их семью явно сглазили, причем, примерно в то же время, что и меня. Когда я посоветовал обратиться к ведьме, она вспомнила о вас и тут же заявила, что вы это и сделали. На мое удивление, она начала жаловаться, что вы не ладили с ее сыновьями и вели себя высокомерно. А как стали ведьмой, так и вовсе оборвали с ними все связи. И из дома сбежали, доставив родным людям много волнений.
Эва вспыхнула от злости.
— А отчего я сбежала, она вам рассказала?
— Нет. А вы хотите рассказать?
— Они меня обижали! Журналистам показывали, какая мы дружная семья, а как домой приехали, так на меня всем стало наплевать! Вечно надо мной издевались! Ко мне в культе Калунны в разы лучше относятся, чем эти «родные люди»! Господин Джеральд заботится о нас, будто мы его родственницы, хотя мы ему никто! А для родного дяди с тетей я всегда была пустым местом! Они — лжецы!
Эва зло всхлипнула и сняла дурацкие, мешавшиеся очки. И как Лили в них ходит?
— Я понимаю вас. Сироте всегда нелегко, — мягко сказал Джон Вирджил, — вы можете приходить в мою церковь и ко мне лично, если вам потребуется моя помощь.
Эва покачала головой.
— Вы не верите в Калунну. Валери сказала, призрачный пес убьет вас за это. И у меня есть Дана и Лили. Наставница. Господин Джеральд. Мне есть к кому обратиться за помощью.
Он помолчал.
— Однако вы все же одумались и сняли порчу с семьи. Это радует.
Эва шмыгнула носом. Конечно, сняла. Госпожа Беата ясно дала понять, что нельзя наводить порчи навсегда, и Эва убрала их. Черт с ними, с этими мерзкими жабами, она просто вышвырнет их на улицу, когда получит родительское наследство. Смерти они точно не заслуживали.
И как вовремя она их расколдовала! Оказывается, тетка поняла, кто их сглазил, еще и священнику сообщила! У Эвы могли быть неприятности из-за этого. Проклятье, наставница же говорила думать о последствиях! И вот они наступили!
— А меня вы зачем решили проклясть? — спросил Джон Вирджил.
— Я не собиралась. Наставница велела мне принести ноготь священника. Это для ритуала Калунны.
— Учитывая, кем является эта ваша «Калунна», мне конец, — вздохнул он, — юная леди, а хотите получить мой ноготь честным путем? Сделайте для меня кое-что, и я вам его дам.
Эва встрепенулась.
— Что вы хотите?
— Вы знаете Александра Лемьера? Он — бывший священник Морланда, а сейчас служит в полиции Хисшира.
Эва наморщила лоб.
— Я о нем слышала, но мы не знакомы. Господин Джеральд его знает, они вместе служат Калунне.
Джон Вирджил внимательно посмотрел на нее.
— Мне крайне неловко просить вас об этом, но я исчерпал другие средства и хватаюсь за соломинку. Попросите Алекса прийти ко мне для небольшого разговора. Можете рассказать ему, что вам это необходимо: он — добрый человек и не откажет в помощи. Добавьте также, что я очень за него волнуюсь и буду искать встречи, пока не удостоверюсь, что с ним все в порядке.
Эва опешила.
— А если он не захочет приходить?
— Тогда сообщите госпоже Хоффман, что она получит мой ноготь только в обмен на встречу с Алексом. Она сумеет этого добиться.
«А мое задание будет провалено», — мрачно подумала Эва. Нет уж, придется привести этого человека сюда. Но как? Заколдовать его будет нельзя. Чертова проверка на мораль, с ума сойти можно! А ведь колдовством она бы получила ноготь намного проще!
Тут она сообразила, что могла бы просто пробраться в дом священника невидимой, забрать ноготь и исчезнуть. Застонала. Вот же дура!
— Вы не согласны?
— Согласна. Я приведу вам Александра Лемьера в обмен на ноготь.
Выбора у Эвы все равно не было.
Она вернулась в Хисшир на метле и бросилась в полицейский участок.
— Добрый день, — неловко поздоровалась она, войдя внутрь.
— Добрый день. Чем полиция Хисшира может вам помочь? — официально спросил господин Джеральд, а потом пригляделся и ахнул. — Эва? Ты что с собой сделала? Ты похожа на огородное пугало!
— Я знаю, — мрачно ответила та.
— Это Валери над тобой подшутила?
— Нет. Это маскировка. Господин Джеральд, мне очень нужна помощь! Вы знаете Александра Лемьера, бывшего морландского священника?
— Это я, — из соседней комнаты вышел молодой и очень красивый парень, — а вы кто?
Эва огляделась, убедилась, что больше никого нет, и все рассказала.
Господин Джеральд нахмурился.
— Вот же чертов репейник! Что ему опять нужно?
— То же, что и раньше, — вздохнул Александр Лемьер, — убедить меня, что Калунна — это Голди, и что я в опасности.
— Ты будешь в опасности, если продолжишь прислушиваться к его болтовне, — отрезал господин Джеральд и покосился на Эву, — но девочке нужно помочь. Съезди с ней, убедись, что она получит ноготь, и возвращайся. Речей его не слушай, не то снова будешь наказан.
— Понял. Я все сделаю.
— Потребуй, чтобы он срезал ноготь со своего пальца при тебе, иначе может подсунуть фальшивку. И обязательно сопроводи Эву обратно в Хисшир.
— Конечно.
Эва испытала огромное облегчение. Все решилась так просто! Господин Джеральд и правда был хорошим человеком!
— Спасибо вам большое! Я вам буду должна!
— Не будешь. Идите.
Обратно в Морланд они отправились пешком через лес. Вначале висело неловкое молчание, но потом они разговорились: Александр хоть и был ужасно взрослый (двадцать два года!), но в культе Калунны начал новую жизнь, как Эва, Лили и Дана. Им было о чем поболтать. Он тоже видел вересковую богиню, и она позвала его в их веру. Госпожа Голди не сводила его с ума, он просто любил ее. Еще он рассказал о поисках алмазной короны и охоте на бесов-зайцев. А Эва поведала ему про ночных кобылиц и добывание их гривы.
Жизнь полная волшебства нравилась им обоим, так что до дома Джона Вирджила они дошли уже приятелями.
— Алекс! Ты в порядке? Я надеялся, что ты придешь, хоть и опасался обратного, — обрадовался тот, — спасибо вам, юная леди! Ноготь ваш, как и договаривались.
Он протянул ей платок, но она не взяла.
— А вы не могли бы отстричь его с пальца? — вежливо попросила Эва. — А то он может быть уже… несвежий. И не подойдет.
— Как пожелаете. Я смотрю, вы смыли ваш макияж? Вам так намного лучше.
Эва покраснела. Конечно, смыла. Незачем было дальше позориться, да и дядя Джеральд, то есть господин Джеральд, настоял на этом. Надо будет ему все-таки что-нибудь подарить в благодарность. Торт испечь? Лили за что-то сделала ему кучу бутербродов и отнесла на обед, в
