– Меня зовут Станислав, – поведал нам пацан как раз в тот момент, когда мы, испугавшись, что ребенок рискует состариться, так и не вспомнив, как его назвали родители, решили придумать ему имя сами. Станислав тут же превратился в Стасика. Поручив его заботам Анастасии, которая, кажется, готова была при необходимости кормить его грудью я, вновь, взяв с собой Веронику с Глебом, отправился на разведку.
Алехин в мое отсутствие должен был обшарить окрестности, а заодно пополнить наши запасы еды (с водой проблем не было: караванный путь проходил по берегу небольшой речушки).
Хорошо, что есть работа, за результат которой можно быть спокойным. Я уверен, Алехин пошлет на охоту Марата с Ксюхой. Перед этой парочкой будет стоять только одна проблема – смогут ли они доставить все то, что им удастся подстрелить. В каком-то смысле использование профессиональных военных для охоты нечестно по отношению природе. Но что ж тут поделаешь – открыть тренировочные лагеря для всевозможной дичи?
Мы нашли второй караван в двух километрах от первого. Радовало одно: в данном случае твердь оставалась твердью. Около пяти сотен живых существ, судя по всему, задохнулись. Обошлось без удавок – вот они спокойно ехали, а вот уже ловят ртами воздух, и, так ничего и не поняв, умирают. Не думаю, что самостоятельно я дошел бы до причины их смерти, но, похоже, в курс молодой ведьмы входят познания по определению причин смерти, причем в большем объеме, чем об этом мог бы догадываться еще не так давно детектив Алекс.
Снова птицы и гады не тронули тела, кроме одного – лежащего в стороне. От этого мало что осталось. Почему этому трупу так «повезло», оставалось только гадать. Несмотря на новый метод смертоубийства кое-что общее вырисовывалось. Жаль, отдельно лежащее тело уже не могло нам сообщить, почему его смерть пришла к нему на расстоянии от каравана. Единственный, кто пытался убежать?
– А ему не откажешь в фантазии. Он что, вообще не повторяется, или это нам так повезло?
Вероника проигнорировала мое наблюдение – она обходила тело за телом, касаясь, то головы, то руки… Ни одна вещь не было похищена. Этот караван вез чай и табак. Судя по всему, наш противник, кем бы он ни был, не курил и не пил чай. Золото его тоже не интересовало. Я не настолько брезглив, по крайней мере, уж табачком порадовать гвардейцев точно нужно… У меня хорошая реакция – я успел отдернуть руку. Иначе остался бы, как минимум без пальцев: Глеб решил с помощью меча помешать мне порадовать товарищей:
– Майор, лучше не трогать – магия еще не ушла отсюда. Вы же не хотите, покурив, начать задыхаться?
Я не хотел. Я хотел, чтобы подобную информацию мне выдавали до того, как я начну соревноваться в скорости с «мечом».
– Я думаю, здесь специально ничего не тронули, – ведьма наконец-то заговорила. – Возможно, это ловушка. И гораздо более сложная, чем может показаться на первый взгляд. Поедемте, майор, я хочу еще раз посмотреть на Китайца.
Китаец пришел в отделение за пару месяцев до моей отставки. Время было жаркое, и, мне, сержанту, каждый раз, посылая кого-то из бойцов на разведку, приходилось делать выбор, который можно было объяснить чем угодно, кроме соображений нравственности. Хочешь ты или не хочешь, но на войне – как на войне. Опытных бойцов начинаешь беречь даже бессознательно. Молодых – жалеешь, но лишь в меру – чтобы у них был шанс тоже стать опытными. Китайца я не жалел никогда. Нелюдимый, вечно со своим ножом и деревяшками, из которых он вырезал при любой возможности. Кто-то одежду чинит, кто-то письмо пишет, Китаец – режет. Правда, раздаривал он своих маленьких китайцев (сам он их называл нерусским словом «нэцкэ»), ничуть не жалея. Постепенно у каждого из нас образовалась собственная коллекция толстых узкоглазых человечков. А Китаец, безжалостно посылаемый мной в разведку, продолжал каждый раз возвращался. Как-то перед очередной вылазкой я положил себе одну из фигурок Китайца в карман – и вернулся без единой царапинки. Не помню, когда рассказал о своей примете Алехину, но знаю, что теперь у каждого при себе – обязательно есть нэцкэ-талисман. Хотелось бы верить, что нашим талисманом были фигурки, а не их создатель – потому что этой ночью счастье от Китайца явно отвернулось.
