— Да как у тебя язык повернулся, сказать такое! Мальчишка, — Эрет в негодовании бросил стрелу на землю.
Гунинбиль, не издав протеста, поднял руку. Короткий свист рассекаемого воздуха и в его зажатой ладони оказалась чёрная стрела с красным оперением, её остриё смотрело точно в сердце Эрета. НИОСС девятого ранга не верил своим глазам — поймать стрелу, стоя спиной к стреляющему со стены человеку! А парень бросил чёрную стрелу на землю, она легла рядом с белой, и произнёс:
— Ваш выбор.
— Это серьёзные символы, — Эрет покачал головой и усмехнулся. — Мне нужны доказательства.
— Да, конечно, — кивнул Гунинбиль, развязал шнурок на рубашке и обнажил левую часть груди. — Вот, знак добровольной клятвы.
Недоверие, удивление и, наконец, понимание, эти чувства красочно отражались на лице Эрета, сменяя друг друга. В полном молчании он медленно опустился на левое колено и поднял с земли белую стрелу.
— Значит, знамения не обманывали, — произнёс он, не вставая. — В сердце вулкана родился новый Мастер Неубивающий. Множество легенд существует о подвигах, свершённых Манами, но жить в эпоху, когда ОН рождается! Это подарок Великого Духа.
— Встаньте, Эрет, не надо привлекать внимания, — мягко произнёс Гунинбиль.
— Лучше я сяду, — усмехнулся Эрет.
Они снова расположились напротив друг друга. Пауза затягивалась. Гунинбиль не торопил, он в полной мере понимал состояние Аникорца. Наконец Эрет произнёс:
— Я хочу видеть живую легенду. Мне это просто необходимо! Я никогда не прощу себе, если мы не встретимся.
— Конечно, я помогу вам встретиться, но для начала нужно снять осаду с города.
— Снять осаду? — не сразу понял юношу Эрет, он медленно возвращался из мира грёз в действительность.
— Войско должно вернуться обратно в Аникор, — как младенцу, объяснил Гунинбиль.
— А, это! Думаю, сложности не будет, Миллору нужно заплатить выкуп и люди вернуться домой.
— Сколько?
— Сейчас прикину. У меня пятьсот человек, каждому по два солнца и по пять лун.
— Значит, надо выплатить тысячу солнц и две с половинкой тысячи лун?
— Да и пятьдесят солнц моим командирам отрядов, я в счёт не иду.
— Договорились, — кивнул Гунинбиль. — Городским властям понадобится три дня, для сбора нужной суммы.
— Мы подождём, — согласился Эрет.
— И ещё, снимите блокаду Миллора сегодня.
— Да, всё сделаю. А моим людям предоставьте свободный вход в город.
— Только небольшими группами и без оружия, — поставил условие лейтенант.
— Согласен.
— В таком случае, встречаемся здесь через три дня, — подвёл итог Гунинбиль.
— До свидания, воин Мана, — Эрет ударил себя кулаком в грудь и пошёл к лагерю.
Обернувшись, он увидел, как Гунинбиль проскользнул в ворота, и они захлопнулись.
Эрет вызвал командиров отрядов к себе в шатёр. Он велел им убрать посты, оставив только охрану лагеря.
— Мы снимаем осаду, — пояснил он, — получаем выкуп и уходим домой.
— Я не согласен, — выкрикнул один из командиров, ИХОСС пятого ранга, — мы легко можем захватить Миллор. У них всего двести бойцов, потери будут незначительные, а добыча огромной!
— Я так не думаю, — возразил ему командир другого отряда, МОСС шестого ранга, рассудительный, пожилой мужчина. — Город хорошо укреплён, много наших людей погибнет при штурме.
— Нет, не много, — спокойным голосом поправил его Эрет, — в конечном итоге умрут все, не дойдя до стен. Я подчёркиваю, в живых не останется никого.
— Вы в этом уверены? — вопрос был общим, хотя и задали его по-разному.
— Да. Я это знаю, наверняка, — Эрет окинул всех хмурым взглядом. — И советую, своим бойцам объяснить обстановку, и как можно доступнее. Идите.
Через три дня Аникорцы получили выкуп и покинули пределы королевства Ингрид. Эрет остался в Миллоре, устроился в таверне и ждал обещанной встречи с Маном. Он часто встречался с тремя друзьями — воинами Неубивающего, они подолгу разговаривали, делились воспоминаниями, обсуждали будущее. И вот настала минута, когда в комнату Эрета ворвался запыхавшийся Хранвиль.
— Собирайтесь! Мы идём в Фархалл.
— Что случилось? — вскакивая с кровати, спросил Эрет.
— Призыв! — Хранвиль ударил себя по месту, где располагался символ клятвы.
— Значит, Ман начинает действовать.
— Да! И мы ему нужны. Командир пошёл к капитану, мы всё же на службе, надо начальство поставить в известность.
— Конечно. Когда выходим?
— Встречаемся через час у южных ворот, — Хранвиль взмахнул рукой и скрылся за дверью.
Вещей у Эрета немного, всё помещалось в одном мешке и, как он убедился, у его провожатых дела обстояли точно также. Не прошло и часа, а они уже поднимали пыль на дороге ведущей в столицу Ингрид — Фархалл.
Бесправный.
Мне исполнилось одиннадцать лет, когда отец продал меня князю Сартаку. Зачем он это сделал? Всё очень просто, его новая жена родила наследника, и я стал мешать ему, то есть ей. Её сын просто обязан занять должное положение в Асте после смерти отца. Двух наследников быть не может, по этой причине я и стал бесправным.
Князь Сартак, по большому счёту, был человек хороший. Он не измывался над людьми, не давал непомерную работу слугам, кормил вполне прилично, а не как некоторые, только чтоб с голоду не подохли. Жить можно, тем более что срок моей бесправной жизни всего пятнадцать лет, именно на такое время меня продали, на больше не позволяли приличия.
Добросовестно трудился я на поле, в лесу, на лугу пас скот, почти два года продолжалась такая жизнь. Я подрос, раздался в плечах, было в кого, моя мама родом из северных племён, к сожалению, она не прожила долго. Дикая кровь бурлила в моих жилах. Вот меня и приметил вербовщик НСИСС. Он предложил хорошую цену, и князь не устоял, перепродал. В неполных тринадцать лет я стал учеником НСИСС, о чём и не жалею. При другом раскладе, я бы никогда не встретился с НИМ. В школе я отказался от старого имени, оно казалось каким-то неподходящим. Древний обычай позволял ученикам НСИСС брать новые имена, и бесправные вовсю этим пользовались. Вот меня и стали называть Ихоссар.
Рождение Неубивающего застало меня на последнем году обучения. Мы все радовались, ведь нас будет целый месяц обучать сам Великий Мастер! И эти последние дни были самыми лучшими. Ман охотно делился с нами знаниями, объяснял непонятное, учил, тренировал, поддерживал и был хорошим товарищем. Да иначе и быть не могло!
Но всему приходит конец, как говорил Ман. Три декады пролетели словно один день. Короткий переход, и Фархалл встретил новых бойцов НСИСС, принял нас в свои казармы.
