Ожидая действия морфина, Джей подумал о том, как отразится в будущем на его жизни это увечье. В своих фантазиях он всегда связывал свою жизнь с одной из женщин, которую он доводил до полусмерти и в последний момент спасал. И в миг этого истинного удовольствия наступала эякуляция. Это было бы такое острое ощущение! Но он никогда бы этого не сделал, потому что знал: его могут поймать, а с этим он бы не смирился и не смог бы пережить. Быть во власти людей, которые хотели наказать, запереть, обидеть его? Однако он всегда думал, что, возможно, однажды, когда он будет готов покончить со всем этим, это будет его финальная сцена.
Он знал, что воображаемые сцены возбуждения пробудили бы его тело. И тогда он не сдерживал бы себя. Но теперь все пропало. Из-за нее.
А что, черт возьми, он будет делать, если его вычислят? Будет ссылаться на невменяемость — хотя он был практически уверен, что суд приговорит его к смерти. Он не мог не быть невменяемым, совершая все это дерьмо. А если по какой-то случайности его не поймают? Ну, тогда он может попытаться снова. Джей знал, что ему нужно сейчас, знал, что сможет улучшить его состояние. Как только ему станет лучше, нужно выйти из дому. Ему необходима охота. Это уже не будет так, как раньше, но все равно будет весело. Доставит удовольствие. В конце концов, погоня тоже может быть приятной.
Джей рассеянно поглаживал шрам на груди, когда его осенила мысль, компенсировавшая испытываемую боль: он не должен отрекаться от мечты. Даже если он не испытает максимального удовлетворения, о котором когда-то мечтал, он сможет получить все, кроме оргазма. А может, оно и к лучшему. Потому что если бы он претворил свои фантазии в жизнь, то этой женщиной была бы Равин Скилер.
Ник побрился и слегка побрызгался одеколоном «Арамис», подаренным ему мамой на прошлое Рождество, затем, насвистывая, отправился в магазин сестер Скилер, где у него сегодня был первый рабочий день.
«Это работа. Помни, Лазитер, только работа».
Как долго ему придется притворяться, прежде чем он откроет истинную причину своего пребывания здесь? И вообще, с чего начать разговор? «Привет, как дела? Хороший денек, да? Кстати, расскажи мне о маньяке, державшем тебя в заложниках и чуть не прикончившем тебя».
Нет. Это не сработает. Ник даже не знал, что здесь вообще могло сработать. Девушка была сдержанной и холодной. Но он заметил огонек, теплившийся у нее внутри. Ник смог уловить его. Также он осознал, что если когда-нибудь освободит этот огонек, то сможет получить целое пламя.
Когда Ник вошел, Сорины не было. Однако была Равин, и он подарил ей лучшую из своих улыбок.
Она не улыбнулась в ответ. Ее губы так и остались прямой негнущейся линией, уголки рта были немного опущены. Девушка убрала с лица густые темные волосы. На ней была черная блестящая блузка, мягко облегающая грудь. Сквозь ткань просвечивали соски.
Капельки пота выступили на коже Ника, несмотря на то, что в магазине было прохладно. Он поднял голову и заставил себя посмотреть в лицо Равин.
— Хороший сегодня день.
Он постарался подарить ей еще одну улыбку в надежде, что она будет скорее дружеской, чем похотливой.
Взгляд девушки не смягчился. Она лишь спросила:
— Что вам нужно на самом деле? Улыбка исчезла с лица Ника.
— Простите?
— Что вы затеяли? Зачем вы хотите здесь работать?
— Я же рассказал вам о своей дочери. Просто пытаюсь найти способ сделать ей хороший подарок. — Он засунул руки в карманы. — А знаете, меня волнует другой вопрос. Что с вами? Почему я вам так не понравился?
Равин пристально посмотрела на него долю секунды, прежде чем ответить. Ник заметил, с каким усилием она это сделала, как будто тщательно взвешивала каждое слово.
— Я вас абсолютно не знаю, поэтому у меня нет причин не любить вас.
Что ж, он готов стать мягким и пушистым, лишь бы она обратила на него внимание. Ник вынул руки из карманов и скрестил их на груди.
— А вашей сестре я понравился, — заметил он. Равин грубо, неженственно рассмеялась.
— Моей сестре все нравятся. — Из ее уст это звучало так, будто дружелюбие Сорины было болезнью.
— Ничего себе! Спасибо!
В эту минуту из-за шторы вышла Сорина. Ее улыбка растопила ледяную стену, возведенную Равин. Сорина сказала:
— Доброе утро. Я так рада, что вы здесь!
Ник торжествующе посмотрел на Равин.
— Спасибо, я тоже. Я очень ценю этот шанс.
— Знаете, нам как раз нужна ваша помощь. Нужно много чего здесь отремонтировать, а у нас все никак не доходят руки это сделать.
— Думаю, мне лучше начать прямо сейчас, — ответил Ник. Он взял ее руку и галантно поцеловал. — К вашим услугам, мадам.
Сорина хихикнула.
— Прекратите. Первое, что я хочу попросить вас сделать — это укрепить несколько полок. Я заметила, что кое-где они провисли. Мы же не хотим, чтобы все это стекло посыпалось нам на голову!
Ник прошел за ней в заднюю комнату, где были ряды полок со стеклянными банками и коробками, наполненными всякой всячиной. В другой части комнаты стояла печка, над ней висел двойной котел. Рядом с печкой был стол, на нем лежали пластинки воска и стояла банка с множеством фитилей. Еще здесь была маленькая полочка с выстроенными в ряд бутылками. На этикетках было написано, какие ароматы в них содержатся.
Сорина нахмурила брови.
— Знаю, что это потребует некоторых усилий, но я думаю, что вам нужно на время освободить одну полку, укрепить ее, поставить все содержимое на место, а потом приступать к следующей полке.
Да, здесь было много работы. Это позволит ему задержаться здесь на какое-то время. По крайней мере, до тех пор, пока он не найдет подходящего момента, чтобы спросить Равин о Железном Дровосеке.
— Без проблем. Я начну прямо сейчас, — пообещал Ник.
Проработав три часа, он укрепил два ряда полок. За это время он не видел ни одну из сестер и решил, что для начала сделал вполне достаточно.
Ник вышел в зал. Равин как раз надевала черную кожаную куртку. Она не смотрела в его сторону, но он не сомневался, что эта девушка знала о его присутствии.
Он позвал Сорину.
— На сегодня все. Приду завтра утром.
— Отлично, — послышался голос Сорины, а затем появилась и она сама. — В любом случае мы закрываемся через час. Мне нужно еще закончить несколько дел. А потом я тоже свободна.
Ник кивнул и направился к двери. У него появилась отличная возможность, о которой он даже не мечтал, — выйти из магазина вместе с Равин. Настало время заняться настоящей работой детектива.
Он видел, как она выехала с парковки в своем «себринге» цвета шампанского. Ник направился за ней. Они ехали пятнадцать минут на юг в направлении озера Тандерберд. Равин свернула на дорогу, посыпанную гравием, и Ник понял, что теперь оставаться незамеченным ему будет сложнее. Он решил воспользоваться случаем: держась позади на приличном расстоянии, проследить ее маршрут по облаку пыли, которое оставляла ее машина.
