— В облике волка и в облике человека? Сомневаюсь.
— Во всяком случае, — сказал Сент-Сир, — если это ду-ага-клава, то у него должен быть сообщник, который стрелял в меня дротиками.
У Дэйна и на это был готов ответ:
— Он мог использовать пистолет, будучи человеком, а потом превратиться в волка и напасть на вас.
— Вы все глубже и глубже погружаетесь в свою теорию, — заметил Сент-Сир.
Он мрачно улыбнулся и посмотрел на небо. Кроме того, сейчас светло, так же, как при убийстве Доротеи. Оборотень должен ненавидеть солнечный свет, по крайней мере, пока он в виде волка.
Дэйн произнес:
— Может да, а может, нет. В древних легендах свет почти ничего не значил — трансформации происходили в полнолуние.
— Ну, здесь восемь лун, — сказал Сент-Сир. — По крайней мере, две из них каждую ночь видны полностью. Для оборотня это просто рай.
Тилей сказал:
— Мои собаки замерзают. Наступает ночь, скоро станет холодно.
— Тогда пойдемте обратно, — предложил Сент-Сир.
По дороге домой он не мог отделаться от ощущения, что собаки нашли что-то важное. Если бы он только знал, что это. Тогда все встало бы на свои места.
Слишком мало данных. Думаю, ты опять опираешься на эмоции.
«Нет. Я уверен, что ответ очевиден, и он очень близко».
Нелогично.
«Но я чувствую это».
Несущественно.
Спустя час после ухода полицейских, незадолго до наступления темноты, автономник позвал Сент-Сира к телефону, сообщив, что это центр Всемирной Связи.
— Сент-Сир слушает.
Женщина на том конце провода оказалась человеком, а не записанным на пленку голосом.
Она сказала:
— У нас есть конфиденциальная световая телеграмма для вас, мистер Сент-Сир.
— От кого она?
— От «Талмуд асошиэйтс ов Ионус».
Это могла быть информация об Уолтере Даннери — бухгалтере, которого Джубал уволил за растрату средств.
— Расскажите, пожалуйста.
— Это конфиденциальный документ, — сказала женщина. — У нас нет разрешения разглашать содержимое.
— У вас есть служба доставки, которая могла бы доставить его мне?
— Сегодня вечером?
— Если такое возможно.
— До утра нельзя, — ответила женщина. — Если вы хотите получить его сегодня вечером, вам придется приехать в редакцию, чтобы расписаться за получку.
— Ничего, — сказал Сент-Сир. — Отправьте с утра, пожалуйста.
— Хорошо, мистер Сент-Сир, — с этими словами она прервала связь.
Пять минут спустя Сент-Сир стоял у студийных дверей Тины Альдербен, после минутного молчания он еще раз позвонил и назвался. Он был уверен, что она в студии — иначе бы компьютер давно сообщил ему, что здесь никого нет — такие компьютеры следили за тем, кто вошел, а кто вышел. Мгновение спустя дверь скользнула вверх, открытая с помощью голосовой команды. Миновав гостиную, он вошел в огромную комнату, где Тина работала на новом холсте. Верхний свет был включен, потому что окна почти ничего не освещали. Снаружи уже стемнело.
— Я помешал вам?
Не поднимая глаз, она ответила:
— Да. Но входите, садитесь.
Сент-Сир сделал, как она сказала, выбрав кресло напротив мольберта так, что мог видеть прекрасное смуглое лицо художницы.
— Разве вы не должны быть на улице — искать улики? — спросила она.
— Этим я и занимаюсь.
— Не похоже. Если только я не подозреваемая.
— Все подозреваемые.
Впервые с тех пор, как он вошел, Тина посмотрела на него, затем быстро вернулась к холсту и провела по нему кистью с синей краской.
— И почему я подозреваемая?
— Давай сейчас не будем об этом, — предложил Сент-Сир. — Расскажи мне о Дэйне.
— Что мне о нем рассказать?
— Кажется, он очень суеверный.
Она кивнула, смыла синий цвет и взяла желтый.
— Разве это не кажется вам странным? — спросил Сент-Сир.
— А должно?
— Каждый член семьи получил заочное образование, и ваш айкью выше среднего.
— И что?
— Образованный человек не может быть суеверным. Он не верит в духов, богов, проклятия, заклинания или в оборотней.
— Во всем виноват гипно-манипулятор, — ответила Тина, склонившись над картиной. На ней был надет халат, облегающий бедра. Сент-Сир задумался, было ли под ним что-нибудь еще.
— В чем виноват?
— Я говорила вам, — сказала она, смывая зеленую краску и снова беря синюю, — что гипно-манипулятор делает с вами странные вещи. Он усиливает ваше воображение в определенных областях. Дэйн хорошо чувствует язык, он очень хорошо пишет прозу, поэтому фантазия у него гораздо богаче, чем у нас. Вы читали его книги?
— Нет.
— Некоторые из них мистические.
— Я думал, что исторические.
— И исторические тоже. Но даже в них присутствует что-то мистическое. Это вовсе не странно, что он зациклился на этой местной легенде, особенно с тех пор, как начал работать над новым романом об истории расы Дарманцев.
— Он никогда мне об этом не говорил.
Она щедро добавила голубого, а потом вернулась к маленьким мазкам.
— Он всегда очень скрытный, когда речь идет о его работе.
— Он когда-нибудь упоминал о человеке по имени Саларди?
— Об археологе? О-о, он потратил много часов на интервью с ним — для одного из второстепенных героев романа.
Тина сидела на высоком табурете, скрестив свои длинные стройные ноги. Как будто поняв, что это делает ее только привлекательнее, она выпрямила их и склонилась над холстом.
— Мы видели Саларди, когда ездили в цыганский лагерь. Дэйн никогда не упоминал, что провел так много времени с этим человеком.
— Вы его спрашивали?
— Нет, но…
Она положила кисть и оборвала его:
— Вы считаете Дэйна убийцей?
— Я подозреваю всех.
— Думаю, это логический способ справиться с ситуацией.
Было ясно, что она презирает его, особенно другую часть симбиоза.
Сент-Сир встал с кресла, подошел к ней и встал рядом:
— Логика меня еще не подводила.
— Где логика в том, что Дэйн убийца?
— Он может быть психопатом, — он зашел ей за спину и, не спрашивая разрешения, положил руки ей на плечи. Они оба смотрели вперед, на незаконченную картину, будто она была зеркалом, в котором они видели друг друга. — Давайте больше не будем говорить о Дэйне?
— О чем нам тогда говорить?
— О вас.
— Мне это неинтересно.
— Зато мне интересно.
Она повернулась лицом к нему, подняла руку и убрала прядь длинных черных волос с лица.
— Сними эту чертову штуку и идем в постель.
