притворяться человеком.
Роан отвернулся, и мне осталось только созерцать его мощную спину. Чуть ниже лопаток на коже темнели несколько знаков. Я сразу узнала один, и у меня пересохло во рту. Три диагональные линии, перечеркнутые посередине, – как за ухом последней жертвы. Сердце заколотилось о ребра.
Роан вдруг резко повернулся ко мне лицом. Его глаза расширились, челюсти сжались, на голове опять выросли странные золотые рога. Все его тело напряглось, взгляд сфокусировался на мне, скользнув вниз по обнаженному телу.
И тут до меня дошло: Роан тоже меня видит.
Мои руки взлетели, прикрывая грудь, и в ту же секунду я пулей вылетела за дверь, оставляя на полу ванной цепочку мокрых следов.
В шесть тридцать утра я тихо выскользнула из номера. На мне были тонкая черная блузка, юбка и серебристые балетки, через плечо перекинута любимая серая стеганая сумочка. Сегодня днем я должна отметиться в лондонском офисе ФБР и встретиться с местными коллегами. Почему-то мне не хотелось рассказывать им о Роане. Если я опишу его, у них возникнет еще больше вопросов, на которые у меня нет ответов: к примеру, как, черт возьми, я объясню увиденное вчера вечером? Как расскажу в ФБР про фейри – и про то, что я сама начинаю верить в них?
Вчера я сбежала из ванной не из-за того, что Роан, скорее всего, увидел меня голой, а из-за знаков у него на спине. Из информатора он превратился в подозреваемого.
И да – он увидел меня голой.
Но самое важное, что Роан полностью соответствовал психологическому портрету убийцы: молодой мужчина мощного телосложения и с нечеловеческими способностями, который увлечен преступлениями. Вполне обаятельный, чтобы подчинить себе жертв. Конечно, одних признаков недостаточно – на свете полно сильных и сексуальных мужчин. Но знаки на спине всё изменили.
Теперь нельзя исключать версию, что Роан – убийца.
Я шагала по длинному коридору, прокручивая все это в уме. Допустим, он убил тех женщин – тогда зачем ему в морг? У меня возникло несколько предположений. Во-первых, уничтожить компрометирующие улики. Во-вторых, ради острых ощущений, чтобы снова посмотреть на мертвых жертв. Серийные убийцы часто хотят заново пережить свои убийства, поэтому они возвращаются на места преступлений и оставляют себе трофеи. А если хочется заново пережить убийство, что может быть лучше, чем снова увидеть мертвую жертву? К тому же Роан продолжал настаивать, что я питаюсь страхом. Почему его это так волнует? Наверняка он проецирует на меня собственные ощущения.
По шее пробежала дрожь. Нельзя вести Роана в морг, пока я не узнаю о нем больше.
Я остановилась у полированных металлических лифтов и нажала кнопку, наблюдая, как меняются цифры, пока лифт медленно приближался.
– Так мы идем в хранилище? – раздался у меня за спиной низкий голос Роана. От неожиданности я чуть из кожи не выпрыгнула.
– Это называется морг. – Я обернулась к нему. Роан возвышался надо мной, глядя сверху вниз, словно у него всё под контролем.
– Тогда в морг.
– Нет. Не сегодня.
Глаза Роана засверкали от гнева, и я вспомнила ужасающий вид его рогов.
– Ты что, не держишь слово? – зло спросил он ледяным тоном.
Я прекрасно понимала, что в коридоре мы одни. А учитывая его огромные габариты и силу и то, как он расправился с теми мужчинами в переулке, сейчас я целиком в его власти. Сердце колотилось как бешеное, пока я пыталась что-нибудь придумать.
– Нет. Просто сначала мне нужно кое-что проверить.
Его темные брови сошлись на переносице.
– Тебе точно не сто́ит нарушать обещание.
Я тяжело вздохнула. Может, он считал, что убитые женщины тоже нарушили данное ему слово? Его глаза снова поменяли цвет и теперь стали не золотистыми, а черными как угли. У меня внутри все сжалось.
Меня окутали запахи дубравы. Я попыталась ускользнуть, но Роан уперся в стену руками по обе стороны от моей головы, не давая уйти.
– Неужели ты думаешь, что сможешь так просто от меня отделаться?
У меня пересохло во рту. Он заманил меня в ловушку, как добычу, и полностью контролирует ситуацию.
– Я отведу тебя завтра, – я тянула время. – Сегодня утром у меня встреча. Тебе там не место.
– Значит, ты не отведешь меня сегодня?
– Завтра.
Роан медленно опустил дрожащую руку и дотронулся до моих ребер под правой грудью. У меня перехватило дыхание.
– Эта татуировка на ребрах, – прошептал он. – Dux Femina Facti. Когда ты ее сделала?
Мой пульс зашкаливал. Роан действительно видел меня вчера ночью. Кончики его пальцев болезненно легкими прикосновениями пробежались по моему телу вниз, к бедрам.
– «Это достижение – заслуга женщины», – перевел он изречение на татуировке, на сей раз дотронувшись до моих бедер. – И что за достижение?
– Просто феминистское высказывание, – выпалила я. – По поводу основания Карфагена Дидоной. Если тебя не интересует историческая лекция, мне пора на работу.
Его взгляд был таким сосредоточенным, словно Роана гипнотизировали собственные движения. Кончики его пальцев касались моих бедер в опасной близости от моего зада. Он судорожно вздохнул.
Я часто задышала, раздумывая, не двинуть ли ему коленом в пах, но почему-то удержалась.
– Ты обещал больше не прикасаться ко мне, – запротестовала я.
Роан вдруг вышел из транса, отступил на шаг и ответил с презрением:
– Учитывая, кто ты такая, неудивительно, что ты нарушила обещание.
– Не пойму, кого ты так ненавидишь – американцев или женщин. Или тех и других?
– Ни тех, ни других. Я уже говорил, что ты пиявка страха из Королевства утопленников. – Его зеленые глаза сверлили меня насквозь. – Твоя татуировка означает гораздо больше, чем доступно твоему пониманию.
Бинго.
– Тебя это не касается. И если ты сейчас же не оставишь меня в покое, я сделаю тебе больно.
Что за дурацкий блеф! Мы оба знали, что мне не одолеть Роана, даже если удастся хорошенько врезать ему коленом в пах.
– Забавно… – Он усмехнулся и удалился по коридору с той же плавной, нечеловеческой грацией.
Я, дрожа, вошла в лифт. Колени мои подгибались. Мне нужно попасть в полицейский участок и поговорить с Габриэлем. Нужно хоть кому-нибудь рассказать о Роане.
Выйдя из отеля, я минут двадцать слонялась по городу – проветрить голову. В древней столице Лондоне встречались захватывающие названия улиц, и я старалась сосредоточиться на них вместо мыслей о Роане. Часто в названиях отражалось прошлое: Лондон-Уолл [34], где когда-то действительно возвели городскую стену. Хаундсдитч [35] – я представила себе крестьян, сбрасывающих со стены трупы
