— Мы вам про будущее можем рассказать, — сказал Вася, отщипывая виноградину. — Что вас интересует?
— Будущее… — Приам снял с головы шлем и отёр вспотевший лоб. — Да будущее-то меня вроде как и не интересует. Не подобает простому смертному будущее своё знать, будь он хоть трижды царём. Вкус к жизни пропасть может.
— Это правильно! — согласился Рыков.
На некоторое время воцарилось неловкое молчание.
— А где же супруга ваша? — вежливо поинтересовался Рыков, которому, видно, очень понравился царь.
— Гекуба? — ответил Приам. — У себя, на женской половине. Здесь же мегарон! Женщинам в мегароне не положено.
— Понимаю, — кивнул Рыков.
— Если вы покушали уже, — сказал Приам, — пойдёмте, я вам покажу остальной дворец и крепость. С Гекубой познакомлю, с Еленой Прекрасной, с пророчицей Кассандрой. Она, вот, тоже, как и вы, будущее предсказывает. По полёту птиц, по дыму костра. Полный нонсенс, конечно, лженаука. Но людям нравится, я уж молчу, не вмешиваюсь. А как стемнеет и сыновья с битвы вернуться, Гектор, Парис и все остальные. Парис, кстати, сегодня дерётся.
— А с кем? — спросил Рыков.
— С Менелаем, царём Спарты.
— Это здоровый такой? — спросил Рыков Васю.
Вася кивнул.
— А я вот ушёл, — сокрушённо покачал головой Приам. — Не смог смотреть, слишком стар я уже для таких зрелищ. Сердчишко пошаливает.
Неожиданно дверь распахнулась и в зал с грохотом ввалился воин, в полном снаряжении, с головы до ног выпачканный в грязи и крови.
Воин сорвал с себя шлем и яростно швырнул его на пол.
— Всё! Довольно! — крикнул он. — Не могу больше!
Он отбросил в сторону щит и стал стаскивать с себя панцирь, но запутался в ремнях.
— Сил моих больше нет! Надоело!
Воин пнул валяющийся шлем, который грохоча, как кастрюля, отлетел к противоположной стене.
— Что случилось, Парис? — спросил встревоженный Приам. — Ты ранен?
— Ранен!? — заорал воин. — Да он чуть не прикончил меня! Этот Менелай. Хам! Скотина! Фашист! Быдло! Царь быдла!
— Да что же случилось, расскажи толком! Чем закончился бой?
— Чем, чем… — Парис наконец-то снял с себя панцирь и швырнул его под ноги. — Выпить есть?
Услужливый Клит быстро поднёс чашу вина.
Парис взял чашу двумя руками и начал жадно пить. Вино текло по его груди двумя красными струйками, смешиваясь с грязью.
Утолив жажду, не обращая внимания на протянутые руки Клита, Парис швырнул чашу в сторону.
— Он начал меня душить. Понимаешь, папа? Схватил сзади и начал душить ремнём от моего же шлема. И при этом мотал по всему полю, как куклу тряпичную. Садюга!
— И что? — спросил Приам, нахмурившись.
— И ничего! — раздражённо ответил Парис. — У меня в глазах темно. Всё, думаю, отвоевался античный герой. Хорошо, Афродита во-время подоспела. Вырвала меня из рук этого…
— И что?
— Ну и доставила меня сюда, прямо ко дворцу. Не могла же она меня там бросить!
— То есть ты сбежал с поля битвы?! — в голосе Приама зазвенели угрожающие нотки.
— Что значит, сбежал? Я же тебе объясняю, папа, Афродита доставила меня сюда. Такова воля богов! Что я могу поделать?
— Боги вознамерились опозорить тебя, меня и весь наш род! И ты позволил им это сделать с собой?! Ты оставил поле боя, как последний трус! Как ты после этого будешь смотреть в глаза своим воинам, которые, между прочим, защищают твою честь? Как ты будешь смотреть в глаза супруге своей, Прекрасной Елене! Понравится ли ей, что муж её столь недоблестен?
— Начинается… — сказал Парис. — «Недоблестен» — где только слов таких набрались? «Ах, Прекрасная Елена, Прекрасная Елена», «Ах, ты её украл, ты её украл!» Ну, украл, было дело, признаю. Может и зря. Но ведь это когда было! Двадцать лет назад! Это ж сколько воды утекло! Уже прошёл срок давности! И потом, воровал я кого? Пятнадцатилетнюю девушку! А сейчас ей уже тридцать пять! Тридцать пять, тридцать пять, баба ягодка опять! Да пусть забирают, в конце концов! К чёртовой матери! Что на ней свет клином сошёлся, на этой Елене!
— О, горе мне! — Приам снял шлем и обхватил руками голову. — Позор! Какой позор!
— А что ты хотел? — не унимался Парис. — Ты бы хотел, чтобы меня убили? Чтобы этот Менелай задушил меня насмерть? Ты этого хотел? Хорош отец, нечего сказать! Хорош отец! Видали? Вы видали такого папашу? Кстати, кто это? Еврипил, кто это такие?
Парис только сейчас заметил сидящих Васю и Рыкова.
— Гости из будущего, — доложил Еврипил. — По культурному обмену.
— По культурному обмену? — сказал Парис. — Очень хорошо! Пусть господа из будущего посмотрят, какая тут у нас культура. Как у нас кто попало может душить всех без разбора самым скотским образом.
— Прочь! — тихо сказал Приам. — Уйди с глаз моих, недостойный сын.
— Да я то уйду. Уйду. В печёнках уже у меня ваша война! — пробормотал Парис, собирая разбросанное по всему залу снаряжение. — А всё женщины… Все несчастья из-за баб!
Парис собрал, наконец, свои вещи и исчез за дверью. Было слышно, как он кричал во дворе, чтобы ему приготовили ванну.
— Может и мы пойдём потихоньку, — шепнул Рыков Василию. — Расстроился старик.
Вася кивнул, Рыков поднялся с камня.
— Ваше величество, — сказал он Приаму. — Спасибо вам за угощение и извините, как говорится, за беспокойство…
Приам махнул рукой.
— Чего там…
— Нам ещё город надо успеть посмотреть, — сказал Вася, тоже поднимаясь.
— Еврипил! — тихо позвал Приам. — Покажи гостям крепость.
— Маленькие детки — маленькие бедки, — сокрушённо вздохнул Рыков, выходя на воздух. — Ну, Еврипил, начинай, брат, экскурсию.
Еврипил вышел вперёд, прокашлялся и начал рассказывать тихим блеющим голосом.
— Слева от дворца вы видите комплекс хозяйственных построек. Кухня, помещения для прислуги, склад продовольствия. Там дальше женская половина дома и покои царицы Гекубы.
— Тесновато тут у вас, — заметил Рыков.
— Холм же не резиновый, — вздохнул Еврипил. — Площадей катастрофически не хватает. Приходится как-то выкручиваться, совмещать. Моемся на конюшне, личной жизни, конечно же, никакой… — Еврипил хотел ещё что-то сказать, но спохватился, испуганно покосился на двери дворца Приама и продолжил громким голосом. — Но мы готовы стойко сносить все трудности. Идёт война, под угрозу поставлены духовные ценности нации. Будем стоять до последнего!
— А там что? — спросил Вася, показывая на три выстроившихся в ряд и похожих друг на друга дома.
— Это дома членов царской семьи — объяснил Еврипил. — Крайний справа дом Гектора, дальше дом Энея…
