Проснулся он от укола в шею. Умное кресло готовило его к перегрузкам. Алекс повернул голову к капитану. Тот ободряюще улыбнулся, чуть оторвал кисть от подлокотника и произнес:
– С Богом!
Ничто человеческое китиарцам не чуждо. Алекс кивнул:
– С Богом!
Нужно признать, Себастьян пилотировал мастерски. При входе в атмосферу корабль лишь слегка покачивало. Обычно трясло так, что селезенка об печень билась. Но «обычно» для Алекса были военные операции, где скорость была решающим фактором. Когда ракетные двигатели затихли, детектив спросил:
– Мы где?
Китиарец вывел на мониторы вид с камер. Вокруг была пустыня. Черное небо сияло россыпью звезд.
– До маячка десять километров. Надеюсь, он не мать-старушку прилетел проведать… – скривил губы Себ. – А если мать, будем выслеживать дальше. Ты как насчет устроить небольшой кросс по пересеченной местности?
В штурмовых-то ботинках, с регулируемым режимом упругости? Легко! Еще пару плюсиков в карму тому, кто их придумал.
_________________________________
* Афелий – наиболее удаленная точка от тела (например, планеты или кометы) до фокуса орбиты (традиционно – Солнца). Со второй космической скоростью корабль уходит с круговой орбиты в эллиптическую (параболическую, если дословно, но притяжение звезды не дает телу вырваться за пределы звездной системы, поэтому таки эллиптическую). В фокусе такой орбиты, как вариант, может находиться планета старта.
Глава 15
Китиарец хорошо держал темп, не выжимая, но и не давая расслабиться. Поселок появился внезапно, будто по волшебству. Вокруг вздымались огромные, словно горы, барханы, бока которых проседали под ногами. И вдруг за одной из таких песчаных гор, прямо посреди безмолвной пустыни, обнаружились признаки цивилизации. Пальмы и домики жались к небольшому, почти правильно-овальному озеру. В его черной глади отражались звезды, будто это был не водоем, а кусок неба, рухнувший на землю среди бескрайних песков. В домах с островерхими крышами и широкими верандами горел свет. Гарнитура, переведенная в боевой режим, показывала, что время близится к полуночи. Но вряд ли днем люди высовывают здесь носы из домов. Даже сейчас от песков поднималось тепло. Что говорить о солнечном полдне, когда всё вокруг накалялось добела? Какими бы ни были истинные намерения аборигенов, они поместили девушек (а Алекс всё больше убеждался в том, что они с китиарцем попали по адресу) в идеальную тюрьму, где роль надзирателя играла природа. Куда отсюда можно уйти без средств коммуникации и транспорта? Только на тот свет. А Тайни не страдала суицидальными наклонностями. Значит, должна быть где-то здесь.
Они упали в песок синхронно.
– Можешь определить, где наш «клиент»? – спросил Коллингейм приглушенно. Их не могли услышать, но – привычка.
– Попробую, – кивнул Себастьян и вынул из наременной сумки небольшой летающий регистратор, который за треск лопастей называли «стрекозой».
В очередной раз Алекс подумал о том, что неплохо было бы иметь в штате Управления китиарца. Даже трех. Майера для информационных диверсий, Себастьяна – в целях укрепления технической базы, и Роул – для красоты. И матриархата до кучи, чтобы порядок был.
Гарнитура показывала сигнал маячка миганием белой точки в наложении на изображение со «стрекозы». Несмотря на то, что свет горел во многих домах, и небольшие фонари-прожекторы освещали дворы, в поселке было безлюдно. Коллингейм автоматически фиксировал слабоосвещенные участки, по которым можно было незаметно проникнуть вглубь поселка к его центру – озеру. Мерцающий огонек исходил из большого, по местным меркам, двухэтажного домика почти у самого берега. Его окружали разлапистые пальмы и кусты с мелкими белыми цветочками. Возле одной из пальм, бурно жестикулируя, общались пятеро аборигенов. Китиарец подвесил регистратор над деревом и включил звук. Несмотря на то, что разговор шел на повышенных тонах, расслышать что-либо не удавалось. Голоса сливались в один сплошной бубнёж на местном наречии. Автоматический переводчик оказался бессилен в распознавании многоголосой какофонии. Ухо Алекса уловило в гуле слова «джиннийа» и «шайтан», но, возможно, ему только показалось. Так устроен наш мозг, что старается расслышать знакомое даже там, где его и рядом нет.
