— Сколько убийств раскрыл этот частник в своём маленьком городишке? Два? Одно? Думаю, ни одного. К тому же цирковые — закрытая каста, постороннему к ним не так и просто подобраться. Это полицейский может допрашивать, кого хочет, а частника просто пошлют. Но даже если бы он смог пролезть в цирк, расследование ему бы пришлось вести среди хищников, да не простых, а уже попробовавших на вкус человеческую кровь. Нет, частник прав, что взял деньги, но не стал ничего делать. Хоть это и аморально.
Все четверо усмехнулись, мораль в финансовых делах для них значила намного меньше, чем ничего, да и по службе они постоянно имели дело с теми, кто её совсем не принимал во внимание.
— Значит, в Венгрии оборотни на свет не показались? — уточнил подполковник. — Вы в этом уверены?
— Так точно. Я, конечно, ничего не знаю об этих ваших оборотнях, и даже думаю, что они должны оставаться персонажами сказок и легенд, а не лезть в фигуранты уголовного дела. Но если считать, что шлюшку убил какой-нибудь местный оборотень в зверином обличье, то что за мотив у него мог быть? Я никакого даже представить себе не могу.
— А я могу, товарищ Нежный. Например, эта замечательная женщина случайно узнала, что её любовник — оборотень. Она не собирается никому этого рассказывать, но он всё равно не хочет рисковать.
— Она случайно узнаёт, что он оборотень, он её за это убивает, превратившись в огромную собаку, а её глубоко скорбящий муж женится на почтенной даме, имеющей прямое отношение к огромным собакам. Ещё через несколько лет Вани из Хельсинки случайно об этом узнают, и привлекают Хоттабыча к своей операции, потому что он случайно живёт в том же городе, где и убийца его дочери. Не дело, а одно сплошное стечение обстоятельств. Люблю такие.
— Тогда изложите, пожалуйста, свою версию событий, — сухо потребовал слегка обидевшийся подполковник. — Только вкратце.
— Слушаюсь, товарищ Федералов. Конечно, это всего лишь версия, доказать её сложно, но зато в ней всего лишь одно совпадение. Итак, ваши коллеги, а может, таможня, неважно, взяли курьера «Ван Хельсингов», который вёз сюда оружие против оборотней. Скорее всего, Вани побоялись повторять попытку контрабанды, и решили обратиться к профессионалам, то есть, к криминальным элементам, причём нашим, а не заграничным. Один из таких бандитов — бывший силовой жонглёр. Вы же не подумали, что он, покинув цирк, стал в чужой стране преуспевающим бизнесменом? Скорее всего, он стал вышибалой. А когда узнал, что нужно доставить оружие в наш город, вспомнил, что здесь живёт его тесть. И отправил сюда своего подельника, тоже эмигранта, который и порешал все вопросы с Хоттабычем. Платили за всё Вани из Хельсинки, причём суммы там крутились немалые, а расходы небольшие. Эти двое поделили разницу.
— Не сходится, — злорадно возразил подполковник. — Жонглёр не стал бы втягивать в такое дело собственного сына.
— Мы не знаем, стал бы или нет. Но если хотите, вот вам другая версия. О нуждах Вань из Хельсинки узнаёт тот бандит, который навещал Хоттабыча. Он знаком с жонглёром, и знает, что у того в нужном городе живёт тесть. Визитёр обращается к жонглёру, а тот отказывается, и объясняет, почему. Разумеется, о своём участии в убийстве предыдущей жены он не говорит, но обстоятельства её смерти ему скрывать незачем. После этого визитёр действует сам. Так устраивает?
— Пусть будет. Нам это что-нибудь даёт?
— Составим фоторобот этого якобы иностранца, поищем его в наших и ваших базах, заодно и Интерпол этим озадачим. Ещё запросим голландскую полицию о бывшем жонглёре, может, он там засветился с каким-нибудь криминалом. Заодно и о его нынешней жене, хотя я не думаю, что по ней у них что-нибудь есть. Кстати, по отпечаткам трёх убитых киллеров и Бонифация — ничего. Ни у нас эти парни по уголовке не проходили, ни Интерполу не известны.
— У нас — тоже.
— Зато по татуировкам Интерпол ответил.
— Что именно?
— Что это знак принадлежности к международной террористической группировке «Ван Хельсинг». А вы ожидали, что это обозначение ранга в масонской ложе «Юго-Восток»?
— Неважно, чего я ожидал. Воздержитесь, пожалуйста, от своих обычных неуместных шуточек. Вы восстановили картину убийства? Я кое-чего не понял в рассказе этого вашего Хоттабыча. Довольно много не понял. Может, просветите меня, товарищ Нежный?
— Слушаюсь, товарищ Федералов. По приказу визитёра с неизвестным нам именем Хоттабыч купил пистолеты и патроны. Он категорически отказался сказать, у кого, а я не стал настаивать.
— Правильно. Мы и так знаем всех продавцов оружия на чёрном рынке, и многие из них — наши осведомители.
— Уверен, что и наши тоже. Потом Хоттабыч нанял ювелира, чтобы тот поработал с патронами. Когда он закончил, приехали киллеры. Вот здесь интересный момент. Время у них было, пара дней — этого вполне достаточно. Но они даже не проверили, стреляют ли пистолеты вообще, а если стреляют, куда полетит пуля. Это называется калибровка прицела.
— Какой из этого вывод?
— Или они считали старика авторитетным экспертом по оружию, причём безгранично ему доверяли, или они просто салаги. Я думаю, всё же салаги. Сужу по результатам их нападения на предполагаемых оборотней. Как можно перед серьёзным делом не опробовать оружие?
— Что было дальше?
— Хоттабыч испугался, что заметят его машину, и придумал себе двойника. Замысел неплохой, но с реализацией старик наделал глупостей. Заодно перед киллерами он изображал великого мага-ясновидца, уж не знаю, зачем. Сам он тоже не может объяснить. Наверно, скучает по выступлениям перед публикой. Впрочем, это не имеет значения. Адрес Бонифация, которого они собирались убить, ему назвал Ван Хельсинг, тот, что якобы очень плохо говорит по-русски. Он же сказал, что атаковать нужно только после того, как придёт женщина в тигровой или леопардовой шубе. Дверь в квартиру Бонифация наверняка будет открыта — это тоже с его слов. А когда киллеры не вернулись, Хоттабычу пригрозили убийством внука, если он не выяснит, что с ними, и старик устроил гастроли уже для полиции. Вообще-то в двойника, да ещё и при таком отвратном исполнении, могли поверить только совсем уж конченные дебилы, но ему повезло — именно такие и выехали на место преступления. Вот, собственно, и всё. Если не считать того, что старик увидел у себя во дворе ваших людей, похожих на убийц, и от испуга наложил в штаны. Этих, что ли?
— Этих, — безразлично кивнул подполковник. — Что скажете о тигровой или леопардовой шубе?
— Леопардовая, причём не настоящая. На самом деле, если верить экспертам, кроликовая. Но разрисована под леопарда. А что тут непонятного? Оборотни, или те, кто изображает оборотней, якобы превращаются в волков, а это почти собаки. Собаки не любят кошек, вот и носят одежду из кошачьего меха. Или из меха под кошачий.
