Адаме завораживало: начиная от его дара и заканчивая его тайнами. Мне хотелось знать все. Понять. Остановить.
– Понравится больше, если ты расскажешь о его истории.
– Я расскажу тебе все, ни к чему манипулировать. Мои секреты – твои.
– Расскажешь, но не сейчас? – понимающе хмыкнула я.
– Почему нет? – Адам удивился сам и поразил меня одновременно. – Шрам у меня с детства. От человека, которому я верил больше, чем кому-либо. Даже тогда я знал, как все будет и до последнего не верил, надеялся, что это недоразумение. Ошибка. Тогда я первый и единственный раз сомневался в своем даре. Он не подводит никогда, но разве я мог знать это с самого начала? Требовалось испытание – и вот оно. На моем лице. Попытка изменить будущее.
Он сказал много и не сказал ничего одновременно. Банальный прием.
– И этот человек…?
– Жив и здоров, насколько я знаю. И наверняка меня уже забыл.
От его равнодушного тона и скрываемой горечи мне стало не по себе. Он рассказывал историю насмешливо, весело даже, но шрам на его лице был лишь тонким отражением того, что осталось внутри. Может, тот человек забыл Адама. Но Адам точно не забыл его.
– Твой дар… ты всегда знаешь, что произойдет?
Адам рассмеялся.
– А ты не любишь тратить время на пустяки, да? – его взгляд, холодный еще мгновение назад, потеплел. И неуловимо быстро Адам оказался близко ко мне. – Хочешь, я расскажу, чем закончится эта встреча?
– Хочу.
– Ты поцелуешь меня, Таната. И тебе понравится.
Теперь уже засмеялась я, хотя мой смех был скорее нервным.
– Теперь твоя очередь манипулировать, да?
– Тобой – никогда. Но поцелуй будет, это я тебе обещаю.
– Меня не настолько обрадовали убитые люди, Адам.
– Какие люди? Ах, твое новое расследование… Вижу, знаю. Но они не были людьми. И никогда бы ими не стали. Ты и сама таких ненавидишь. – Он подошел ближе, наклонился к лицу, словно и в самом деле собирался поцеловать. Но, глядя мне в глаза, продолжил говорить: – Хочешь расскажу, что та женщина делала со своими детьми? Запирала в погребе за малейшую провинность. Убийца пришел вовремя, иначе она бы уморила троих. Ты знаешь, каково это, Таната, умирать от голода? Нет, ты не можешь знать, но… понять ты способна. Понять и прочувствовать, пропустить все через себя.
– Ты… ты умирал от голода?
Адам отвернулся. Но ответил:
– У меня было много причин умереть. Но все они в прошлом.
– Ты украл мое дело. Оно хранилось дома у господина Валдо, моего бывшего куратора из академии.
– Воспользовался моментом, проявил любопытство.
– Попутно убив человека?
Адам улыбнулся, не ответив прямо. Разговор здорово меня путал: Адам не отрицал вину, но и не торопился с признанием. Почему не сказать все здесь и сейчас? Что он убивал людей, вредивших другим. Что не просто так у господина Валдо хранились личные дела студентов, все это должно было к чему-то привести. Ведь вина Адама очевидна… была до этого момента. Теперь я начала сомневаться во всем.
– Так ты убил его, Адам?
– Почему не задашь главный вопрос? – Адам прошел по пещере, настороженно заглядывая в каждый угол. Как будто чувствовал угрозу, но не знал, где она таится. Как будто не мог видеть всего. – Почему ты не спросишь о семейных секретах? Не поинтересуешься, что стало с мужем сестры?
– Он мертв, я и так знаю. А причина… будет такой же, как и у остальных твоих жертв вроде господина Валдо. Одна жизнь за другую, более невинную на твой взгляд. Думаешь, так правильно?
– Мне нравятся твои попытки поймать меня за руку, но пока еще слишком рано, Таната. Ты должна пройти свой путь, однажды ты со мной и в этом согласишься.
– Хватит уже! – я разозлилась, крикнула громко. Слишком громко, наверняка сюда скоро прибежит Алекс. – Хватит твердить одно и то же. Я не пойму. Я не приму. Никогда. И эта встреча не закончится поцелуем.
– Тебя предадут все, кого ты любишь. Тогда ты и передумаешь. А пока – приглядывай за племянниками и знай: я всегда рядом, – с этими словами он легко коснулся моего лба губами и ушел прочь.
Я за ним не побежала в этот раз. Не смогла. Его слова о предательстве ударили так, что я на ногах не устояла. Осела на кусок скалы с морозной коркой сверху, прислонилась лбом к ледяной глыбе. Вот тебе и поцелуй! Состоялся. Но я точно знала, что Адам лукавит – так и вышло. Он лишь слегка мазнул губами по лбу, чтобы слова свои подтвердить, юмор у него такой.
Но замечание о предательстве… оно было настоящим. Страшным. Даже Адаму было больно, он-то отлично знал, насколько пострадаю я. Знал, и все равно не предупредил, как этого можно избежать. Потому что точно знает, что будущее не изменить? Или я должна пройти этот путь, чтобы оказаться рядом с ним?
И от этого только страшнее.
Тот страх, что прилепился ко мне еще в Гезелькроосе, теперь пустил корни. Грозил разрастись. Раньше я раздумывала без конца, как же так выйдет, что я окажусь с Адамом, меня пугала неясность. Теперь вот будет страшить предательство. Я ведь даже успокоить себя не могу, не могу убедить, что Адам – лжец и манипулятор. Он говорил правду. Меня предадут все, кого я люблю. А кого я люблю? Семью, несмотря на все сложности. Может, не отца с матерью, но точно дедушку и сестер. Ребят, мы близки друг другу. Даже советника можно включить в короткий список. Все равно больше некого.
– Таната!
Я вздрогнула и обернулась: рядом стоял Алекс. Судя по всему, стоял уже давно.
– Что?
– Как поболтали?
– Отлично. Адам сказал, что ты предашь меня, – и я уставилась в черные глаза-бездны. – Ты собираешься предать меня, Алекс? Ответь прямо сейчас.
– Не советую вот так на каждого по очереди глазеть и спрашивать, – выдал он без выражения. – Напугаешь всех понапрасну.
– Ты не ответил на вопрос.
– А что я должен ответить? Начать драть на себе волосы и говорить, что никогда и ни за что? Обещать? Это глупо. Как и твой вопрос в лоб.
– А что умно?
– Быть начеку.
ГЛАВА 10. Много последствий
Не знаю, в пророчестве ли дело, но неприятности посыпались на меня буквально после возвращения в замок.
– Леди Таната, вас ждут наверху.
Судя по загробному выражению лица служанки, ожидал меня отец. От несвоевременной новости мое лицо тоже сделалось загробным, я на непослушных ногах отправилась в отцовский кабинет.
Отец знал все. Как я