– Устроили мы, однако, шороху, – усмехнулся Себастьян.
Коллингейм кивнул. Судя по всему, аборигены обсуждали пленение портье. «Шайтан» и «джинийа» укладывались в общую картину. К пятерке аборигенов из дома вышли еще двое. Вчерашнего пленника среди тех, кто стоял в саду, не было. Значит, мужиков в доме, как минимум, восемь. Даже если двадцать. Перед космодесантниками они – слепые котята. Даже неловко за броню. Алекс бы им и так навставлял. От души. А в броне придется себя сдерживать.
– Проходим в дом, вырубаем мужиков, – озвучил очевидное Алекс. – Дальше? Сомневаюсь, что наши «гюльчитай» выдержат десять километров по пустыне. Да и погоня слишком вероятна…
– Согласен, – кивнул Марсо. – Забираем девчонок и захватываем транспорт, – он поднял «стрекозу» и настроил обзор на противоположный берег озера, где поблескивали крышами аэрокары. – Летим на курорт, делаем официальное заявление, потом я забираю шаттл.
План был хорош. Про то, что тишина – наше всё, даже не говорилось. Это было очевидно. Они быстро обсудили оптимальный маршрут до места, и оттуда – до стоянки аэрокаров. Идею подождать отмели на подлете. И ждать не хотелось, и неизвестно, как будут развиваться события. Может, аборигенов прибавится. А может, наоборот все разлетятся, а без аэрокаров операция теряла шансы на успех.
Запустив режим мимикрии, безопасный, но энергоемкий, они обежали бархан с теневой стороны и затихли в зарослях у первого от песков дома. Это были те самые кусты с мелкими белыми цветочками. Они источали одуряюще сладкий аромат. Жесткие листья с длинным, острым, как игла, шипом на конце, тоже не добавляли комфорта. Алекс с Себом какое-то время просто сидели, вслушиваясь в тишину, нарушаемую лишь шелестом жестких листьев. «Стрекоза» показывала, что единственным источником активности на улице оставался двор двухэтажного дома, откуда исходил сигнал маячка. Короткими перебежками от тени к тени Алекс и Себастьян передвигались к намеченной цели. К тому моменту, когда они достигли нужного двора, на свежем воздухе оставались трое. Себ на пальцах показал детективу подойти к ним поближе, а сам спрятался за куст чуть поодаль. Спустя минуту с той стороны послышался шорох и короткий птичий посвист. Троица аборигенов замерла. Посвист повторился. Мужчины обсудили, кому идти – на таком расстоянии переводчик работал, – и один из них, видимо, самый старший, направился к свистящему растению. Воспользовавшись тем, что внимание аборигенов сосредоточено на их приятеле, Алекс в один прыжок преодолел заросли, коротким ударом в висок вырубил одного, и разворотным ударом ноги сбил второго. Отважный третий обернулся на шум, за что и поплатился пропущенным ударом от китиарца. Детектив быстро проверил пульс. Оба были живы. Под глазом первого наливался шикарный фингал. Совсем не с той стороны, с которой его саданул детектив. Похоже, местные мальчики устроили драку из-за девочек. Алекс обернулся к напарнику. Себастьян перекатывал свою жертву под ветви. Коллингейм последовал его примеру. Под ногами был песок. Несмотря на кое-где пробивающуюся траву, тащить бездыханные тела по нему оказалось на удивление легко. Пока детектив фиксировал руки аборигенов пластиковыми наручниками и засовывал кстати пришедшиеся платки в качестве кляпов, возле крыльца послышался шум. Коллингейм оглянулся. Сливающийся со стеной Марсо пёр за угол от крыльца еще одно тело. Оказавшись в тени, он посмотрел в сторону Алекса и указал на вход в дом. Детектив, двигаясь от растения к растению, через пару минут прижимался к стене по другую от Себа сторону крыльца. Китиарец на пальцах показал, что он идет первым, и медленно открыл дверь. Прямо перед носом опешевшего мужика. Нужно отдать должное реакции Марсо – детектив даже не заметил, когда тот делал замах. Просто в ту же секунду местный начал оседать. Себастьян уронил его на себя и вытащил за дверь. Минус пять. Сложив мужика у стены, китиарец снова открыл дверь. На этот раз – без осложнений.
