Мы подъехали к отелю.
Быстро поужинав, мы попытались еще раз проанализировать всю информацию, которую уже собрали.
– Мне нужно немного отдохнуть, – сказала я брату.
– Отлично. Я посмотрю, смогу ли что-нибудь еще выяснить. Если что-то найду, то сразу дам тебе знать.
– Хорошо, я тоже еще раз обдумаю все. Поглядим, что можно извлечь из этой головоломки.
Мы попрощались на лестничной площадке, разделявшей две комнаты, которые располагались по соседству.
___
К счастью, у Фрэнка не была сломана челюсть, но он потерял зуб. На Земле это не было бы такой серьезной проблемой, но исправить ситуацию здесь было весьма сложно.
Он тысячу раз клялся Доктору, что ничего не сделал, и она поверила ему, дав успокоительное и посоветовав отдохнуть.
Доктор направилась к Мисс, которая заперлась в своей комнате и не хотела ни с кем разговаривать. Амели чувствовала себя виноватой во всем, что произошло. Она ощущала себя грязной, обессиленной и беззащитной. Она плакала, не понимая, какие чувства должна испытывать. Доктор легла рядом с ней.
Верука не проронила ни слова с момента инцидента и даже не выложила ни одного сообщения в социальных сетях. Она также заперлась в своей комнате. Ей хотелось плакать, но слез больше не было. Ей хотелось кричать, но она будто потеряла голос. Ей хотелось уйти оттуда, но и этого она тоже не могла сделать.
Андреа после случившегося сварила себе два кофе на кухне. Один она выпила прямо там залпом, второй забрала с собой в комнату. Девушка села на кровать, надела наушники и открыла компьютер. Она знала, что ночь будет очень долгой…
Военный решил проводить Фрэнка в его комнату и остаться рядом с ним. Он мог лечь спать на полу, ему было не привыкать. Джон знал, что не может оставить педиатра одного.
Мастер и Садовник, ставшие теперь союзниками, были единственными, кто еще оставался в Общем зале.
– Фрэнк? Но почему? В этом нет никакого смысла, – рассуждал Садовник.
– Я тоже не знаю. Но, может, это как-то связано с той болезнью на Земле, о которой он говорил. Может, это какое-то психическое расстройство, может, он сексуальный маньяк. Мне плевать, я просто хочу справедливости.
– Похоже, не справедливости ты ищешь, а мести.
– Да как ни назови, это нельзя так оставлять. Или тебе все равно? Тебе действительно все равно, что случилось?
– Конечно же нет. Мне не все равно. Мне так же больно от этого, как и тебе. Какая сволочь! – говорит мужчина, поддаваясь влиянию Мастера. – Но с ним остался Джон.
– Застанем их врасплох сегодня ночью. Если войдем тихо, то сможем порезать его спящим. Например, ножом, и тогда уже схватим Фрэнка.
– И что ты намереваешься с ним сделать?
– Я хочу справедливости, только и всего. Дадим ему шанс во всем сознаться самому.
– А если он признается?
– Тогда вместе решим, каким будет наказание. Но мне нужно, чтобы он признался.
– Хорошо, – отвечает Садовник, понимая, что на самом деле Мастер хочет большего.
– Сегодня ночью в два часа, когда все уснут, мы останемся здесь, в этой комнате.
Безусловно, весь разговор велся шепотом, чтобы ни один микрофон не уловил их слов, чтобы Джон не узнал обо всем через социальные сети.
___
Время пришло. Два часа ночи.
Камеры засекли две тени, которые начали двигаться по коридору в сторону комнаты Фрэнка. Они тихо открыли дверь и увидели их – педиатра, лежавшего на кровати, и Джона, расположившегося на полу. Оба спали. Но в тот момент, когда Мастер сделал шаг в сторону Фрэнка, Военный одним прыжком подскочил на ноги.
– Ты что здесь делаешь? – спросил он.
– Я хочу добиться справедливости! – закричал Мастер, разбудив тем самым педиатра, который остался неподвижно лежать на кровати.
К своему удивлению, Джон увидел, что Мастер вытащил нож. Он попробовал просчитать шансы скрутить их. Этот вариант не исключался, но Хуан и Тим были довольно сильны, к тому же моложе его. Если с одним из них было бы трудно справиться, то с двумя еще сложнее. Военный понял, что вероятность того, что кто-то пострадает в этой схватке, очень высока.
