открыть дверь и — вздрогнула.
На запястье «Айзека» появилась бледно-жёлтая полоса — вшитый в рукав лакмусовый анализатор указывал, что в воздухе находятся какие-то опасные для человека вещества — в очень маленьком количестве — «жёлтый уровень опасности» — то есть дышать воздухом можно.
Цветовые сигналы лакмусовых анализаторов обычно делились на три типа.
Зелёный — наличие в воздухе какого-то безопасного для человека вещества — например, сероводорода или повышенное содержание углекислого газа — впрочем, обычный бытовой газ из плиты тоже улавливался анализатором. Зелёный цвет означал, что зону заражения надо покинуть, и никакого вреда здоровью причинено не будет.
Жёлтый цвет сигнализировал о веществах, что уже могли причинить вред здоровью при длительном вдыхании и чей эффект мог остаться в течение долгого времени — летучие соединения некоторых отравляющих веществ, сероводород, пыльца наркотических растений, и метан. Желтый цвет обычно предупреждал, что нахождение в зоне отравления может иметь долгосрочные последствия, в виде тяжёлого отравления или интоксикации.
Красный цвет сигнализировал о смертельной опасности — радиационное заражение, отравляющие вещества или ещё что-то аналогичное и опаснейшее. Красный обычно намекал на то, что нужно немедленно удирать из зоны поражения и, желательно, принять антидот или немедленно сдаться врачам — под капельницы.
В общем, непонятно что было в воздухе. Но это что-то было.
Елена спешно покрутила колёсико анализатора, перезаряжая новую лакмусовую бумажку.
— Старлей, что там у тебя? — проворчал Павел, перерезая ремень безопасности — новинку на таких аэросанях.
— Тихо вы! — проговорила Елена. — Не выходить на улицу!
Несколько долгих секунд она всматривалась в анализатор, но тот и не думал менять свой цвет.
Что бы тут не была за отрава — она исчезла.
Отворив дверь, Елена осторожно выглянула на улицу.
Несчастный олень, исковерканный, с переломанными рогами и ногами, валялся метрах в пяти от машины.
Сами аэросани выглядели мрачно — ветровое стекло треснуло, а из низа кабины — как раз там, где находились рычаги управления, торчал один из сломанных рогов. Однако, что было странно — общая площадь повреждений не соответствовала туше оленя — Елена быстро подсчитала что, даже врезавшись со всего маху в оленя, аэросани должны были просто разорвать или изуродовать его тело, но никак не смять себе весь корпус! Такое могло быть только при ударе о стену.
Елена осторожно прошла по снегу к оленю и, наклонившись, потрогала его.
Тушка сильно остыла, но ещё была чуть-чуть тёплой. Совсем чуть-чуть. Всё тело оленя было изуродовано мощным ударом аэросаней — однако никаких крыльев у оленя не было. Не было и прикрученных к нему верёвок — единственного объяснения парения этого животного в воздухе, перед аварией.
Привиделось им, что ли это?
— Ну всё, ядрёна копоть! — Павел обошёл аэросани. — Накрылись наши салазки дохлыми дикобразами. Официально заявляю, товарищ старший лейтенант, что эти, с позволения сказать, сани уже не поедут. А без ремонта в РММ — точно.
— Тише… — Елена всмотрелась в горные вершины над тушкой оленя. — Вы что, не слышите?
Павел закрыл рот и мгновенно прислушался.
Хруп. Хруп…
Затем из-за одного домика вышел тот, кто издавал эти звуки — здоровенный белый медведь.
Причём шёл он на задних лапах, сильно покачивался и молча щерил пасть в лютой, наводящей жуть гримасе злобы и ярости. Всё поведение этого животного было неправильным — впечатление было такое, словно медведь украл и выпил флягу спирта, либо…
Либо заболел бешенством в последней форме, когда животное уже теряет контроль над своей головой и телом и двигается мрачно, непредсказуемо и дико.
Словно подтверждая это подозрение, медведь остановился и зарычал, глядя по сторонам очень странно — вертясь всем корпусом. Причём всё это он делал стоя на задних лапах (!).
Затем полярный хищник опустился таки на четыре лапы и побрёл к Павлу и Елене, двигаясь, по прежнему, весьма странно — шатаясь из стороны в сторону, вращая выпученными глазами, что были налиты кровью — причём в прямом смысле — судя по всему у него полопались в глазах капилляры.
Павел выдернул из кобуры револьвер, хотя слабо представлял, чем «Наган» может испугать этого хищника, который и так ведёт себя странно — словно бешенный…
— Назад! — Елена вытянула из чехла странное оружие, похожее на трёхствольный дробовик, с коротко отпиленными стволами. — Назад я сказала!
Павел отшатнулся — в голосе девушки прорезались грозные нотки.
Елена вскинула оружие, прижав к плечу приклад…
Медведь повернул к ним голову и, ощерившись — бросился вперёд, со скоростью, которую может развить такой хищник — стремительная, белёсая молния…
Оружие Елены издало странный — жужжащий звук — из ствола что-то вылетело — оставляя за собой дымный след, словно от ракеты — и в следующий миг голова белого медведя лопнула, превратившись в фонтан крови, шерсти и плоти. Безголовая туша пронеслась несколько метров, словно не понимая, что она уже мертва — затем медведь врезался в тушу оленя и угомонился.
— Грёбаные рога! — Павел выпучил глаза в сторону Елены. — Это что было?!
— Это? Это военизированный комплекс для выживания космонавтов — «Вьюга». Создана для космонавтов, дабы тем было чем отбиваться от животных диких, если они попадут в дикие края, при возвращении из космоса, — хладнокровно ответила Елена и повела стволом странного оружия по сторонам. — Странно… что, что тут произошло? Летающие олени. Безумные медведи… Дальше что?
— Дашь посмотреть своё «пуляло»? — поинтересовался Павел, осматриваясь по сторонам.
— Может быть, доверю поглазеть. Всё равно он стреляет только в моих руках… Тише ты… Нужно осмотреть всё тут. Я не понимаю, — Елена вскинула к небу голову и уставилась в небо своими странными глазами. — Не понимаю. Тут кто-то есть… Кто-то прячется. Кто-то скрывается… Не вижу никого. А ты?
— Да чтоб я сдох, если тут кого вижу… Разве что тут этот демон — келе… — Павел почувствовал, как его потряхивает.
Одно дело медведь или иной зверь — пусть даже летающий. Но вот то, что тут может жить какой-то древний демон, из мифов народов Крайнего Севера — это уже иное.
— Где твоя атеистическая подготовка? — проговорила Елена, осторожно шагая к первому домику. — Тут нет демонов. Демоны — это пережиток прошлого.
— Ага, согласен… — Павел накинул на голову капюшон.
Елена присела над тушей медведя и, вытащив из сумки несколько шприцов, набрала в них образцы крови. То же самое проделала и с оленем — благо, что кровь в нём застыть до конца не успела. Судя по лакмусовому анализатору, в воздухе явно было какое-то отравляющее вещество — может быть медведь и вёл себя так странно, что надышался им?
А труп оленя
