— А там что? — спросил Вася, показывая на три выстроившихся в ряд и похожих друг на друга дома.
— Это дома членов царской семьи — объяснил Еврипил. — Крайний справа дом Гектора, дальше дом Энея…
— А это что же, храм? — спросил Рыков, указывая на самый большой дом, стоявший особняком и отличавшийся от прочих не только размерами, но и богатством отделки.
— Храм? — не понял Еврипил.
— Храмов у них ещё не было, — сказал Вася. — Храмы, жрецы — это всё появится позже. Они общаются с богами без посредников, вы же сами видели.
— Тогда что же это за дом?
— Это дом Париса, — ответил Еврипил.
— Вот жук! — усмехнулся Рыков. — Отгрохал себе хоромы почище Приамовских! На какие же это средства? Если царская семья обеспечивает себя сама, воин он, как мы убедились не знатный, это что ж всё подарки от подданных?
— Парис построил этот дом сразу после похищения Прекрасной Елены, — сказал Еврипил. — Он привёз от Менелая целый корабль золота.
— Обчистил простодушного Менелая, — усмехнулся Вася. — Воспользовался хозяйским гостеприимством, увёл жену и всё ценное, что нашлось в доме.
— И после этого, Еврипил, ты говоришь, что у вашей нации есть какие-то нравственные ценности, — усмехнулся Рыков. — Вы ведёте эту бесконечную войну, чтобы спасти от возмездия трусливого вороватого пройдоху. Так получается?
— Такова воля богов, — пожал плечами Еврипил. — Не желаете ли осмотреть укрепления?
Они направились к башне, возвышавшейся над крепостной стеной.
Когда они проходили между построек их облепила толпа голых ребятишек. Дети дёргали Рыкова за брюки, за полы пиджака и кричали:
— Дядь, дай жевачки!
Рыков пошарил в карманах, достал связку ключей, отстегнул от неё яркий брелок с мерседесовской эмблемкой и протянул одному из мальчишек.
— Держи, только чур не драться!
Василий нашёл у себя пачку ментоловых леденцов.
— Зря вы это, — поморщился Еврипил. — Теперь точно не отвяжутся.
— Пусть забавляются, — проговорил Рыков, еле передвигая ногами, на которых повисло по паре чумазых сорванцов.
Крепостная стена была навалена из огромных необработанных каменных глыб. С обеих сторон она оказалась настолько покатой, что человек без труда мог забраться наверх, даже не прибегая к помощи рук.
— Слабоватая фортификация… — заметил Рыков.
— Циклопическая постройка, — определил Василий. — Так в это время все строили.
Прямоугольная башня с воротами выглядела более внушительно. Она была выложена из обработанных, тщательно подогнанных друг к другу каменных блоков и возвышалась над землёй метров на десять. Со всех четырёх сторон её украшали барельефы, изображавшие священную Сову — символ Трои.
Ворота были сделаны из толстых брёвен и запирались на бронзовый засов.
— Скейские ворота! — торжественно объявил Еврипил. — Щит города, оплот государственной безопасности.
Василий подошёл и потрогал руками засов.
— Впечатляет! А открыть можно?
— Только по личному распоряжению Приама, — сказал Еврипил и добавил. — Но если никто не видит, то можно.
Вася налёг на засов и не смог его сдвинуть.
— Вы не поможете? — обратился он к Рыкову.
— Брось, Василий! — серьёзно ответил тот. — С госбезопасностью не шутят. Вдруг потом не закроем.
Вася оставил засов в покое.
— А наверх подняться можно?
Наверху башни изнывали от жары два охранника в полном снаряжении.
— Туристы, — объяснил им Еврипил, показывая на посетителей.
Один из охранников безразлично махнул рукой.
— Вся долина, как на ладони! — восхищённо воскликнул Вася. — Даже ахейский лагерь видно.
— А там что такое? — Рыков показал на деревянное сооружение, возвышавшееся на берегу, посреди лагеря ахейцев. — Раньше, вроде, этого не было.
Вася увидел странную конструкцию, напоминавшую недоделанную киношную декорацию. Вокруг неё копошились фигурки людей. Они спешно обшивали сооружение досками.
— Да это же конь! — осенило Васю. — Троянский конь!
— И что? — спросил Рыков.
Вася оглянулся на Еврипила, взял Рыкова за локоть и отвёл в сторону.
— Ахейцы делают деревянного коня! — зашептал он. — Как только они его закончат, они преподнесут его в дар Приаму, царь примет дар, коня втащат в крепость, а внутри его будут сидеть ахейские воины. Ночью они выйдут из конского чрева и захватят город. Это будет конец Трои и конец войны.
— А царь? Что с ним будет?
— Приама убьют. Город разграбят и сожгут.
— Надо предупредить его! — сказал Рыков.
— Кого?
— Царя! Приама!
— Мы не можем вмешиваться в ход исторических событий! — возразил Вася. — И потом, Приам сам сказал, что не желает знать своё будущее.
— Мало ли кто что сказал! — воскликнул Рыков. — Я отвечаю за порядок в твоих снах. Царь — единственный нормальный человек среди всей этой древнегреческой шушеры. Я не допущу, чтобы он погиб из-за какого-то коня.
— Поступайте как знаете, — пожал плечами Василий.
— Эй, Еврипил! — крикнул Рыков. — А ну-ка, братец, дуй за шефом!
— Его величество приказали не беспокоить… — начал было юноша, но Рыков перебил его.
— Беги со всех ног, Еврипил! Скажи, отечество в опасности.
Еврипил хотел, что-то возразить, но передумал. Что-то бормоча про себя и ойкая от острых камней, он спустился с башни и мелко затрусил к дворцу, на бегу проклиная свою тяжкую придворную долю.
В скором времени на вершине башни показался Приам. Царь был недоволен, что его побеспокоили, но всё-таки пришёл, потому что Еврипил сказал ему, что гости увидели в ахейском лагере что-то «жутко интересное».
— Ну что там ещё? — хмуро спросил Приам.
— Взгляни, ваше величество, вон туда на берег! — Рыков показал рукой на ахейский лагерь. — Видишь конструкцию?
— Это что гильотина?
— Хуже. Это троянский конь. Когда они его доделают, вовнутрь залезет бригада головорезов. Коня вместе с начинкой подарят тебе, в знак нерушимой ахейско-троянской дружбы. А ночью парни выберутся наружу и… Хэппиэнда тебе пообещать не можем.
— Вот идиотизм! — усмехнулся Приам. — Неужели я похож на человека, который может купиться на такой дешёвый трюк? Деревянный конь… С начинкой… Это кто ж такое придумал? Какая светлая голова?
Вася только хотел открыть рот, Приам остановил его.
— Подождите! Я сам догадаюсь. Агамемнону до такого не додуматься… Ахиллесу тоже. Одиссей! Царь Итаки. Правильно? Ну, конечно же, он. Узнаю почерк «хитроумного». Господи! Какой же идиотизм!
