– Чего вы хотите? – спросил он вполне нормально.
С легким акцентом. Но это можно не считать. Нистагма, расширенных зрачков или повышенного возбуждения, которыми обычно сопровождалось действие психотропов, не наблюдалось. Как ни парадоксально, Коллингейм не испытал облегчения. Да, показаний не было, как и решения суда, и дело казалось простым и понятным, но гадкий коготь неясного происхождения царапал душу изнутри, будто Алекс что-то упускает.
– Где девушки? – так же спокойно задал ответный вопрос Себ.
– Зачем они вам?
Абориген держался прекрасно. Впрочем, возможно, один из препаратов был успокоительным.
– Значит, факт похищения уже не отрицаем? – вмешался в разговор Алекс и переместился в зону видимости для пленника. – Это хорошо. Давайте начнем с того, что вы ответите, зачем они вам. У вас не хватает свободных женщин?
– Не хватает, – с достоинством согласился портье, и Алекс словно впервые увидел его.
Он был типичной местной «штамповкой», в принципе. Высокий, крепкий. Несмотря на то, что абориген был связан с головы до ног, он держался с осанкой наследника престола. Чистые кисти с длинными пальцами и ухоженными ногтями. Коротко остриженные, густые черные волосы. Аккуратная борода и усы. Ровные черные брови, под которыми – крупные, красивой формы темно-карие глаза с длинными ресницами. Ровный нос. Губы, которые наверняка понравились бы женщине. Наверняка, встретив такого мужика в реальной жизни, половина его знакомых девиц сочла бы его привлекательным, а вторая – заслуживающим внимания. По крайней мере, до того момента, пока он не начал говорить. Впрочем, девять десятых его знакомых девиц также казались Алексу привлекательными ровно до момента, пока не начинали говорить. Так что существовала вероятность, что при встрече недостатки аборигенов и этих девиц взаимно аннигилируются.
– А жениться на одной, как нормальное большинство, не пробовали? – полюбопытствовал Себастьян светским тоном. Ни дать ни взять разговор джентльменов. Просто один из них связан.
– Мне тридцать пять, – ответил тот, который связанный. – И у меня нет ни одной жены. Хотя я работаю как проклятый. Я построил свой дом и вырастил сад. Я хочу жену и детей. Я готов жениться на вдове. На любой свободной женщине, даже если она не девственна. Как и многие мои соплеменники. Но у меня нет такой возможности.
– Богатеи разобрали всех невест? – в вопросе Себа звучала издевка.
– Творец создал нас разными. И одарил по-разному. Много денег – много жен. Много жен – много мальчиков. Много мальчиков – много денег. Много денег – много жен, хвала Творцу!
– Ага! У кого-то много, у кого-то ни одной. А как-то поровну делить не пробовали? Творец не велит? – не выдержал Алекс.
– Всё по воле Творца. Не нам менять порядок, как заповедно, – заученно произнес чернявый. – Творец заповедовал рожать мальчиков, ибо в мальчиках сила веры. Творец дарует большим семьям больше мальчиков, чем девочек. Как ни договаривайся, поровну не получится. Вам не нужны эти женщины, – убежденно говорил пленник, и взгляд его горел, как тогда, когда он обращался к Кайсе-джиннийе. – Они несчастны. Ваш мир их убивает. Вы не заслуживаете их. Вы лишаете их права жить так, как предписано женщине. Когда Творец создавал человека, он создал его из земли. И в землю возвращается человек. Когда Творец создавал женщину, в нее попала капля крови джиннийи. Потому в душе женщины горит пламя, которое согревает мужчину и влечет его домой из дальних странствий, как огонь маяка. Потому женщина поддерживает огонь в очаге, воспитывает детей, дарит любовь мужу. А муж защищает пламя своей души от всех невзгод и напастей, принимая на себя бремя забот, потому что мужчина сотворен из земли. Ему дано вынести всё. А женщина по природе своей слаба, и нуждается в защите.
– А если женщина не хочет быть слабой? – спросил Алекс.
– Не важно, хочет женщина быть сильной или не хочет, она слаба.
– А если она, тем не менее, не хочет становиться слабой? – настаивал детектив.
– Значит, она просто не встретила того мужчину, рядом с которым она хочет стать слабой, – уверено произнес портье.
