Оливии меня не подвела.
Сам король выглядел тогда вполне еще бодрячком. Перетанцевал со всеми придворными дамами, несмотря на присутствие жены.
Но при этом объявил, что планирует уйти на покой и передать трон сыну после того, как поцелует внука.
— Точно! И тогда же объявили о свадьбе…
— Да, — резко оживилась Селестина. — Эта северная выдра смотрела на нас всех, словно мы грязь у нее под ногами! Как будто мысленно уже примеряла корону! — Кеннет вежливо покашлял, но остановить разошедшуюся язву ему не удалось. Невесту принца обласкали вдоль и поперек. И только когда запас яда временно исчерпался, Селестина с довольным видом закончила: — А теперь ни о каком браке даже речи быть не может!
Я вся замерла, выжидая. Вот-вот наконец-то услышу, что именно случилось с принцем… Но увы, подружка перескочила на другую тему.
Однако от щебета Селестины все равно была польза: она меня отвлекала, иначе я бы лопнула от любопытства. Уж очень хотелось узнать причину приезда Де Бара, ведь не просто же так он примчался! Скорее всего, что-то нашел в библиотеке академии.
Жаль, спросить напрямую было нельзя. Не сейчас.
Мне даже уделить внимание собственному мужу не удавалось. Едва я задавала ему вопрос, причем подразумевающий лишь два варианта ответа — да или нет, зато создающий иллюзию диалога, как Селестина тут же влезала со своими комментариями. Она словно поставила перед собой цель захватить все мое внимание целиком.
Зато мужчины помалкивали, но загадочно переглядывались. И пока ели суп, и когда принесли тушеное мясо с какими-то корнеплодами. Вот вроде как уткнутся в тарелки, а потом встретятся взглядами, состроят многозначительные лица и опять вилкой по тарелке тыкают.
Я мысленно плюнула, прекратила бесплодные игры в угадайку и, медленно ковыряя ложечкой нежную массу, похожую на фруктовое мороженое, задумалась. Надо ли мне допытываться, с кем именно встречался Кеннет у ограды королевского сада? Или меньше знаешь — крепче спишь? Я же следователь, а не политик.
Еще на работе терпеть не могла, если обычное криминальное дело сворачивало на рельсы высоких интриг. Но увы. Если тридцать лет назад можно было поднять трубку телефона, поговорить с начальником и скинуть неприятное дело другому следователю, то сейчас ни телефона, ни начальства, ни подходящего коллеги. А чертова политика касается меня так непосредственно, что того и гляди затянется скользящей петлей на шее.
Значит, будем разбираться. Загоним мужа в угол, и не одного, а в компании с ближайшим другом. Вот только подходящий предлог нужен.
После мороженого подали бодрящий горячий напиток, очень похожий на густой кофе со сливками и специями. От пары глотков мне захотелось возобновить светскую беседу.
— Дорогой, совсем забыла тебе сказать. Я решила взять академический отпуск и на время оставить учебу, но именно на время. Хотя многие, — мой взгляд многозначительно скользнул на Селестину, — уверены, что для пересчета твоих денег знаний у меня уже достаточно, — последние слова были полны сарказма.
Похоже, городские сплетни меня все же задели. Почему большинству людей проще поверить в циничные мотивы, чем в благородное желание спасти невиновного? Ладно, с «благородным» я перегнула. Но о финансовом состоянии моего мужа я узнала уже после его спасения. А Оливия вообще об этом не думала.
Судя по скептическому взгляду Кеннета, он тоже относился к большинству, а вот Де Бар одобрительно кивнул:
— Правильно, сейчас такие времена, что даже женщинам необходимо образование.
— Погоди! — влезла со своим непрошеным мнением дорогая подружка. — Так ты действительно собираешься вернуться к учебе через год?!
— Конечно! — Поставив крохотную чашечку с кофе на тоненькое блюдечко, я с грустью вспомнила любимую кружку, ту самую, из которой пила чай перед смертью в другом мире. И с вызовом посмотрела на Селестину: — Кто мне сможет помешать?
— Но зачем?! То есть я хотела сказать…
— Что денег твоего дяди действительно хватит, — немного насмешливо закончила я. — Мы же так давно дружим. Как ты могла забыть о моих настоящих мечтах?
Подруга замолчала и так выразительно посмотрела на меня, что я срочно полезла в закрома памяти.
Все оказалось вполне прилично, ожидаемо, но довольно забавно. Оказывается, моя предшественница даже не скрывала, что мечтает выйти замуж за господина ректора. Вот Селестина и опешила, не понимая, в чем я ее обвинила. Ну, это к лучшему — пока она в прострации, от нее вреда и болтовни меньше.
Зато на пару секунд за столом стало тихо. Все дружно сделали вид, будто ничего не произошло и они наслаждаются кофе с пирожными.
Обед уже подходил к концу, а я все еще не придумала, как бы так половчее загнать мужа и его друга в угол, чтобы там прижать и допросить. Эх… прошли те времена, когда я могла вызвать нужного свидетеля в свой кабинет повесткой и прямо потребовать отвечать на вопросы.
Впрочем, и тогда приходилось хитрить, строить разговор по-особенному, ловить мельчайшие внешние намеки на испытываемые эмоции. Значит, и теперь справлюсь. За моими плечами не только профессиональный, но и жизненный опыт.
Кеннет снова едва заметно покашлял, и его рука рефлекторно дернулась. Хотел потереть шею, но сдержался. Ты ж моя умничка. И придумывать больше ничего не надо!
— Гаспар, я могу попросить вас задержаться? Боюсь, мой муж все еще не слишком хорошо себя чувствует. Вы не могли бы сопроводить нас в его покои, чтобы дать консультацию насчет его горла?
Когда мы поднялись наверх, оба мужчины выглядели очень раздраженно. Конечно, они же заговорщики, занятые серьезным делом, а я — надоедливая девчонка, отвлекающая их на всякие глупости.
Однако Гаспар даже взял в руки баночку с настойкой, чтобы действительно еще раз повторить мне курс лечения, мало ли, я запамятовала? Но тут же недоуменно нахмурился и вопросительно посмотрел на друга.
Просто я с уверенным видом встала в дверях, скрестив руки на груди. Иногда на допросах такой метод давления срабатывал, правда, тогда моя душа была в теле плечистой тетки в форме.
Главное — не заржать, потому что я внезапно сообразила, как смешно выгляжу. Девятнадцатилетняя хрупкая малявка, чисто Барби, против двух взрослых мужчин. Неважно, что одного из них зовут Кен.
— Итак, господа, чем закончились ваши поиски в академической библиотеке?
Де Бар выразительно зашевелил бровями, требуя от друга пояснений. Но Кеннет лишь пожал плечами и уселся на кровать. Самоустранился, предоставив все объяснять мне.
Выглядел муж уставшим, причем не только физически. Наверное, это очень тяжело — вдруг оказаться бесполезным, слабым, зависящим от других. Особенно от внезапно свалившихся на его голову старушек.
