яйцами такого паразита была абсолютной — собственно потому Биоинститут и эвакуировал столь опасное биооружие из Ленинграда — не хватало, чтобы его попытались применить против немцев — с совершенно непредсказуемыми результатами, в виде заражения всего Ленинграда и всей области.
Узнав о пропаже биообразцов Илья немедленно бросил на его поиски спецотряд Биоинститута — в который вошла и Елена.
Это были те далёкие времена, когда Елену посещали мысли о том, что её командир действует неправильно — имея ужасное оружие, он отказывается применять его против врага. В то время маленькая девочка считала это неправильным — ведь если есть оружие, способное повергнуть врага, то почему его не прменяют?
К счастью для сиротского приюта, проданное мясо (чистая вырезка — причём говядина), попало таки не в суп к беспризорникам и сиротам… Мясо, за хорошую цену, продал завхоз самого приюта — продал банде своих «корешей» — грабителей и воров, что активно «ловили рыбку» в мутных водах блокадного Ленинграда.
Банду, точнее то, что от неё осталось, удалось найти в одном из притонов — как и его обитателей — всего погибло около сорока человек. Бандиты успели наварить мяса и причаститься спиртом, из тех же банок. На банках, кстати, русским по белому было написано, что содержащиеся в них биообразцы заражены агрессивным плотоядным паразитом. Странно было то, что на эту надпись не обратили внимания ни водители, ни завхоз, ни воры, которым он продал биообразцы.
Однако червям было наплевать на общий уровень грамотности своих новых хозяев — они не только сожрали бандитов и всех, кто наивно считал, что простой варкой и кипячением, можно убить их яйца, но и активно заразили половину дома — к счастью специалисты Биоинститута успели вмешаться и «санировать» вспышку заражения.
Посмотреть там было на что — именно тогда Елена поняла, что, как любил говорить некий старый друг Ильи: «политики мира всегда изволят договориться меж собой, дабы жить миром и дружбой. А вот болезни, чудовища и тайные загадки прошлого нашего — они не изменяться — они будут грозить нам смертью даже спустя века».
Неважно, какого цвета у тебя флаг и какой социальный строй ты исповедуешь — есть силы, для которых ты навечно останешься простой добычей. Пищей.
Убив твоих врагов — эти силы тут же уничтожат тебя и всё, что ты защищаешь.
Вот с таким противником и приходится бороться Биоинституту…
— Вон он, — Павел кивнул головой на несколько больших складных домиков, что приютились у самых гор.
Всего там было три дома и одна радиовышка. Так-же в стороне стоял домик на санях. какие обычно таскали тракторами.
— Смотрите, они что-то взорвали, — Елена указала на громадную пробоину в горах, недалеко от поселения…
В толще горы была выбита громадная, размером с тоннель метро, дыра. Причём в дыру вела ровная дорога — те, кто её пробил, не поленились оттолкать камни и осколки от входа в тоннель. По получившейся тропе мог без труда проехать даже тяжёлый танк «Клим Ворошилов».
Павел стрельнул глазами в сторону этой пробоины и пожал плечами.
— Что такого? Ямы били или взрывали что-то. Обычное дело.
Елена открыла, было, рот, что бы сказать, что среди вещей, полученных этой экспедицией, не было ни взрывчатки, ни детонаторов, но тут все их планы поменялись самым кардинальным и невероятным образом.
Аэросани подлетели к одному из домиков — обычному, сборному, для геологов и поисковиков, и Павел уже собрался было тормозить, как из-за домика вылетела туша оленя.
При этом она просто висела в воздухе, раскидавши корыта, и безжизненно глядя в небо пустыми глазами… Туша висела метрах в двух над землёй, словно подвешенная на тончайших нитках.
— Твою-то мать! — Павел выпучил глаза.
Тут же раздался страшной силы удар, треск и грохот — машина врезалась в тушу оленя — и перевернулась на бок…
* * *
«О Биоинституте можно сказать только одно — если ты знаешь о нём сейчас, то завтра уже не будешь знать о нём ничего.
Это секретный НИИ, который уходит своими корнями в самое начало существования СССР — по слухам его создали по приказу самого Ленина и чуть ли не в первые дни своего существования Биоинститут остановил вековечного врага Ленинграда — холеру. (Холера была настоящим бичом Ленинграда, начиная с Наполеоновских Войн. Примечание автора).
Таинственность и секретность Биоинститута немыслимы даже по меркам нашего времени — сомневаюсь, что кто-то из правителей СССР в полной мере знает, над чем именно работает Биоинститут, и какие тайны прошлого, хранятся в его лабораториях.
И что именно он выпускает в мир из своих мрачных кабинетов и родильных палат, которые укутаны завесой секретности как болото — туманом. Ходят странные истории о существах, которые хоть и ходят на двух ногах и разговаривают — но при этом не являются людьми
Доподлинно известно лишь то, что Биоинститут «противостоит врагам, которым безразлично какого цвета наши флаги, кожа или, во что мы верим».
Противник Биоинститута — это болезни, паразиты и прочие смертельные угрозы, которыми меня любила пугать моя верующая прабабка — она любила рассказывать мне о неких Ангелах Смерти, и о Пятой Чаше одного — наполненной болезнями.
Биоинститут — порождение СССР — он впитал в себя ту смелость, которой недостаёт многим из нас — смелость бросить вызов Ангелам Смерти. Без борьбы он не сдастся — в этом я уверен. Мы мало представляем тех, кто сражается за нашими спинами с чудовищными морами, эпидемиями и пандемиями…
Биоинститут невидим. Но он есть — его действие мы видим по всему миру…»
Отрывок письма неизвестного автора, найденного в архивах Ленинграда в 1987 году.
Елена закашлялась и, с трудом выпрямившись, потёрла отбитый бок. К счастью «Айзек» сумел поглотить значительную часть удара — и обошлось не только без переломов, но даже сильных растяжений.
— Твою-то… — Павел прикусил язык и поглядел по сторонам. — Всё, ядрёна клизма с дохлыми ежами — приплыли. Сушите вёсла.
— Успеешь, — проворчала Елена и помотала головой. — Что тут за чертовщина у вас творится?
— А я еб… знаю? — логично проворчал Павел, потирая бок и скаля зубы. — Летучий олень, мать его за ногу! Летучий!
— Ну я бы сказала что он не летел, а парил… Но да — выглядело впечатляюще. Давай попробуем выйти…
Ветровое стекло было потрескавшееся и залито кровью — причём кровь не дымилась на холоде, и её было немного — олень явно врезался в машину уже, будучи не слегка мёртвым.
Но что могло заставить его летать?!
Помотав головой, Елена попробовала