Как бы Коллингейму ни хотелось считать аборигена примитивным религиозным фанатиком, каждое его слово било прямо в сердце.
– Как вы выбирали тех, кого воровать? – продолжил допрос детектив.
– Мы выбирали достойных, тех, кто был доброжелателен с нами, одинок и несчастен.
– Вы ошиблись, – подал голос китиарец. – С двумя женщинами вы ошиблись. Они не были несчастны. И не были одиноки. Они разыскивали пропавших.
– Мы не ошиблись, – возразил пленный. – Женщины не должны делать работу мужчины. Вы не заслужили их. Они достойны лучшего!
– Лучшее – это ты?! – не выдержал китиарец.
– Я буду счастлив сделать счастливой любую из них, если он выберет меня.
– А если женщина не примет вашу веру, что вы делаете тогда? – перевел тему Алекс, чтобы понять, что угрожает девчонкам в худшем случае.
– Творец велик и милостив к своим детям. Нет Бога кроме Творца. Каждая женщина – часть Его великого промысла. Все, познает Творца ближе, впускают его в душу.
– То есть, таких, кто бы не принял вашу веру, у вас еще не было? – еще раз уточнил детектив.
– Женщина – часть великого промысла Творца, рано или поздно каждая осознает это.
В общем, какое-то время у них есть. Откуда же это гадкое чувство на душе?
– Как получилось, что до сих пор вас никто не вычислил? – опять вмешался китиарец. – Все, как дебилы, верили, что девушек кто-то выманил из отелей, а потом они куда-то пропали?
– Обычно мы ждали, пока у них закончится срок путевки. Затем девушки не доезжали до космопорта, а билет на обратный путь мы отменяли.
– Но ведь с Кайсой было по-другому? – удивился Марсо и, заметив на лице аборигена непонимание, поправился: – У «твоей джиннийи». И у Лолы. И…
– Это всё из-за вас! – взорвался портье. – Они были идеальны. Оставалось совсем чуть-чуть. Но тут появились вы. Вы обманываете этих девушек и бросаете! – завёлся чернявый. – Вы не заслуживаете их!
– Ты понял: так они девчонок от нас спасали, – скривил рот китиарец. – Мне кажется, этот разговор теряет смысл.
Он медленно двинулся к пленнику. Алекс растерялся. Вторая черепная травма может иметь серьезные последствия. Но вместо удара, китиарец вынул из голенища ботинка нож. Прежде, чем Коллингейм сумел отреагировать, Марсо срезал путы с кистей аборигена. Зашел ему за спину и, на секунду приложив палец к губам, срезал остальные.
– Вали отсюда, герой, – презрительно прошипел ему Себ и, вырвав из рук детектива платок, швырнул его недоумевающему аборигену. – На, волосики повяжи.
Мужик, не веря, что ему вот так дадут уйти, шел, посекундно оборачиваясь и сминая в руках платок. Алекс тоже ничего не понимал в происходящем, но китиарец что-то задумал, а партнерам нужно доверять. Даже если китиарец.
– Что это было? – шепотом спросил Коллингейм, когда за портье закрылась дверь.
– Как ты думаешь, куда он попрется, как только закончится его смена?
– К «джиннийи», – уверенно ответил Алекс, потому что тут к гадалке не ходи. – Чем это нам поможет?
– Я вколол ему маячок, – объяснил Себ. С пистолетом всё ясно.
– А чем нам поможет маячок, если мы не можем летать над поверхностью планеты?
– Алекс, у меня, в отличие от Тайни, полноценный военный челнок, – китиарец похлопал Коллингейма по плечу. – Теперь главное взлететь прежде, чем он покинет место, где их держат.
Глава 14
Сборы не заняли много времени. К утру Алекс с компактной сумкой, в которую уложились его нехитрые пожитки, был в офисе своего отеля. Пятнадцать минут нытья о вынужденном отлете по делам службы с намеками на то, что фирма должна возместить неиспользованную сумму, – и предложение оформить оставшиеся дни путевкой со свободной датой была принята менеджером, как манна небесная. Потеря реальных денег vs гипотетического «он улетел, но обещал вернуться» просто не умещались на одних весах. Для менеджера – уж наверняка. Коллингейму даже было немного неловко обманывать работника, который уже видел премию по итогам месяца.
