не могла исказить даже закрытая линия, — Мы нашли! Ну, то есть, я хотел сказать, мы нашли трейлеры! Со всеми трансформаторами и аккумуляторами… Но самой главной части — излучателей — там нет! Что? О, да! Как? Да так, как вы и сказали — спасибо нашей полиции! Ему выписали штраф — за то, что не подсоединил к канализации сливной коллектор! А дальше — просто! Ваш друг на авиабазе здорово помог… Сначала через спутник мы отследили положение трейлера, который был зарегистрирован на Свиндебарна, а затем, несложными вычислениями по записям спутника за полчаса до катастрофы — и второй! Он оформлен на подставное лицо. Да… Нет, не помощник — помощник водит, но на руках у него права на имя Свиндебарна! И что самое интересное — это у него, у помощника, и паспорт Свиндебарна! Он и похож на те фото, что мы во всех документах… Что? Двойник? Ну…
Может быть и двойник!..
— Сергей! — комиссар сглотнул, засунув палец под галстук, и подвигав шеей, словно воротник стал вдруг маловат (невольно вспомнился «родной» Министр, тоже недавно…), — Похоже, нам удалось найти агрегаты, которыми Зисерманн стёр с лица земли три города. Однако там нет главных частей конструкции — излучателей.
— И… Чем это нам грозит? — отошедший на время разговора комиссара к окну Сергей Васильевич тяжело обошёл массивный стол, и сел на привычное место, предложив комиссару присесть поближе. Бланш подумал, что выглядит его друг неважно. Несмотря на то, что пытается держать марку, и бодриться, от комиссара не укрылось, как Сергей полез в ящик стола и кинул под язык гранулу нитроглицерина, — И — главное… Когда?
— Грозит нам это тем, что наш друг, похоже, решил перебазироваться на новый участок «работы». Вот только не знаю — к вам, или… в США. Излучатели, похоже, нужны ему. Наверное, их сложно изготовить. Но легко перевезти. А трансформаторы и трейлер он всегда может попросту… Купить. Там, куда прибудет.
— Не совсем верно. Трансформаторы у нас продают — только организациям. И то — лишь по предварительным заявкам. А трейлеров-домиков у нас нет вообще. Такой будет выделяться, как корова среди хомячков.
— Ерунда. Есть ещё грузовики, микроавтобусы, полуприцепы.
— М-м-м… Точно. «Газель» бы ему, наверное, вполне…
— Не хочу советовать — ты и сам собаку съел. Как отследить транспорт — придумаешь что-нибудь. Могу только сказать, что трансформаторы и остальное барахло весят тонны по две — каждый агрегат, и железа в них… До чёрта! Но главное — излучатели. Мы до сих пор не знаем, какая там электроника, как выглядят, сколько весят… И как работают. В Швейцарском Патенте об этом нет ни слова.
— И всё равно. Я жду от тебя этих документов — всех, которые твои ребята смогли и смогут нарыть. Может, мои «умники-инженеры» и аналитики смогут что-то подсказать мне.
— Разумеется, Сергей. Тем более что ваши хакеры свободно могли бы «нарыть» всё это ещё давно — надо было только знать, что искать.
— Вот именно, Жюль — вот именно. Знать. Но откуда мы могли?!..
Теперь настала очередь комиссара сокрушённо покачать головой.
Самолет плавно, словно лодка по зеркально-спокойному пруду, двигался над морем облаков.
Комиссар знал, конечно, что там, за обманчиво надежным тонким алюминиевым бортом — минус пятьдесят, и давление такое, что прорвись эта скорлупка — все задохнутся за считанные мгновения… Однако не это беспокоило его, не давая заснуть!
Зисерманн, чертов Гений, маньяк-разрушитель, беспринципный и бессовестный враг всего живого — почему?!
Почему он убил, и, кажется, ещё будет убивать: всех, кто задевал, пренебрегал, завидовал или мешал ему? Даже — кота?..
Неужели нельзя вести себя как все?
Почему не полечиться, в конце-концов, у психоаналитиков, как это сделали несколько других воспитанников чертова Дома?
Или он…
Не хочет лечиться?
Что, если он, как мазохист, готов лизать тот нож, что режет, убивает его, гложет изнутри дневными воспоминаниями, возможно, вовсе не потускневшими от времени? И — наверняка предстающими «во всей красе» по ночам, в кошмарах?!..
По проходу, двигаясь плавно и чувственно, подплыла стюардесса:
— Мосье комиссар Бланш?
— Да, это я.
— Вас к телефону. — она протянула пластмассовую коробочку простого мобильника.
Сердце вдруг сжала волосатая липкая рука страха. Кто это может быть?
Неужели?.. Вот чует его …опа, что это сам. Александр. Он знает про его расследование. Он отслеживает его действия. Он вычислил его дальнейшие шаги.
Но не ответить… Стыдно?
— Алло. Комиссар Бланш слушает.
— Здравствуйте, комиссар. Это вас беспокоит доктор Свиндебарн. Не отрываю?
— Нет-нет, прошу вас, продолжайте.
— Да что тут продолжать-то? Могу только поудивляться вашей проницательности. На прощанье, так сказать. И попрощаться. Жаль только сто девяносто двух пассажиров и членов экипажа, находящихся рядом с вами в данную минуту. Нет, мне правда жаль их — я ведь вовсе не бесчувственное чудовище, как вы могли бы вообразить. Я — просто человек с Целью. И ради достижения этой Цели я пойду на всё. На всё! Прощайте!
— Минутку, э-э, доктор, погодите!.. — в трубке пикал отбой.
Комиссар огляделся, подспудно ожидая…
Вот оно!
Поперек салона в его обшивке, буквально в пяти шагах перед ним, вдруг возникла тонкая, волосяная трещина, сразу наполнившая самолет звуком воя, а затем и рева — когда воздух почти рывком вышел из разлома, превратившегося в разрыв.
Передняя половина с крыльями бодро спикировала вниз. Задняя, с комиссаром, еще какое-то время повисела (в лицо били настолько сильные потоки, что комиссар буквально закрыл рот и ноздри руками, чтоб не задохнуться.) в воздухе. Прежде, чем начать бессистемное кувыркание-пикирование к далекой и невидимой сейчас земле.
Глаза комиссар закрыл. Поэтому падение не видел, а только ощущал! Ощущал — словно летит в лифте с оборвавшимися тросами, а там, внизу — вовсе не бетонное дно, а — он чуял это своим инстинктом, своим изощренным чутьем! — пучины самого Ада!..
И от этого падение становилось ещё более пугающим!
И чертовски реалистичным…
В гуле и грохоте он во что-то врезался.
В глаза светило солнце — он обнаружил, что кисти судорожно вцепились в подлокотники, почти оторвав один от места крепления…
Тьфу ты!.. Приснится же такое!
Вытерев платком вспотевший лоб и шею, комиссар потихоньку огляделся: нет, никто на него не смотрит. И хорошо, что Сергей позаботился приобрести билеты и на кресла рядом — он летит без соседей.
Боже! — прости, что поминул всуе! — неужели это — лишь сон?!
Или…
Или этот Зисерманн вовсе не так прост и закомплексован, как подумал он после посещения родины «Гения всех времен»?..
Да, похоже, психологический портрет, который они с генералом…
Имеет значительные упущения!
— Ну, рассказывайте. — после приветствий и рукопожатий комиссару не
