— Простите, комиссар, но это бред. Потому что, исходя из рассказанного вами, существует некий заговор: кто-то… подстраивает несчастные случаи, а потом изымает из архивов личные дела погибших студентов. Но это значит, что — пункт «А» − у предполагаемого преступника есть доступ к архивам Академии — а это, в свою очередь, означает, что он либо преподаватель, либо кто-то из служителей архивов, и — пункт «Б» − что этот некто обладает воистину нечеловеческими способностями заметать следы. Плюс сроки − вы сами говорите, что это продолжается уже лет двести. Уж не хотите ли вы сказать, что мы имеем дело с Другим? Да Академия его бы уже давно засекла и ликвидировала!
Фигаро знал, о чем говорит: здание Академии Других Наук было построено четыреста лет назад, еще при Колдовском Квадриптихе. Изначально предполагалось что оно будет элитным учебным заведением для колдунов Третьего и Второго Кругов Белой Башни, то есть, фактически, школой для всей колдовской бюрократии. Но история распорядилась иначе: Квадриптих канул в Лету, а Академия сохранилась, равно как и чудовищной мощности заклятья, вплетенные в ее стены, заклятья оберегающие, охраняющие и подавляющие. Это была уникальная в своем роде система безопасности, способная распылить любого Другого. Демон, призрак, спрайт — все стали бы просто затухающими эфирными колебаниями, вздумай они даже просто приблизиться к Академии. Лишь самые сильные Другие существа могли бы выжить в ее стенах; там не водилось даже домовых. Поэтому заклятья призыва студенты высших курсов изучали на специальных полигонах далеко за городом.
— Вы правы, − сказал магистр, вмешиваясь в разговор, − но вы не учитываете той возможности, что мы имеем дело с Другим существом очень большой силы. Еще вариант: некий Другой, эфирные сигнатуры которого неизвестны системе защиты Академии. Не забывайте, Фигаро, что новые виды Других открывают чуть ли не каждый год, а защитные схемы АДН не обновлялись со времен Квадриптиха.
Следователь молча кивнул, а про себя подумал что Целеста был бы очень удивлен, расскажи он магистру как на самом деле работала защитная система Академии. Так получилось, что Фигаро был знаком с главным создателем и разработчиком того, что сегодня было известно как Академия Других Наук при Ученом совете метафизиков Королевства и его знакомец (существо, надо сказать, весьма удивительное) как-то поведал следователю о колдовской безопасности АДН. Академия постоянно сканировала весь мир, занося в свои бездонные банки данных информацию о любых новых эфирных аномалиях, будучи в любой момент готовой начать продуцировать их в промышленных масштабах. Эта система носила грозное название «Рука Смерти» и готовилась Квадриптихом как Оружие последнего аргумента, которое, к счастью, не было использовано во время Великого Переворота (члены последнего Квадриптиха просто не знали о ее существовании). Фигаро же, узнав об устройстве способном за пару часов породить миллионы Демонов-Сублиматоров, не мог после этого нормально спать недели две, выпил море сердечных капель и окончательно уверился в том что Отцы-основатели Классической школы колдовства были больными на голову маньяками.
Вслух же он сказал вот что:
— А вы, господа, не думали поискать… м-м-м… естественное объяснение вашей находке? Что вообще происходит каждые тридцать лет? Я имею в виду такого, что может спровоцировать массовые несчастные случаи? В учебную программу вводится изучение новых заклятий? Усиливаются астрологические напряжения? Сезонные эфирные бури? Что-то еще?
Стефан Целеста одобрительно кивнул.
— Отлично, Фигаро! Отлично! Вижу, кое-что из учебной программы все-таки застряло в вашей чугунной голове! Отвечу вам так: мы работаем в этом направлении. Но пока безрезультатно. Эти пики смертности пока ни с чем не удалось сопоставить, однако я буду продолжать этим заниматься.
— Кто еще знает об этих… «тридцатилетках»?
— Только я, Пфуй и теперь вы, Фигаро.
— Ну вот, − следователь вздохнул, − я же говорил — будет что-то мерзкое и секретное… Хорошо, а как долго длятся эти периоды?
— Около шести месяцев. Семестр. Теперь понимаете, почему мы так взвились?
