Ничего не осталось. Ни места, где он с другом проводил время, ни дома, где он жил с сестрой. И только эта сожженная деревня показала ему, что утраченное уже не вернется.
Адлет верил, что он стал сильнее не из-за мести, и сражался он не из ненависти. Нет, он стал сильнее, потому что не хотел никому проиграть снова.
Но хотя он думал так, человек, которого он хотел защищать, думал иначе.
Глава четвертая
Контратака
Для седьмого лучшим вариантом было убить Адлета своими руками. Но он решил оставить это задание для одного из Шести Цветов.
Если что-то пойдет не так, то седьмой легко сможет свалить всю вину на того, кто убьет Адлета. Даже если этого не получится сделать, в доверии между Цветами возникнет глубокая трещина. Используя трещину, седьмой продолжит сеять раздор между товарищами.
Седьмой не знал, что произойдет в будущем. Но он понимал, что сейчас очень важна уступчивость. Ему нужно было видеть все происходящее, не останавливаться лишь на одной точке зрения, использовать все, что получится. Более того, ему нельзя было навести на себя подозрения.
«Но кто же убьет Адлета для меня?»
* * *
Когда Фреми вернулась в храм, Чамо, Нашетания и Ханс уже спали. Мора и Голдоф же были снаружи и сторожили остальных.
— Ты все же выжила? А что случилось с Адлетом? — спросила Мора.
— Он сбежал. Он был ранен, и я хотела поймать его, но у меня не было моего ружья.
— Ясно. Тебе тоже нужно хорошенько отдохнуть. Мы послушаем подробности утром.
Когда Фреми вошла в храм, Голдоф окликнул ее и сказал:
— Прости, что подозревал тебя.
— Не важно. Любой человек поступил бы так же.
На рассвете Фреми рассказала пятерым, что случилось после того, как Адлет ее похитил. Он рассказала все произошедшее и ее историю. Особенно, о том, почему она хотела сразиться с Маджином.
— Те Кьема были бессердечными, — Мора насупила брови.
— Эта история ужасна, если она правдива, — сказала Чамо.
— Чамо! Ты все еще подозреваешь Фреми? Мы уже выяснили, что она — наш важный союзник, — упрекнула ее Мора, Чамо хихикала.
— Меохехе, я немного растерян. Нормально вообще считать ее товарищем?
— Ханс, и ты туда же? — спросила Мора.
— Ты правда сражалась с Адлетом? — продолжил Ханс, вопрошая Фреми. — Мой меч вошел глубоко в его спину, так ведь?
— Он не задел жизненно важных органов. Даже ты не так силен, как думаешь.
— Но Адлет выказывал тебе симпатию. Когда мы подозревали тебя, он заступился за тебя. Когда Чамо угрожала тебе пыткой, он разозлился и остановил ее. Хотя мысль о том, что Адлет понравится тебе, невозможна.
— Ты ужасно раздражаешь.
— Ньяй, женское сердце — вечная загадка. Их слова и их чувства не совпадают.
— Ханс, помолчи немного, — сказала Мора, и Ханс умолк с удивлением на лице.
— У меня тоже много вопросов. Фреми, что ты думаешь об Адлете? Что ты почувствовала, когда узнала, что он — седьмой?
— Ох, я подумала, что это правда, несмотря ни на что.
— Несмотря ни на что?
— Он пытался воззвать к моей лучшей стороне, изображал заботу, пытался завоевать мое доверие. Но я не понимаю, зачем.
— Ньяуи, ты ужасная девушка. А Адлет от проблем не уходит.
Фреми взглянула на Ханса.
— Куда важнее, как мы поймаем Адлета? — спросил Голдоф, и Ханс прошел в угол храма.
Он смотрел на железный ящик, оставшийся в углу, и сказал:
— Почти все его оружие здесь. Без него он не может сражаться. Думаю, если мы подождем его здесь, он сам придет, нья.
— Он не только ими сражается. На нем осталось много скрытых оружий, — заметила Фреми.
— Но не столько, чтобы сразиться со всеми нами.
— Может, так и есть, но мы не можем утверждать точно, что у него не хватит средств, — сказал Голдоф. — Нужно уходить отсюда. Раз наше время ограничено, нам лучше разделиться, преследуя его.
— Голдоф прав, — сказала Мора. — Разделимся на группы по двое. Для начала Фреми. Я пойду с тобой.
Фреми кивнула.
— Принцесса, вы пойдете с Голдофом. Постарайтесь доставить ему хлопот. Голдоф, я доверяю принцессу тебе.
Голдоф кивнул, и Нашетания посмотрела на него с тяжелым выражением.
— Чамо и Ханс останутся здесь, ожидая Адлета. Будьте начеку, помогайте друг другу.
— Нья? Но мой интерес урезан вполовину, раз я не с красивой девушкой. Можно поменяться с Голдофом?
Все проигнорировали его замечание.
— Если нет никаких возражений, тогда поторопимся.
— Нет, — вмешалась Чамо. — Чамо ненавидит ждать.
— Ясно. Тогда пусть Фреми останется здесь, а Чамо пойдет со мной.
— Но Чамо не хочет ходить во всей местности. Чамо поиграет внутри барьера, пока он не исчезнет.
— …Ты хочешь, чтобы я отругала тебя, Чамо? — вена на лбу Моры была близка к взрыву.
Ханс смеялся.
— Все хорошо. Меня хватит, чтобы отразить атаку того парня.
— …Вы все товарищи, на которых можно рассчитывать. Что ж, постарайтесь не потеряться. И не заходите далеко.
Нашетания и Голдоф отправились на запад. Но когда Фреми и Мора собрались идти в противоположном направлении, Ханс позвал Фреми:
— Эй, Фреми!
— Что?
— Ты точно сможешь сражаться с Кьема?
— О чем ты?
— Если твоя мамочка окажется перед тобой и скажет: «Прошу, прости меня. Я страдала все это время. Давай жить вместе», ты сможешь ее убить?
— Я смогу ее убить, потому что знаю, что она солжет.
— Ошибаешься, — ответил Ханс, и Фреми разъяренно взглянула на него. — Я наемный убийца. И я получал много заказов. Мужья, преданные женами. Дети, брошенные родителями. Эти люди приходили ко мне и просили убить для них. Но, видишь ли, меня такие заказы не радовали. Под конец почти половина просили меня остановиться, ня.
— И что ты хочешь?
— Не думаю, что это важно.
— Идем, Фреми! — сказала Мора, они отвернулись от Ханса и ушли в лес.
* * *
Уйдя от храма и идя какое-то время, Нашетания внезапно остановилась. Она развернулась и оглядывалась, обозревая окрестности.
— В чем дело? — Голдоф, что следовал за ней, смутился от ее поведения.
— Голдоф. Этот вопрос прозвучит странно и внезапно, но ты веришь мне? — Нашетания смотрела прямо в глаза Голдофа, пока говорила.
— Конечно. Кому, как не принцессе, я должен доверять.
Но от его ответа Нашетания помрачнела.
— Ты меня не понял. Я хотела узнать, согласишься ли ты со мной беспрекословно?
— Принцесса, о чем вы думаете?
Нашетания продолжала смотреть в глаза Голдофу и сказала:
