не были услышаны. Матушка еще верила, что все выйдет так, как она желает. Так, как случалось раньше. Словно я не уходила из дома, чтобы поступить в академию, и мы не расставались на долгих шесть лет, даже не встретившись ни разу.
Воспользовавшись моментом, барон покинул нас, и по его взгляду несложно было понять, что мы едва ли еще увидимся. Если все именно так, как сказала мама, и у него нет недостатка в кандидатках на роль жены, за меня он цепляться уж точно не станет. И это радовало.
Огорчало другое: в отличие от барона я сбежать от матушки не могла. И не потому, что не хотела, она просто вцепилась в мою руку, будто предугадав мое желание.
– Вейя, сейчас ты поставила меня в очень неловкое положение. Разве такой я тебя воспитывала?
– Мной занимались нянечка, гувернантка и нанимаемые тобой учителя. Можешь спросить с них.
До сих пор от воспоминаний о детстве начинало покалывать руки и ноги, которым часто доставалось розгами.
– Все из-за того мальчишки? Он плохо на тебя влияет! – Воспоминания о Йормэ тенью легли на ее лицо. Матушка поджала губы. – Подобное поведение неприемлемо, Вейя. Я так много сделала для тебя, от столького отказалась…
– Хватит! – Мой голос эхом разнесся по холлу общежития, привлекая к нам внимание. Мама обеспокоенно огляделась.
– Тише.
И я понизила голос, чтобы избежать чужого внимания. Это касалось только нас двоих – меня и матушки.
– Что такое? Неприлично? Я тебя позорю? Что подумают люди? Ты постоянно заставляешь меня чувствовать вину, постоянно напоминаешь, что не бросила меня, хотя могла бы. Говоришь, что я должна быть тебе благодарна? – Я действительно была ей благодарна. Долгие годы считала, что обязана ей всем, раз уж выжила, но мои заблуждения не могли длиться вечно. – Только… правда ли ты все это сделала из жалости ко мне? Тебе важна была я или чужое сочувствие? Как же, такой жертвенный поступок, не отказалась от убогого потомства. Самоотверженность, достойная восхищения… Ты правда делала все для меня? Или для себя?
Я не знала, что заставило маму оставить меня при себе, мы никогда об этом не говорили… но сейчас у меня уже не получалось верить, что своей жизнью я обязана ее бескорыстной любви.
– Как ты можешь так говорить? – ахнула она.
– Ты хоть немного обо мне беспокоилась? Когда к вам в дом пришли люди и сообщили, что я пропала, ты переживала обо мне?
– Ну разумеется…
– Тогда почему пришла, только когда появилась надобность подписать бумаги на удочерение? Почему вспомнила обо мне, только когда нашлась подходящая партия для замужества?
– Что бы ты понимала, – вспыхнула мама. – Это была настоящая удача. Тебя порекомендовала сама графиня. Мы и не рассчитывали породниться с таким богатым родом. Чтобы ты знала, барон…
– Какая графиня меня порекомендовала?
– Вейя…
– Какая?!
Услышав имя тети Йормэ, я даже не удивилась. Этого следовало ожидать, раз графиня готова была натравить на меня стайку прирученных ею девушек, то и попытаться выдать меня замуж за кого-нибудь тоже могла. Лишь бы я перестала крутиться вокруг ее племянника.
Заметив, что я притихла, матушка решила, что я все наконец поняла, и благожелательно добавила, похлопав меня по руке:
– Не переживай, я все исправлю. Давай выберем подходящую дату для вашего официального знакомства…
Она вздрогнула, когда я резко вырвалась и быстро пошла, почти побежала, к выходу. Слушать ее я больше не могла.
***
Йормэ несколько мгновений молча смотрел на меня. Я неловко переминалась, стоя на лестничной площадке.
Сбежав от матушки, я зачем-то пришла к лису и теперь, оказавшись под его удивленным взглядом, немного об этом жалела.
– Я… что-то сделал? – опасливо спросил Йормэ, когда тишина стала совсем невыносимой.
– Что?
– Твое лицо. – Он кашлянул. – Выглядишь так, будто хочешь кого-то убить. И раз уж пришла ко мне, выходит, жертва – я.
Я потрясенно молчала. Когда неслась по улицам, как-то не задумывалась, почему люди поспешно расступались передо мной… наверное, вид я имела и вправду жуткий.
– У меня будет шанс оправдаться? – спросил Йормэ, и в голосе его проскользнуло веселье.
– У меня только что случился разговор с матерью.
Лис нахмурился.
– Так.
– Ты был прав, меня действительно хотели выдать замуж. И я даже знаю за кого. – Запнувшись, я неохотно добавила, сожалея о том, что была нетерпелива и не дала матушке представить мне барона: – Вернее, я его видела. Но имя его известно твоей тете, это она меня сосватала.
Йормэ посторонился, пропуская меня в квартиру.
– И как все прошло?
К тому моменту, как я рассказала ему все, вода в так и не закипевшем чайнике покрылась корочкой льда. И я в который раз порадовалась, что контролирую себя лучше лиса.
– Я завтра же поговорю с тетей, – решил Йормэ, сливая в раковину воду с кусочками льда и заливая новую.
– А смысл? Она не желала принимать твое решение раньше, неужели ты наивно надеешься, что графиня внезапно передумает?
Лис вздохнул, признавая мою правоту.
– Но жить в общежитии и дальше ты не можешь. Если твоя мать подкупила кого-то, оставаться там опасно.
Йормэ можно было бы счесть мнительным, не случись мне совсем недавно быть похищенной драконами. Но если в прошлый раз здравый смысл возобладал над драконьими инстинктами, в этот мне едва ли так же повезет. А зная матушку и барона, я не надеялась даже на то, что меня запрут в спальне. Скорее всего, местом моего обитания станет каменная комната в подвале, где мама рожала барону наследников. Мрачное и неуютное место, зато полностью защищенное от внезапного возгорания.
Заметив, как я приуныла, лис горячо заверил:
– Я обязательно обставлю гостиную, все сделаем, как ты захочешь, только давай ты сначала переедешь ко мне.
На этот раз я даже не подумала отказываться.
Вещи мои решено было перевезти на следующий день, потому этой ночью мне все еще предстояло спать в безразмерной рубашке Йормэ. Последний раз… это было даже немного грустно.
После встречи с матушкой я оправилась неожиданно быстро и очень скоро, стараниями лиса, совсем перестала вспоминать случившийся днем разговор.
Йормэ же будто не мог выкинуть его из головы, и поздним вечером, отвоевывая место на кровати, он вдруг предложил:
– Ты ведь не расстроишься, если я из этого твоего жениха ледяную статую сделаю?
– Он не мой, – отозвалась я, все же откатившись из центра кровати к краю. – К тому же барон ни в чем не виноват, уверена, его заманили обманом. И вряд ли он еще хоть раз рискнет со мной связаться.
Лис помолчал. Я слышала,
