– Я водой не привык смачивать горло. Откройте бар, там у меня коньяк.
Валентина, проверявшая «стенку» и прекрасно знакомая с её содержимым, сразу же отыскала коньяк и, налив рюмку, поднесла к губам Жанны Эдуардовны. Она выпила, облизала губы и начала, приободрившись:
– Дураку понятно, для чего нужна ваша тетрадь. У меня на неё было несколько видов. Воспользоваться, к сожалению, успел только одним. Во-первых, для такого человека, как я, любящего менять форму и острые ощущения, препарат даёт громаднейший плюс – менять не только внешность, но и пол. Как хорошо быть то мужчиной, то женщиной. Замечательно! Вводишь в заблуждение людей и полицию. Без вашего вмешательства ей никогда не удалось бы разгадать тайну моей метаморфозы. Во-вторых, за большие деньги я бы мог как врач, менять пол желающих и детей у родителей. Новая медицинская услуга населению – прекрасный источник большого заработка, можно озолотиться. Как говорят умные люди, не в деньгах счастье, а в их количестве. По всей вероятности, тогда бы я оставил квартирные кражи и занялся более благородным делом. И, в-третьих, я мог бы продать ваше изобретение знающим людям за границу, А уж они смогли бы наладить широкое производство препарата по всемирной сети, а это дало бы дополнительные ресурсы живой силы – стало бы возможным увеличить численность солдат вдвое. От реализации таких планов я стал бы магнатом где-нибудь в Канаде или Мексике. Как видите, ваша невзрачная тетрадь стоит всех этих побрякушек, – она кивнула в сторону драгоценностей. – Я вполне мог бы обеспечить себя и своих наследников вплоть до четвёртого колена.
Жанна Эдуардовна замолчала. Видя, что варианты её исчерпаны, я поинтересовался:
– Как вы узнали о препарате?
– На лица у меня идеальная зрительная память. Как-то я ошибся адресом по вызову больного и попал к вам. Вот она, – Шелестова указала на Валентину, – старательно объяснила мне, что в тетради с адресами больных номер квартиры «единица» походит на «семь», поэтому я перепутал и попал не туда. Я хорошо запомнил девушку, её мужа. Вы, – она обратилась ко мне, – выглядывали в этот момент из комнаты. Вид у вас был чрезвычайно любознательный, так что я не мог ни обратить внимания и на вас. А несколькими месяцами позже я опять попал в вашу квартиру уже по вызову и так как прекрасно маскировался: у меня были усы, борода и прочий артистический реквизит и грим, что вы меня не узнали. Зато я узнал девушку и молодого человека и был удивлён их перевоплощению. Они как бы поменялись телами. Я то – врач, и мне все эти тонкости хорошо заметны. Вот здесь у меня и возникло подозрение о смене пола у молодых людей.
– Но ведь могли быть противоположные пары близнецов, – напомнил я.
– В нашей медицинской практике такого не встречалось, так что увиденное меня сразу же заинтересовало. А так как в первый раз вас было трое, естественно, я заинтересовался третьим лицом, решив, что оно – главное; узнал, где оно живёт и кто по профессии. Хотя это не мой район обслуживания, но я стал за вами охотиться, – признался он мне. – Я долго думал, как попасть к вам в квартиру, и мне повезло – вы заболели раз, потом второй раз. И я как врач легко проникнул в вашу квартиру. Там познакомился с лабораторией, содержанием тетради, нашёл препарат, подстроил взрыв.
– Почему вы взяли не всю тетрадь, а только три листка? – поинтересовалась Валентина.
– Не хотелось, чтобы кражу обнаружили сразу. С течением времени, как известно, следы, даже если они остаются, постепенно исчезают, стираются, затаптываются. Для меня было важно выиграть время. А так как тетрадь постоянно находилась в столе на виду, я решил взять для себя самые главные страницы, с конечным результатом опытов, и по ним, идя от обратного, восстановить цепную реакцию до самого начала. Однако когда я взялся за формулы, ничего не получилось – моих медицинских знаний не хватило на решение поставленной задачи. Но поняв, насколько открытие интересно и выгодно для меня, я решил пойти на риск и изъять у вас оставшуюся тетрадь. На этот раз пропажа была обнаружена сразу же, поэтому я и сижу сейчас перед вами. Тетрадь не оправдала моих надежи: как удалось выяснить с помощью знающего человека, в ней не хватало нескольких параметров. Так или иначе, моя личная встреча с вами была неизбежна, – Жанна Эдуардовна вновь обратилась ко мне. – Я собирался нанести вам визит в ближайшее время, но вы опередили меня и посетили мой кабинет сами. Всё складывалось как нельзя лучше. Я узнал вас с первого взгляда, хоть вы и изменили внешность. Дальше вы знаете, как развивались события. Жаль, я доверил вас дурню Ивакину. Победа была так близка, – Жанна Эдуардовна разочарованно проскрежетала зубами и, заёрзав на стуле, попросила: – Нельзя ли ослабить верёвки?
– Придётся потерпеть, – ответила Валентина, – Знаете, сколько нам пришлось терпеть, ползая на четвереньках по вашим комнатам.
Шелестова криво усмехнулась.
– Как вам удавалось находить золото в чужих квартирах? – поинтересовалась Валентина чисто профессионально, чтобы расширить свои практические познания.
– Обыватели не отличаются изобретательностью в выборе мест для хранения дорогих вещей; держат их обычно в шифоньерах, сервантах, тумбочках, причём всё лежит откровенно открыто, даже деньги. Народ стал доверчив, верит в честность, а мы на их доверчивости куём себе капиталы. Стоит раз побывать в квартире, чтобы по обстановке определить, есть ли в доме драгоценности и лишние деньги и в каком месте их искать. Так что в следующее посещение больше пяти минут не требуется, чтобы очистить закрома.
– Да, ваша основная профессия способствовала вашему хобби, – заметил я. – Кто, как не врач, имеет доступ в любой дом. Не понимаю только, как при вашей гуманной профессии можно было встать на путь грабежа?
Жанна Эдуардовна злобно рассмеялась.
– Не стройте из себя ребёнка. В медицине меня привлекала не гуманность, а возможность ничего не делать. Выучил несколько наименований лекарств – и выписывай всем и каждому от разных болезней, а выздоровление больного – это уже дело рук его собственного организма. Выздоровеет больной – нам плюс; умрёт – так медицина от летальных исходов не застрахована. Работать врачом совершенно не то, что стоять у станка, возиться с машиной или потеть где-нибудь на конвеере. Белый халат, чистый отдельный кабинет, хорошенькая медсестра, абсолютное равнодушие к страданиям своих пациентов – и, уверяю вас, вы будете чувствовать себя вполне счастливым. А если к этому приплюсовать интересное хобби, вроде моего, жизнь приобретает особый колорит. Послушайте, неужели у вас нет желания жить лучше? Поражаюсь ограниченности ваших интересов. Неужели вам не хочется иметь больше, чем имеете?
