шока» Елена не только успевала заметить, куда именно в неё выстрелят, но и убраться с траектории выстрела — скорость её реакции превосходила обычную в десятки раз. В тот момент, когда палец Павла нажимал на спусковой крючок, Елены уже не было на пути полёта пули.
Павел выстрелил ещё раз, но на этом его везение и закончилось — Елена шагнула вперёд, одновременно уворачиваясь от третьей пули, и, со страшной силой, врезала ему кулаком в лоб.
В состоянии «боевого шока» физические способности Елены значительно повышались, до предела возможностей человеческого тела — Павла отшвырнуло от неё и впечатало затылком в камень!
Удар хоть и был смягчён шапкой — всё же получился очень сильным. И громким.
Павел рухнул на морозную землю, выронив револьвер из пальцев. Странное выражение в его глазах угасло, и он потерял сознание.
Елена стиснула пальцы в кулак и сделала глубокий выдох, приходя в себя после «боевого шока» — в висках закололо, в ушах застучали «молоточки», а мир приобрёл нормальную скорость, звуки и запахи.
— Да чтоб тебя… — проговорила девушка, озираясь по сторонам. — Я тебя чуть не убила.
Отбросив ногой револьвер, Елена присела перед Павлом и ощупала его. Пульс почти не ощущался, но всё же был стабильным. Дыхание практически не было, и лишь сокращающийся от света зрачок указывал, что Павел — в глубочайшем обмороке. Судя по всему, Елена опять неправильно рассчитала силу, и попытавшийся убить её геолог получил как минимум — сотрясение мозга.
В отличие от книг и фильмов, в реальной жизни потеря сознания в силу удара по голове — дело серьёзное. Как правило, это свидетельствует минимум об ушибе головного мозга — после такого надо лежать в кровати неделю, а потом две недели кое-как шастать по больничному коридору, держась за стеночку. Елена уже навидалась такого в Великую Отечественную и понимала, что Павла надо срочно доставить в больницу поселения — только там его смогут нормально полечить и «поправить».
Открыв висящую на поясе аптечку, Елена стянула перчатку и пробежалась кончиками пальцев по таящимися там шприцам. Выудив один шприц, она посмотрела на забивший его серый порошок.
Потрясся шприц, девушка закатала рукав Павла и, нащупав вену, воткнула туда иглу и чуть-чуть потянула поршень на себя. В шприц плеснула кровь Павла, что смешалась с порошком и растворила его в доли секунды.
Тогда-то Елена и сделала укол, загнав содержимое шприца в тело Павла.
Мощное снотворное и обезболивающее пробежало по венам и артериям мужчины, погрузив его в глубокий сон, что, по прикидкам Елены, должен был долиться как минимум — три часа. За это время можно было вполне подать сигнал о помощи и дождаться оной.
Не успела Елена додумать эту здравую мысль, как солнце заволокла полупрозрачная тень. Вскочив, девушка, очень торопливо, осмотрелась по сторонам.
От моря прямо на неё шла сплошная стена «ледяной мороси» — коварная погода очередной раз подкинула девушке нехороший сюрприз
Сцапав Павла за капюшон, Елена поволокла его к жилому домику копателей золота. Несмотря на то, что Павел весил почти восемьдесят кило вместе с одеждой и обувью, Елена проволокла его с необычайной лёгкостью.
Воздух словно затих, в страхе перед приближающимся ненастьем. Не желая близко знакомится с «ледяной моросью», утих ветер, и смолкли голоса птиц. Наступила прямо таки звенящая тишина…
Елена втащила Павла в домик и, бросив у печки, торопливо разожгла её — к счастью растопка для печки и дрова были тут же — мало кого на Севере грела мысль бегать за дровами к поленнице, в снегопад или шторм или во время сорокоградусного мороза.
Огонь в печке зашумел очень быстро. Елена подбросила несколько поленьев и выглянула в дверь.
Сплошная стена «ледяной мороси» стремительно двигалась на неё и её укрытие. Елена с трудом понимала, что это за стихийное явление такое, но предполагала, что ей с ним близко знакомиться не стоит.
Она уже хорошо видела полосу кристаллов льда, что вырастали прямо из воздуха.
Больше всего это напоминало замерзание мыльного пузыря на морозе. Сам воздух, точнее крупицы влаги в нём, нарастали на всё, что попадалось под руку — даже сам воздух замерзал. У самой земли «ледяная морось» уже не была столь смертоносна — тепло земли сбивало сверхнизкую температуру. Вот почему мелкие животные типа песцов переносили «ледяную морось» без вреда для здоровья. Да и олени с медведями тоже учились при начале этой природной аномалии ложиться на землю.
Елена захлопнула дверь и, подойдя к печке, села около неё, вслушиваясь в надвигающуюся «ледяную морось». Девушка испытывала тягучий, липкий страх.
Серафим говорил Елене, что «ледяная морось» не может проникнуть в закрытое помещение, так что даже без печки и огня в ней, домик представлял собой надёжное укрытие. Однако это было ясно ему — тому, кто прожил здесь много лет. А Елена прилетела вчера…
По крыше, стенам и потолку что-то прохрустело, а затем ощущение опасности и страх ушли — «ледяная морось» ушла.
Сделав глубокий вдох, Елена подошла к двери и осторожно приоткрыла её. В дверь ударил клуб морозного воздуха, но и только. Нацепив маску «Айзека» и надвинув на голову капюшон, Елена вышла на улицу.
Всё вокруг неё было усеяло кристаллами льда, хрупкого, крошащегося под своим весом… Кристаллы густо покрывали стены и крыши домов, землю, останки аэросаней, тушу оленя, огромную массу перепутанных щупалец, что валялась позади оленя, и труп медведя. Особо красиво выглядела радиовышка — кристаллы облепили её так, что она напоминала ёлку в заснеженном лесу.
Елена подняла «Вьюгу» и зарядила её сигнальной ракетой. Пройдя пару метров, она вскинула оружие к небу и…
Замерла, как вкопанная. Затем очень осторожно повернулась и посмотрела на оленя.
Олень лежал там же, где и всегда. Но вот позади него находилось нечто, похожее на комок щупалец, размером, как минимум, с танк! Кристаллы облепляли это существо так густо, что Елена сумела понять лишь то, что перед ней какое-то существо с десятком щупалец и круглым телом, покрытым какой-то чешуёй или ещё чем…
Сглотнув, Елена осторожно сделала шаг вперёд. Этого существа не было, когда они тут ходили с Павлом. Проглядеть лежащий на открытом месте ком щупалец, размером с немецкий танк Елена точно не могла.
И тут же девушка услышала звонкий, переливчатый звук — флейта. Правда играли на ней так что услышь этот звук, какой нибудь музыкант — то он тут же получил бы инфаркт, от такого отсутствия стиля и умения попадать в тон.
Щупальца дёрнулись, рассыпая с себя кристаллы.
