– Ого, вот это шашлык, – восхитился я.
Глаза Валентины разгорелись восхищёнными огнями.
– Какие богатства!
– Да, но, к сожалению, они принадлежат чужим людям. – Я осторожно водрузил люстру на прежнее место. – Теперь ясно: грабил квартиры и украл мои конспекты один и тот же человек. Драгоценности нашли, но где же тетрадь?
– Если при первом обыске мы пропустили такие вещи, будем надеяться – найдём и её, – обнадёжила меня Валентина.
Мы с новой энергией принялись искать тайник. Находка нас вдохновила.
– Не проверить ли нам там? – Валентина указала на вентиляционную решётку над газовой плитой в кухне.
– Она хорошо заделана в стене, начнём снимать – посыплется извёстка, станет заметно, что в квартире кто-то побывал, – засомневался я.
– Будем рисковать, нам терять нечего, – Валентина полезла под потолок, внимательно осмотрела решётку и попросила: – Мне бы отвёртку. Кажется, она снимается.
Я подал отвёртку. Как истинные взломщики, мы захватили с собой некоторые инструменты. Осторожно отвернув бинты, Валентина сняла решётку и засунула руку в вентиляционный канал. Она старательно ощупала боковые стенки, чуть ли не по самое плечо уйдя внутрь, я нетерпеливо наблюдал внизу. Вдруг на лице её вспыхнула искра надежды. Сунув руку куда-то вверх каната, она вытащила завёрнутый в полиэтиленовый мешок рулон. Сердце моё взволнованно заколотилось. Предчувствие не обмануло – в мешке лежала тетрадь, а в ней – коробочка с новым препаратом. Затаив дыхание, мы открыли её. Внутри мерцали сине-зелёные кристаллики.
– Есть! – радостно выдохнул я и, поспешно засунув коробочку во внутренний карман, приказал: – Ставь решётку на место, уходим.
В наружной двери неожиданно послышалось щёлканье замка. То ли в прошлый раз мои приятели сработали нечисто, оставив следы, то ли врачихе стало известно о моём побеге, и она пришла проверить квартиру в неурочный час, то ли заявилась по своим личным планам, но внезапный приход требовал от нас действий. Молча переглянувшись, и поняв друг друга с полувзгляда, мы спрятались по обе стороны двери и замерли в ожидании.
По тому, как свободно, без всякой осторожности вошла Жанна Эдуардовна в квартиру, стало понятно, что предыдущее наше посещение осталось незамеченным и в дом её привели другие причины. Это облегчило наши дальнейшие действия. Когда Жанна Эдуардовна направилась в кухню, мы набросились на неё сзади; повалили, заломив руки за спину, она не успела даже пикнуть. Как-никак, а двум не тренированным в драках мужчинам легко справиться с одной, пусть даже хорошо тренированной, женщиной, если атака совершается неожиданно. Право подержать её прижатой к полу лицом вниз я предоставил молодому полицейскому, предполагая, что ей, как женщине, будет приятнее чувствовать себя в руках молодого победителя, нежели старого, а сам отправился за бельевой верёвкой, которую ранее мы обнаружили в кладовой.
Жанна Эдуардовна вела себя совершенно беззвучно, пока мы её связывали, хотя могла бы воспользоваться своими правами женщины, чтобы истошно орать и звать на помощь. Но, видимо, ей свидетели были излишни так же, как и нам, поэтому она предпочла молчать.
Связанную даму мы перетащили в её любимый кабинет и усадили на стул посреди комнаты напротив окна. Сами уселись за двухтумбовый стол. Я, как наиболее старший, позволил себе занять более мягкое место – кресло, Валентина села рядом на стул.
Жанна Эдуардовна видела, что перед ней гражданские лица и не задавала никаких вопросов, давая нам право первого хода, чтобы по нему разгадать, как вести себя дальше. Но, к сожалению, в отличие от неё мы были не игроки, а припёртые к стене обстоятельствами энтузиасты-любители, поэтому сразу начали с главного, точнее, начал я.
– Жанна Эдуардовна Шелестова, – я заглянул в свою записную книжку и прочёл: – «Бывший – Сергей Алексеевич Бакин, образование – медицинское, тридцать два года, тюремная кличка, как, впрочем, и детская, – „Cерый“». Как видите, личность вашу мы установили. Теперь покажем, что нашли в вашей квартире. Принеси, – обратился я к Валентине.
Через минуту на столе лежали проволока, унизанная золотыми вещами, и тетрадь.
Спокойное лицо Жанны Эдуардовны, или точнее, Сергея Алексеевича, побелело от злобы, глаза превратились в узкие щели, готовые испепелить нас ненавистью. Он никак не ожидал, что украденное будет найдено. На нас посыпалась грубая брань, закончившаяся словами:
– Плевать я хотел на вас и на всё остальное. Думаете, взяли с поличным? Не докажете. Вы могли мне всё это подложить, так как хотите припаять дело.
– Ничего мы не собираемся к вам припаивать, – резко прервал я её. – Хочу напомнить, что только чистосердечное признание может облегчить вашу участь.
– Какую? – нагло засмеялась Шелестова.
– Видите ли, Жанна Эдуардовна, в тюрьме, я думаю, мужчине легче, чем женщине, хотя бы исходя из эстетических соображений и из того, что женщина – натура более тонкая, чем мужчина, поэтому сейчас в наших руках решить, кем вы войдёте в тюрьму – Жанной Эдуардовной или Сергеем Алексеевичем. На раздумья даём три минуты, вы у нас и без того отняли очень много свободного времени, поэтому приходится навёрстывать упущенное.
Я посмотрел на часы, и мы стали ждать.
Жанна Эдуардовна вся позеленела, продолжая испепелять нас взглядом. Однако выбор есть выбор, надо было решать. Чувствовалось, что она не на шутку разволновалась, глаза её стали скакать то на нас, то на золото, то на тетрадь, то на дверь. Душа её, как женщины, была в смятении и не знала, что выбрать – молчание или пойти на компромисс. А вот Сергей Алексеевич, недавно составляющий её прошлое, быстро понял, что наказания не миновать, слишком весомы улики, остаётся только выбрать – в какой форме это наказание принять. И он сделал выбор, достойный мужчины, в этом надо отдать ему должное.
– Дайте порошка! – прохрипел он.
– Порошок мы вам дадим, – уверил я, – но сначала удовлетворите наше любопытство, ответьте на несколько вопросов…Вы – квартирный вор, я буду обращаться к вам как к мужчине, имея в виду ваше прошлое. Для каких целей вам понадобилась моя тетрадь и препарат?
– Не дадите ли промочить горло двумя глоткам коньяка? – попросил Сергей Алексеевич; горло у него, очевидно, действительно от волнения пересохло, и поэтому он так неестественно хрипел.
Я смилостивился и кивнул Валентине:
– Принеси стакан воды.
Жанна Эдуардовна, – нам лучше именовать её так потому, что перед нами пока сидела женщина, говорящая от мужского лица, – так вот, Жанна Эдуардовна хмуро усмехнулась стакану воду и сообщила:
– Я водой не привык смачивать горло. Откройте бар, там у меня коньяк.
