присутствует, – оценил он. – Однако по этой логике нам впору паковать чемоданы и возвращаться домой.
– Чёрта с два! – неожиданно заявил Володя. – Речь вовсе не об этом. Я обещал, что мы тут всё наизнанку вывернем, и мы вывернем. И начнём прямо сейчас…
С этими словами он вынул из пиджачного кармана и положил на стол ключ с небольшой деревянной грушей. Обыкновенный гостиничный ключ.
– Что это? – спросил Мортон.
– Ключ от апартаментов Аткинсона, – ответил Володя, ухмыльнувшись. – Позаимствовал на ресепшен. Ему уже без надобности, а нам в самый раз. Проверим, нет ли в номере у покойника чего-нибудь интересного для следствия.
Мортон откинулся на спинку стула и внимательно посмотрел на Ходько.
– Вы хотите сказать, что взяли ключ тайком от персонала и теперь предлагаете нам без ведома полиции произвести обыск?
– Именно это и предлагаю, – холодно подтвердил Володя. – Обыщем, пока номер не опечатали.
– И пока на ресепшен не хватились, – добавил я. Ай да Ходько!
– Категорически против, – отрезал Мортон. – Вы меня поражаете, Владимир. Межправительственной комиссии не к лицу действовать в обход закона. Дождёмся представителей Скотланд-Ярда и примем участие в официальном обыске. Только так.
Судя по лицу, однокашник разозлился.
– Нет, не так, – негромко сказал он. – В отношении нас идёт борьба без правил, разве неясно? А если неясно, посмотрите в зеркало: у вас на скуле синяк после вчерашнего… Ну, и мы не будем святее папы римского. Не хотите идти вместе, я пойду один. И хватит разговоров: время уходит.
Буранов энергичным жестом затушил папиросу.
– Полковник прав, – резюмировал он спокойно. – Что касается ваших сомнений, Эдвард, то комиссия, согласно полномочиям, не обязана сверять свои действия с полицией. Это полиция должна сверять свои действия с нами. Кроме того, вы, как официальный представитель МВД Альбиона и сопредседатель комиссии, вполне правомочны принять решение провести те или иные следственные действия, не так ли?
Буранов был прав, и Мортон, естественно, это понимал. Но ему, служаке, ужасно не хотелось принимать нестандартные решения и тем самым брать на себя ответственность. И вообще… Британец есть британец. Неприязнь к союзникам они впитывают с молоком матери. Каково ему сейчас плыть с нами в одной лодке?
Володя поднялся.
– Я пошёл, – сказал он, кладя ключ в карман.
– Я с тобой, – сказал я, вставая.
Буранов посмотрел на Мортона.
– Идём вместе, – проворчал тот, откашлявшись. – Уголовщина какая-то… Ведь предупреждали меня, что все русские – сумасшедшие…
Володя хмыкнул.
– Да не переживайте вы так, – успокоил он. – Всю уголовщину сумасшедшие русские берут на себя. А вы будете законопослушно стоять на атасе.
Владимир Ходько
Апартаменты Аткинсона располагались в левом торце второго этажа. И это были действительно апартаменты. Я даже не подозревал, что в провинциальной гостинице клиентам могут предложить столь барские условия.
Большая гостиная, обставленная удобной стильной мебелью, включая комбинированный видеорадиофон. Просторная спальня с широкой кроватью под балдахином и высоким платяным шкафом. Комната поменьше с антикварным письменным столом, на котором тускло поблёскивал экран анализатора и стоял телефонный аппарат – похоже, рабочий кабинет. В сущности, апартаменты выглядели, как хорошо обжитая квартира. Вот и разношенные домашние туфли сбоку от входа… Мебель, роскошные шелковистые обои, ковры на полу, плотные шторы на окнах – вся обстановка выдержана в тёмных тонах. Стены комнат украшали гравюры, чьи сюжеты восходили к раннему средневековью. «Король Артур в окружении рыцарей Круглого стола», «Сэр Галахад отправляется на поиски Св. Грааля», «Чародей Мерлин и друиды взывают к богине Каридвене», – мельком прочитал я некоторые подписи. В зале посредине стены прикреплён кельтский крест из красного дерева. Очевидно, покойник погружался в эпоху даже в домашней обстановке.
– Телепин обыскивает гостиную, Ходько спальню, я кабинет, – тихо скомандовал Михаил Михайлович. – Эдвард остаётся у входа. Если кто-то приблизится или попытается войти, подаст сигнал… Да! Пропажу ключа могут в любой момент обнаружить; будем считать, что у нас минут пятнадцать-двадцать.
Мы молча разошлись по своим объектам.
Двадцать минут – это немного. Однако и не так уж мало, если располагаешь соответствующим опытом и навыками. При некоторой удаче можно найти какие-то зацепки, проливающее свет на личность Аткинсона, его деятельность, а значит, и на ситуацию в целом. Судя по первым впечатлениям, покойник здесь не только жил, но и работал. Таиться ему в этой деревушке и в этой гостинице было решительно не от кого. Следовательно, в столе вполне могли храниться какие-то документы или черновики. Зря, что ли, хитрый Михаил Михайлович выбрал себе для обыска именно кабинет… Хотя в спальне тоже порой происходит немало интересного…
Первым делом я быстро ознакомился с содержимым платяного шкафа. На плечиках висели несколько добротных костюмов старомодного покроя, рубашки, запасная белая хламида и военная форма цвета хаки с нашивками капитана. Грудь мундира украшали орденские планки и какие-то значки. По всей видимости, память о фронтовых годах и офицерском прошлом. В карманах пиджаков и брюк ничего особенного я не обнаружил.
А вот в бельевом отсеке нашлось кое-что любопытное. На одной из полок лежал пакет с разноцветными женскими чулками, бюстгальтерами и кружевными трусиками. Там же стояли красные, чёрные и белые туфли на высоких каблуках. Вряд ли покойник тайком переодевался в дамские наряды, поэтому оставалось предположить, что найденные предметы туалета служили пикантной приправой к сексу под сенью балдахина. Дело житейское. Многих мужчин возбуждает, когда партнёрша, прежде чем лечь в постель, для колорита и антуража подчёркивает свои прелести чем-то ажурным. Выходит, у Аткинсона имелась подруга, которая время от времени навещала его в скромной трёхкомнатной келье.
Этот вывод косвенно подтвердился при осмотре ящиков ночного столика. Среди несущественных мелочей нашлась упаковка международно известного препарата «Эректин». Не знаю, как в Альбионе, а в России его попросту именуют «Рота, подъем!». Говорят, здорово продлевает мужской век. Сам-то я не пробовал, пока обхожусь. А вот семидесятилетнему Аткинсону, вероятно, было в самый раз.
Во время осмотра ванной комнаты, примыкающей к спальне, предположение насчёт подруги превратилось в уверенность. В подставке для расчёсок обнаружилась изящная дамская щётка, в которой застряли длинные светлые волосы. Была, была у директора приходящая дама сердца – блондинка. Не ясно пока, важно ли это для нашего следствия, однако сделаем зарубку.
Больше ничего интересного в спальне найти не удалось. Я вернулся в зал, где Вадим выдвигал один за другим ящики шкафа и методично просматривал содержимое.
– Ну что? – тихо