— Если честно, то не до конца… − промямлил Фигаро, почесывая затылок. — Разве что…
Внезапная догадка молнией пронзила его мозг.
— Вы думаете, что кто-то из преподавателей…
— Нет! — резко оборвал его Пфуй, рубанув воздух ладонью. — Все преподаватели — надежные и по сто раз проверенные люди. Впрочем, других к трудам по высшей метафизике и не подпускают… Но я понимаю, почему ты так подумал. Только преподаватель мог бы убить студента в стенах АДН и избежать ответной реакции Академии.
— Значит, Другой?
— Посмертные выбросы «витала» погибших студентов не были поглощены. Никаких следов воздействия. Другие, Фигаро, всегда убивают с какой-то целью.
— Например, по чьем-то заказу…
— Ага! — комиссар восторженно грохнул кулачищем по столу. — Вот теперь я разговариваю со следователем ДДД!
— Но это как-то… — Фигаро пожал плечами, одновременно открывая консервным ножом еще одну жестянку с паштетом. — Сидит в подвалах Академии страшный демон, который раз в тридцать лет выходит подкрепиться… Где-то я о таком уже читал… А что говорят сами студенты?
Комиссар обернулся к магистру и подмигнул.
— А, что я говорил?! А ты — «дурак, дурак…»! Он просто притворяется, дабы избежать работы — всегда так делал, прохвост… Со студентами общался Целеста — меня они боятся…
— Я вас тоже боялся, если что.
— Ну! А я о чем!.. Рассказывай, Стефан.
Магистр поболтал коньяк в бокале и осторожно понюхал янтарную жидкость.
— Неплохо, неплохо… Студенты не кажутся испуганными. И это мне показалось странным. Я прямо спрашивал: нет ли каких-нибудь слухов о проклятиях или мистических убийцах инкогнито, но студиозусы просто пожимают плечами. Пришлось кое-кого прижать к стенке-с…
— Угу, — следователь сглотнул. Он слишком хорошо знал, как магистр умеет «прижимать к стенке» и искренне сочувствовал тем несчастным, с кем Целеста изволил «пообщаться в приватной обстановке».
— И что вы думаете, мон шер? Парочка с первого курса и одна девица с четвертого таки раскололись! Вот только толку от их признаний оказалось ноль.
— И что же они говорят?
— Они говорят, — магистр поморщился, что у Целесты всегда было крайним проявлением негодования либо отвращения, — что студентов убил Песочный Человек.
— А, — Фигаро разочарованно махнул рукой, — ясно… А еще Черная Рука, Желтые Зубы и Великий Шушпанчик.
…Песочный Человек был из той же оперы что и целый сонм других тварей, истории о которых студенты рассказывали друг другу в бараках общежитий перед сном, погасив свечи и плотно занавесив окна. Таких «вечерних жутей» следователь знал тысячу и еще парочку: «…девочка-девочка, прыгай в окно! Гроб на Колесиках уже на твоей улице!». Сами рассказывали, знаем…
Песочный Человек, согласно студенческим легендам, исполнял желания. Надо было ночью положить зачетку под подушку и прошептать: «Золотой песок мне в карман, врагу — в глаза!» Тогда во сне к тебе явится маленький желтый человечек и исполнит любое твое желание, но кто-то из твоих знакомых через несколько дней обязательно умрет… Иными словами, «прижатые» Целестой студенты с таким же успехом могли рассказать, что их товарищей прикончил Морозный Дед.
— Значит, никаких зацепок, — резюмировал Фигаро. — Печально. Но я все равно не понимаю, каким боком здесь я.
— Ну, во-первых, как я уже сказал, я тебе доверяю. — Комиссар усмехнулся в усы. — А во-вторых, твое появление в Столице в это время не вызовет ни у кого подозрений.
— Это еще почему? — Фигаро поднял брови.
— Почему?! Он еще спрашивает, почему! — Пфуй театрально вскинул руки. — Да ты хоть знаешь, чудо ты в шляпе, какое сегодня число?!
— Эм-м-м… Двадцатое, если не ошибаюсь…
— А месяц?
— Март… И что с того?
— А когда у почтенного следователя ДДД Фигаро ежегодный квалификационный экзамен?