На этот раз знаний ведьмы было явно недостаточно. Черт его знает, что стряслось с любителем сорокаградусной выпивки и резьбы по дереву. Понятно было лишь то, что его смерть была мучительна и наступила явно не от старости. Уж не знаю, зачем, но я поднял с земли его флягу и вылили содержание на землю… Водка, которая – в нарушение всех уставов и правил – должна была находиться в ней, так себя не ведет. Я думаю, даже двухсотградусная, если такая существует, ведет себя иначе. Водка не должна прожигать листья и траву. Если Китаец выпил именно ту жидкость, остатки которой я только что вылил, то по пути в желудок у него теперь была дыра, вполне вероятно – сквозная.
Веселый соперник нам достался – он действительно не повторялся, не знаю в какую игру он играл, но я себя чувствовал мухой в руках ребенка: оторвем мухе лапку – жужжит? Я уже не жужжал. Я знал, что вода, которую я пью, может превратиться в кислоту, воздух может в любой момент кончиться, а земля под ногами перестать удерживать мой вес. Довольно нервная ситуация. Зато Вероника являла миру полное спокойствие – видно, для нее подобное положение вещей было досадной помехой, что-то вроде зуда комара. Прихлопнул кровососа – и все прошло, а промахнулся – тоже не смертельно.
– Вероника, расскажите мне что-нибудь, а то я начинаю думать, что нас сюда прислали для пополнения коллекции погибших необычными смертями.
Может, это здесь такой музей под открытым небом? «Посмотрите направо – посмотрите налево, какая выдумка, сколько фантазии!» А что, чем не версия? К своему ужасу, я обнаружил, что я не нахожу в ней ни одного изъяна!
– Майор, вы себе даже не представляете…
…Если бы Глеб поддерживал нашу беседу, я бы навсегда потерял всякую возможность представлять. Тяжело что-то представить без головы, которую мне только что пытался открутить невесть откуда взявшийся вольф.
Глава восьмая
Схватка с вольфами
Удовольствие от боя может получить лишь тот, кто в нем не участвует.
Справочник гедониста
У вольфа не было ни одного шанса, но все-таки нам с Глебом пришлось изрядно попотеть, чтобы превратить эту груду мышц, клыков и когтей просто в груду. Не знаю, откуда взялась эта тварь, была ли она в эскорте Анастасии, или просто нам так повезло, в любом случае надо было спешить в лагерь – по одному вольфы не ходят.
Как же я устал никогда не ошибаться, предсказывая худший вариант. Вероятно, этот вольф набрел на нас случайно: судя по сигналу тревоги, а затем и шуму, доносившемся со стороны повозок, основные события разворачивались там…
Четыре гвардейца и Данила пытались изобразить сомкнутый строй. Вот когда пригодилась гора оружия и брони, лежавшая в одной из повозок. Я, в который уже раз восхитился Алехиным – без этих его щитов в человеческий рост стая вольфов разодрала бы бойцов в клочья, какими бы мастерами они ни были. Это была именно стая – не меньше ста взрослых особей во главе с вожаком. Громадный, он вместе с окружением, то ли семьей, то ли приближенными, пока не принимал участия в бое.
Несмотря на свирепость нападения, бой этот все больше напоминал резню. Вольфы ребят достать не могли, а те их пусть редко, но доставали, и если ничего не изменится, рано или поздно соотношение сил будет уже в нашу пользу. Кажется, это понимал не только я. Вожак что-то рявкнул – и не задействованные в бою самцы соорудили некий акробатический этюд на тему пирамиды, с верхушки которой двое бросились на нашу пятерку. Было бы здесь хотя бы два отделения – маневр не прошел бы, но, не имея возможности перестать защищаться, Алехин был открыт для нападения сверху. Зато майор Каховский был свободен для нападения с тыла. Первая попытка вольфов закончилась плачевно – одного сшиб я из своего арбалета, второй попал на меч Данилы. Это имело два последствия. Во-первых, на наших глазах акробатический трюк вот-вот должен был повториться, а во-вторых, чтобы его концовка была другой к нам стремительно приближался десяток идиотов с горящими глазами и капающей с клыков слюной.
Краем глаза я успел заметить, как полог повозки на секунду распахнулся, и из-за него выглянула Анастасия, Вероника, сильно продвинувшаяся за последние десять секунд в понимании моих мыслей, растворилась у нас с Глебом за спинами. Что ж, по крайней мере, мне попался товарищ по оружию, о котором можно только мечтать: если кто и выживет после этой схватки. так это Глеб. Спина к спине – классика безнадежного боя, каждый удар меча – боль, кровь, рев, руки липкие, не по локоть, а по самые плечи, наверное, это вдохновение. В какой-то момент мне даже показалось, что сейчас вольфы кончатся… Но раздался рев вожака – и нападающих стало в два раза больше. Кажется, главное – не дать мечу застрять. Потому что как только в стене сверкающего металла появится прореха, меня просто раздерут на части. Я все-таки отдаю предпочтение смерти в целом виде, эстетичнее, что ли?