– Просто дай нам забрать его, и никто не пострадает, – сказал Мастер, поднимая нож в правой руке.
– Никуда ты никого не заберешь, – ответил Джон.
– Еще как заберу, и ты мне не помешаешь, – повторил Мастер, приближаясь к нему с поднятым оружием.
Кровь, боль, насилие, хаос… Джон столько раз переживал это… Ты всегда знаешь, как все начинается, но никогда не можешь предугадать, как все закончится. Потому что из-за одной мелочи может что-то пойти не так, и тогда абсолютно все выходит из-под контроля. Здесь нет «Скорой помощи». Его наняли, чтобы свести к минимуму риски, поэтому менее чем за две секунды он оценил альтернативные варианты. Джон знает, что наиболее эффективный из них тот, что ему следует использовать в крайних случаях. Но, возможно, время пришло… Тем не менее он решает еще раз попробовать пойти мирным путем.
– Мастер, оставь это и иди спать. Завтра будет новый день, – ответил Военный, привыкший к гораздо более опасным ситуациям, чем эта.
– Что? – Мастер начал смеяться. – Ты, конечно, большой, но нас двое, и я вооружен, так что с тобой мы справимся, – яростно подытожил он.
Момент был действительно напряженный. Садовник испуганно смотрел на все, что происходит, Фрэнк тоже. Мастер и Джон стояли на расстоянии всего двух метров друг от друга.
– Я так не думаю, потому что я тоже не один. Я тоже прихватил с собой друга, – сказал Джон, вытаскивая маленький пистолет, нацеливая его на голову Мастера.
– Ты что творишь? – крикнул тот, останавливаясь.
– Защищаюсь.
– Ты откуда это взял? Ты не можешь держать здесь оружие!
– Что ж, небольшая привилегия за службу родине.
Тишина.
– Слушай, – он старался говорить спокойно, не опуская пистолета, – давай сделаем так. Сейчас мы все выдохнем. Выспимся, отдохнем. Подождем, что покажут камеры наблюдения, и только после этого будем обсуждать, какое наказание заслуживает понести виновный. Но пока что виновного у нас нет, есть только подозрения, и не более того. Судей здесь нет, но есть миллионы свидетелей. Камеры все расставят по местам, а пока мы будем сохранять здравомыслие.
Мастер и Садовник поняли, что проиграли. Испытывая ярость, они резко развернулись и ушли прочь.
___
Мастер вернулся в свою комнату, дрожа от злости, думая о других способах отмщения. Этот гнев, накопившийся в его душе, теперь направлен и против Военного. Откуда у того пистолет? Хуан бьет кулаком по кровати, потом по двери, по стене… Ему больно, но ему все равно: агрессия – лучшее обезболивающее.
Он ложится на кровать, достает мобильный и просматривает социальные сети. Каждое новое сообщение вызывает у него все больше ненависти.
Садовник тоже вернулся в свою комнату, но совсем в ином настроении. Ему не по себе из-за бездоказательных обвинений, из-за того, что он заразился чужой яростью. Ведь и он совершал ошибки. Тим решает ждать, пока все не прояснится. Он предпочитает не смотреть социальные сети, потому что знает, что иногда толпа способна рассуждать только в одном направлении, и не всегда оно бывает правильным.
Верука попыталась запереть дверь. Она села на кровати, сильно нервничая. Девушка понимает, что не контролирует ничего из того, что происходит вокруг нее, и очень этим напугана. Именно сейчас она винит своего отца за то, что он отпустил ее. Верука до сих пор не понимает, как он позволил ей записаться на этот конкурс, дойти до финала… Почему он ничего не сделал, чтобы помешать ей?
Она смотрит в свой мобильный и ни на секунду не сомневается в том, что говорят социальные сети. Верука родилась уже в ту эпоху, когда грань между реальностью и вымыслом зависит от количества лайков, поставленных под сообщением, и наоборот. Вот почему она уверена, что Фрэнк виновен, и не может никак перестать думать о том, что он находится здесь, всего лишь в двух комнатах от нее.
