полагаю, и то было бы проще, а лично я о подобном еще не слышала: более флегматичных животных вряд ли можно было сыскать.
Ни одного пресвитера или брата, или даже послушника Ордена Теней, праздно прогуливающихся по Фристаде средь бела дня, никто не видел. Тени появлялись на улицах лишь в темное время суток. Может, вместе с членством в Ордене человек приобретал аллергию на солнечный свет, или же Тени блюли репутацию таинственных затворников. Но эти прятки и были той причиной, по которой большинство обывателей даже не догадывались о существовании Ордена. Но если закрыть глаза на их порядком надоевшую загадочность, Тени во все времена были очень полезны свободной Фристаде.
На улицы плавно ложилась ночь. Сейчас я не могла обернуться и разглядеть выражение лица Льюиса, но у меня не было никаких сомнений — он изумлен. Да и неудивительно. Я и сама пребывала в некотором замешательстве. Что Теням от нас понадобилось? А может, не от нас, а от меня? Или же от Льюиса? А может, он просто мимо идет? Хотя мы с Льюисом скрывались в небольшом тупике, совсем недалеко от входа на кладбище. Предполагать, что Тень специально направлялся в этот самый тупик для того, чтобы поразмышлять о бренности всего сущего и тщетности бытия, было бы глупо. Следовательно... следовательно, пришло время поздороваться. Тени — люди серьезные, даже с перебором, с ними лучше было соблюдать этикет. Так, на всякий случай.
— Мир между нами, брат, — произнеся традиционное приветствие, я учтиво поклонилась, одновременно с этим незаметно пихнув Льюиса локтем в бок, чтобы он наконец вышел из ступора.
— Насколько я помню, ты не состоишь в нашем Ордене, так что опустим церемонии. Тихая ночь, Дайан, — спокойно и тепло поздоровался со мной незнакомец, и сердце мое ёкнуло. Мне показалось, что я уже не однажды слышала этот голос.
— Брат Аргус?
Вне всяких сомнений, это был он. Собственно, а кто еще из Теней мог бы знать меня лично? Брат Аргус, темная личность, о котором я знала одно: он приходил к Самуэлю по каким-то им лишь ведомым делам. И теперь ему была нужна я, важно было только понять — втайне от Самуэля или нет.
— Могу я быть чем-либо вам полезна, брат Аргус? — с безупречно-вежливой улыбкой спросила я.
— Можешь. У меня есть к тебе одна просьба... И, если ты не занята, я хотел бы украсть у тебя пару часиков. Вы, я надеюсь, не против, молодой человек? — Вопрос был адресован Льюису. Тот уже окончательно пришел в себя и даже успел устыдиться своего по-детски неприкрытого удивления.
— Ну что вы, не буду вам мешать… Дайан, я жду тебя у Самуэля. — Кивнув мне на прощание, Льюис растворился в ночи, а я вздохнула с облегчением: разговор вышел тягостным.
— Позволь предложить тебе руку, — галантно произнес брат Аргус и действительно предложил руку. Вернее, локоть. — Нас ждет небольшая прогулка.
Прошествовав мимо стражи, мы свернули на площадь, и я зажмурилась от резко ударившего в глаза света. Времени уже было без четверти полночь, а июньские ночи всегда были особенно темными, так что стража старалась в этом месяце развешать как можно больше факелов. Чем больше света, тем меньше опасности — так считали городские чиновники, и по моему скромному мнению, они были правы... ибо темнота переулков Фристады никогда не была пустой. Всегда, всегда случайного прохожего в ней поджидал некто, готовый познакомить его со своим кинжалом, а его кошелек — со своими руками. И было настоящим везением, если на пути попадался всего лишь вор, который хмыкал про себя и шел дальше, унося ваши драгоценности с собой, но я не боялась и этого — у меня нечего было красть. Но могли повстречаться и обычные малахольные третьесортные грабители, готовые перерезать горло за золотой. А временами из Каирнов прорывались древние чудовища, так что неизвестно, что было хуже — понятный и даже почти родной разбойник или неизвестная, отвратительная, жуткая тварюга.
Но даже с учетом обычной для стражников паранойи, сегодня на улицах было как-то слишком светло. Может быть, приехал важный гость. Посол Северных пределов или Южных краев. Кто-то из них мог пытаться заполучить Фристаду если не в союзники, то хотя бы заплатить за проход войск. Лица у стражников были такие одухотворенные, что челюсть от одного взгляда сводило, а в трактирах было тихо, как на похоронах, хотя обычно там завсегдатаи каждые пять минут затевали либо песнопения, либо потасовки.
С Фристадой было что-то не так; уверенность в этом крепла во мне с каждой секундой. Чего-то не хватало; чего-то знакомого и привычного настолько, что уже и перестаешь замечать. Я успела всерьез занервничать и с трудом удерживалась от того, чтобы не начать вертеть головой во все стороны, стремясь обнаружить причину своего беспокойства, как вдруг поняла. Возле канализации, мимо которой мы с братом Аргусом только что прошли, хорошо пахло. Обычно к стоку невозможно было подойти, чтобы тут же не упасть в обморок от смрадного запаха. А тут не то чтобы благоухало, но и нос зажимать не хотелось. Что же я пропустила? Фристада сегодня была иной.
Одинокий город, бастион на самом берегу холодного моря, свободный порт, связующий враждующие страны, которые, там не менее, не могли существовать друг без друга — далеко на юге наступала засуха, и через Фристаду шли корабли из Бернхуса с бесценной пресной водой. В иные времена там отравили бы воду ради залежей золота в Йеджи, но студеными зимами из Южных краев шли корабли с топливом для Бернхуса и Моркнотта, укрытых беспощадной непроглядной ночью на многие месяцы. Меха и мясо, целительные настои, в которых знахари Йеджи и других государств по соседству могли посоперничать с аптекарями Фристады… но я слабо разбиралась в торговле и внешней политике. Мне хватало того, что раздирало город, ставший мне убежищем и домом.
Фристада всегда была раздробленной. Испокон веков сюда бежали все, кто скрывался от гнева властей, искал защиты или просто хотел поживиться. Море прибивало к берегам истерзанные бурями пиратские корабли и шхуны взбунтовавшихся команд. Из Бернхуса и Моркнотта, славящихся массовыми казнями, особенно в период Великой ночи, десятками бежали приговоренные. Из россыпи государств на юге — рабы и разбойники. Фристада принимала всех, точнее, принимали различные общества и давали свою защиту. Причиной тому была просто удивительная лояльность герцога, который однажды решил, что гораздо выгоднее не бороться с сомнительными общинами, орденами и братствами, а обложить их некоторым количеством немалых налогов — если они, конечно, хотели стать легальными. Как это ни странно, большинство орденов и братств согласились платить. Те же, кто был не согласен, однажды ночью исчезали из города, и больше их никто никогда не видел.
Может, их убивали, а может, арестовывали и отправляли туда, где их ждала плаха или виселица, голод или скорая смерть под палящим солнцем от непосильного труда — что ж, таким образом герцогу удавалось поддерживать определенный нейтралитет среди агрессивных, постоянно воюющих между собой соседей и даже временами засматривающихся на дальние земли. Благодаря таким «добровольным взносам» Фристада стала процветать, а защита, которую обеспечили ей и себе осевшие в ее стенах общины, ордена и братства, отпугивала потенциальных захватчиков. Вскоре из защищенного порта-крепости Фристада превратилась в один из красивейших и богатейших оплотов цивилизации, свободную жемчужину Срединных Земель, и выделялась даже среди прочих свободных портов.
