— В самом деле? — удивился Гор и изогнул шею, чтобы увидеть текст. — Да, он прав.
— Вы издеваетесь?! — вспылил Рош.
— Нет, взгляни сам. Подписи разные.
— И адреса, — добавил я.
— Черт! Я ошибся. Очень похожий адрес.
Гор улыбнулся:
— Кажется, припоминаю, что у профессора Пауля Клемма есть дочь Пенелопа. Не мудрено, что их адреса похожи.
Рош перевернул комлог экраном вниз.
— Я не хочу показаться невежливым, но, я думаю, мне еще рано обращаться за помощью к детективу.
— Как угодно.
Я пожал плечами и вернулся к своему остывшему кофе. Допив его одним глотком, я спустился в зал ожидания. Пустующие пластиковые кресла стояли в несколько рядов. Я выбрал то, что было ближе всего к громкоговорителю — на случай, если вдруг вздумаю проспать транспортировку. Бросив рюкзак перед креслом, я вытянул на него ноги и прикрыл глаза.
Моя визитная карточка осталась у того типа, которого завали Гор.
24.03, терминал ТКЛ-1612, система Скорпион-25
В этот день Вселенная не знала других двух людей, настолько разочаровавшихся друг в друге. Он думал, что я куплю его товар, я думал, что у него есть для меня работа.
— Поймите, это полезнейший в вашем деле предмет. Пассивное обнаружение наножучков, находящихся в режиме ожидания. Представляете себе, что это такое? Любой сканер обнаружит жучка в момент передачи информации. Любой активный сканер — то есть тот, который сам излучает, — обнаружит устройство слежения, но если вы будете пользоваться им часто, вы неизбежно испортите себе здоровье. А этот, смотрите, пассивно обнаруживает пассивное…
Технические характеристики прибора выглядели лучше, чем у того, что был встроен в мой комлог. Но не на полторы тысячи марок. Сканер был размером с ладонь, весил всего двести грамм и имел острые края — о них я подумал, когда рассматривал выпуклый череп назойливого коммивояжера.
— Последний остался, — продолжал он, — берите, а то уйдет в два счета. Вам, как профессионалу, уступлю за тысячу четыреста. На прошлой неделе на терминале Антареса продал одному гражданскому за две! Представляете?
— Не представляю и не верю.
Он залез в чемодан и выудил оттуда какую-то бумагу.
— Взгляните, договор купли-продажи. Дата — 15-е. У меня все официально. Гарантия три года. И вот, смотрите, цена.
Он ткнул пухлым пальцем в двойку с тремя нулями.
Меня же поразило имя в графе "покупатель": Рош Морель. Я спросил:
— Этот Морель… Бледный такой, лет под тридцать?
— Да. Вы его знаете?
— Его все знают. Он псих, параноик. Покупает подобное барахло тоннами.
— Ничего подобного! — от возмущения торговец даже подпрыгнул. -Он не параноик, за ним действительно… — он осекся.
— Говорите, раз уж начали.
— Между прочим, теперь вы мне не кажетесь столь умным. Он мог бы быть вашим клиентом, а вы его упустили. Но я дал обещание не разглашать. Это было условием сделки, а у меня репутация.
— Вы посадили на него жучок, а потом его же нашли. И воспользовались тем, что человек и без того шарахается от собственной тени.
— Клевета! У меня действительно есть набор жучков для демонстрации возможностей сканера. Я никогда не сажаю их без разрешения клиента. Но в тот раз они мне не понадобились. Морель имел своего. И мой прибор его обнаружил.
— Куда вы дели жучок?
— Уничтожил, разумеется. Нельзя же было дожидаться, когда он скинет информацию.
Крайне непрофессионально. Нужно было поместить жука в экранированное помещение и исследовать. Но торговец был прав, я упустил клиента. На прощание он всучил мне стопку рекламных буклетов. За каждого покупателя я буду получать пять процентов от сделки. Как только он скрылся за воротами дока, я отправил всю стопку в мусорную корзину.
Я зашел в кафетерий, купил сэндвич, бутылку воды и вернулся в свою тесную каюту на нижних ярусах терминала. До смены оставалось пятнадцать минут.
Я наткнулся на эту работу случайно. На терминале проводили ремонт обшивки, поврежденной метеоритным дождем. Ремонтом занимался робот-манипулятор. Три дня назад его клешня застряла между погнутыми антеннами. Наблюдавший за ним инженер вышел на помощь, но все кончилось тем, что помощь понадобилась ему самому: острые края покореженного металла зажали фал скафандра, и любое движение грозило его обрывом. Я годился на роль спасателя по двум причинам: у меня был опыт выходов в космос в условиях невесомости, и я не был членом профсоюза. После успешной эвакуации и инженера и робота меня оставили за ними присматривать до конца ремонта. За это мне платили сто марок в час, давали кров и считали практически героем.
Ополаскивая лицо в тесной ванной, я размышлял, готов ли я прослыть трусом за двести марок в час. Пока, видимо, нет. Счет в банке позволял мне выбирать ту работу, которая мне по душе. Два месяца назад, лишившись лицензии, я решил потратить какое-то время на путешествия по галактике, — но так, чтобы дорога себя окупала…
Я поднял голову. В мутном зеркале отразилась квадратная физиономия с вечно унылым выражением лица. Недельная щетина скрывала толстый подбородок, воротник вязаного свитера — еще более толстую шею. Это был главный инженер терминала Уиллер, он не имел привычки стучаться. Я обернулся.
— Идем? — спросил он.
Я кивнул. Еще две смены и ремонт закончен. Или у них опять что-нибудь случиться? Но задерживаться здесь надолго мне не хотелось.
Шесть часов спустя я, наконец, получил возможность вцепиться зубами в купленный до смены сэндвич. Потом я посмотрел почту и обнаружил письмо от неизвестного отправителя. В графе "тема" было указано: "Антарес". В глубине души я ждал этого письма. Но я не угадал с адресатом. Им не был Рош Морель. Им был некто Г. Г.
"Это касается событий на терминале Антареса. Необходимо снова встретиться. Если вы согласны, дайте знать по этому адресу. Хотелось бы, чтобы встреча произошла как можно раньше.
Г.Г."
Гор? Возможно. Ну куда же я дену Уиллера? Я ответил, что освобожусь не раньше 26-ого.
26.03, терминал ТКЛ-1612, система Скорпион-25
Внешняя кольцевая галерея терминала ТКЛ-1612 описывала круг диаметром восемьдесят метров. Я вышел на нее, чтобы через иллюминатор взглянуть на то место, куда мне предстояло лететь. "На том месте" пылал Скорпион-25 — до него было чуть более трехсот миллионов километров. В системе Ск25 тринадцать планет. Четвертая оп счету, Энно, обитаема, но меня ждали не там.
