я подошел и сел на свободную лавочку. Рядом расположились два аборигена, очень удачно.
— Эй, клоун! Ты что так вырядился? — с хохотом спросил один из местных.
Да, культура общения здесь явно не на высоте. Быстрый взгляд — похоже, брюки здесь не в моде. Как же я не сообразил. Чуть прикрыл глаза, сосредоточился… Так. Рассеивание внимания. Преобразование брюк в длинную, до щиколоток, юбку.
Еще один быстрый взгляд. Ага, рубахи не на пуговицах, а на липучках. Нет, мне это не осилить, по крайней мере, пока не увижу их вблизи. Ладно, пусть остаются пуговицы… Отменил рассеивающие чары.
— Нет, ты погляди, как он морду вымазал! Точно клоун. Эй, артист манежа, говорят, такие краски вредны для здоровья! — развязно крикнул второй абориген.
Ты идиот, Джеса, про нос и глаза вспомнил, а о цвете лица не подумал! Но делать было нечего.
— Привет! Потерял сумку, теперь даже не умыться…
— Туалет бесплатный. Иди и умойся, — размахивая руками, захохотал первый.
Благодарно кивнув, я торопливо направился к будке туалета и вошел в свободную кабинку. Писсуар, унитаз, раковина. Хорошо, что не перепутал с женской кабинкой, повезло — на дверях были нарисованы треугольники, на одной, куда я вошел, треугольник был острием вверх, а на занятой кабинке — острием вниз.
Чуть сполоснув лицо — все-таки на улице было жарко, а шел я все время по солнцу — посмотрел на себя в зеркало. Действительно, слишком светлое у меня дико по сравнению с аборигенами. Терпеть не могу менять пигментацию кожи, даже изменить разрез глаз было проще. Но придется помучиться, если не хочу оставаться белой вороной.
Возился минут пятнадцать, но до смуглых аборигенов мне оставалось далеко. По крайней мере теперь лицо и тело выглядели не такими вызывающе бледными. Чуть подправив разрез глаз и расширив ноздри, я побрызгал водой на волосы и лицо и вышел наружу.
Давешних моих собеседников не было. Их сменили трое новых парней — явно навеселе. Двое курили, а третий, завидев меня, крикнул:
— Бро, угости сигареткой!
— Простите, не курю, — покачал я головой.
Аборигены были настроены агрессивно, это чувствовалось. Бежать бессмысленно, они местные, лучше знают местность и легко догонят. Драться мне не хотелось, во-первых, потому что вообще не люблю драк, а во-вторых, потому что глупо начинать так знакомство с новым миром. Не зашибись бы кого ненароком.
— Нет, ты посмотри на этого дохляка! Он еще и не курит!
— Курит он, курит. Только жадничает. Не хочет поделиться с ближним…
Весельчаки нарывались на драку. Не вовремя, проглоти их акула. Самый худой — самый опасный, движения резкие, пружинистые. Толстяк слишком самоуверен, видимо привык брать массой. Середнячок довольно верткий, такие обычно выматывают соперника, до последнего не вступая в прямой контакт, словно мангусты.
Чуть прикрыв глаза, я скомандовал: «Фрей!», — и тут же вспомнил, как Юнта называла это «желудь». Смешная девочка. Фрей — команда на создание защитной оболочки для тела от механических воздействий. А ее «желудь» — сама эта оболочка. Удивительно, что команда у нее всегда всегда срабатывает как надо. Наверное, у волшебников все устроено иначе. Или в голове Юнты…
Все эти мысли промелькнули в сознании за одно мгновение.
— А ты не щурься! Ты видел, он еще и щурится! — взревел середнячок.
Трое довольно слаженно перешли в наступление. Первым мне пришлось отключить толстяка, который пер как танк, и очень мешал. Грузное тело обмякло, осев на асфальт. Оставшиеся двое даже не поняли, что произошло. Вертлявый середнячок крутанулся вокруг себя, по дуге пытаясь обойти меня, но я ткнул его в отключающую точку, и он завалился, успев сделать по инерции лишь пару шагов.
У худого расширились зрачки — он никак не ожидал, что двое его приятелей так быстро окажутся вне игры. Но реакция у него была великолепная. Два молниеносных взгляда на поверженных, а потом резкий разворот. Он метил мне ногой в почки, но я чуть отклонился, уходя от контакта. Худой удивился, но не растерялся, продолжив игру: наклонился, уходя от возможного удара, но я не стал его бить, а лишь легко коснулся нужной точки на шее и противник упал, словно споткнувшись.
Я огляделся. И что с ними делать? В это время ко мне подошел человек, явно привыкший повелевать, вероятно, один из служителей правопорядка.
— Они мертвы? — с холодным, но уважительным любопытством спросил он, явно принимая меня за человека, который имеет право поступать так, как ему вздумается. И это мне не понравилось. Странные у них тут порядки.
— Нет, скоро очухаются, — пожал я плечами.
Быстрый оценивающий взгляд местного блюстителя порядка перебежал с меня на три неподвижных тела.
— Жаль. Это отребье изрядно всем надоело, — поморщился он, затем быстро сказал что-то, склонив голову к лацкану своего жилета, накинутого поверх длинной рубахи. Вновь подняв на меня глаза он равнодушно проинформировал: — Сейчас приедут ребята, заберут их. Только кандалы надену на всякий случай.
Неторопливо подойдя к своей машине, он вернулся с тремя парами наручников. Ловко щелкнул ими, пинками подправляя тела, чтобы было удобнее заломить руки нарушителей за спину.
Выпрямившись, в упор посмотрел мне в глаза. Моргнув, я на всякий случай активировал защиту от гипноза.
— А ты откуда такой ловкий?
— Из лесу вышел, а тут они…
— Документы?
— Пока бродил по лесу, оставил где-то сумку.
— Угу, ни документов, ни вещей… Хорошо устроился. Садись ко мне в машину, в городе разберемся.
— Не стоит. Мне нужно найти сумку.
«Начальник» говорил повелительно, я же хотел, чтобы он перешел на легкий стиль. Ничего не получилось, хотя в интонациях собеседника теперь послышались дружелюбные нотки.
— Давай-давай, парень. Народ должен знать своих героев. Напишешь заявление о нападении. Иначе за что мы их посадим?
Я понимал разумность его доводов, но мне и хотелось, и не хотелось уезжать куда-то. С одной стороны, есть шанс лучше познакомиться с местной жизнью, с другой — возможно придется задержаться неизвестно на сколько. Юнта будет волноваться. Впрочем, до вечера у меня масса времени. И я киваю:
— Хорошо, поедем. Надо дождаться твоих ребят?
— Не нужно. Они сами разберутся. А эти никуда не денутся.
Пнув напоследок толстяка, «начальник» направился к машине. Я последовал за ним.
— Пьедо, — представился он, садясь за руль.
— Джеса, — усаживаясь на сиденье рядом с ним, я снял свою защиту. Здесь магия явно не развита, так что ни к чему ему знать о моих «суперспособностях».
Ничего не говоря больше, он завел машину, и мы тронулись в путь.
10 = 2 =
