ступеням, спустился вниз. В погребке стояли огромные бочки, Тони постучал по ним и услышал глухой звук: пустые. Проследовал в конец погреба и увидел стеллажи, забитые пыльными бутылками. Наконец-то, обрадовался он, схватил первую попавшую: разгрыз сургуч, вырвал зубами пробку, вылил содержимое себе в глотку.
— Хорошее вино, — крякнул он, — сразу видно не из тех, что подают в трактирах простолюдинам. Дурак Джимми, упустил свой шанс. Ему никогда не попробовать такого.
Отхлебнув ещё раз, уселся на холодный пол, прислонившись спиной к одной из бочек. Немного передохну, а потом продолжу. Вся ночь впереди. Сделал глоток и услышал странный неприятный звук. Словно, кто-то провел вилкой по фарфоровой тарелке. Вскочил, вынул тесак из-за пояса и, крадучись, с ножом в одной руке и бутылкой в другой, начал подниматься по ступенькам. Увидел свет, льющийся с кухни. Бесшумно скользнул наверх, выглянул наружу и обомлел.
В комнате за длинным столом, накрытым белой кружевной скатертью, на высоком деревянном стуле сидел человек, и элегантными движениями резал мясо на маленькие кусочки. Оправлял их в рот, запивая вином из серебряного кубка. Роскошные золотые канделябры с множеством свечей озаряли всеё вокруг мягким желтым светом. По правую руку от человека неподвижно стоял другой, в черном сюртуке, судя по облику — слуга.
Первый поднес вилку с очередным кусочком мяса ко рту и застыл, заметив чужака:
— Кажется, у нас новые гости, Карпентер. Обеспечь достойный приём. Обоим. Найди им применение на конюшне или в саду. Но первым делом, этот — он ткнул вилкой в Джонни, — пусть вычистит мою ванну своим грязным языком!
Человек в гневе ударил кулаком по столу: свечи погасли и видение исчезло. Раздался громкий звон. Это вор выронил из рук бутыль с вином. Когда алые капли коснулись его ног, он пришел в себя и рванул прочь из этого проклятого места. Выскочив в окно, побежал в сторону ворот. Дернул раз, два, но они не поддались: железная цепь прочно держала их. Озираясь по сторонам, заметил лестницу. Та лежала с противоположной стороны. Вцепился в прутья и затряс их, истошно вопя:
— Джимми, чертов ублюдок, я убью тебя!!!
Недолго думая, в поисках выхода, рванул по дорожке, ведущей к пруду. Полная луна ярко светила, заблудиться было невозможно. Судорожно ища спасение, заметил гигантский дуб, одна из ветвей которого свисала над оградой.
Дотянусь, подумал он, если выдержит и не сломается, переберусь по ней на другую сторону. И уж тогда догоню этого паршивца и прикончу.
Джонни несколько раз пытался вскарабкаться по ограде, чтобы зацепиться за ветку и с третьей попытки у него удалось. Ветвь жалобно скрипела, когда он по ней полз и молил всех богов, о которых когда-либо слышал, чтобы она выдержала. И боги вняли его молитвам. Спустившись на землю с другой стороны, размахивая тесаком и продираясь через кусты, побежал в сторону дороги ведущей к особняку.
— Ну, погоди, Джимми! Сейчас я до тебя доберусь! Будешь знать, как запирать ворота!
* * *
Джимми улепётывал как испуганный олень. Дорога от селения до особняка заняла у них около двух часов. Сейчас же он добрался до лесной опушки вдвое быстрее. Перед глазами уже маячили огоньки деревни. Он остановился перевести дыхание, оглянулся назад и услышал чей-то плач. Ему показалось, что плакала женщина.
— Кто здесь? — испуганно воскликнул он.
Из кустов со стороны деревни показался белый силуэт. Женщина, прижимающая к груди ребенка и судорожно всхлипывающая.
— Что ты здесь делаешь ночью одна? Если у тебя есть хоть крупица здравого смысла, возвращайся домой в Олдвидж. Там в лесу — Зло.
Женщина, казалось, не обратила внимания на его слова, только ещё крепче прижала пеленку с ребенком к груди. И вновь разрыдалась.
— Успокойся, пожалуйста, — примирительно сказал ей Джимми. — Да что с тобой случилось, ответь ради бога?
Женщина приблизилась к нему и протянула дитя. Не зная как на это реагировать, мужчина сначала сделал шаг назад, но она настойчиво протягивала ему кроху, продолжая всхлипывать. Незадачливый вор вытянул руку, взял свёрток. Младенец молчал, его лицо было закрыто простынкой. Мужчина не умел обращаться с детьми и, стараясь сделать так, чтобы его голос звучал как можно мягче, произнес:
— Так кто тут у нас?
Приоткрыл пеленку, чтобы увидеть лицо младенца и, завопив от ужаса, выронил его. Призрак, издав ужасающий вопль, бросился на мужчину и вцепился в горло своими когтями. Задыхаясь, цепенея от ужаса, Джимми глядел в белесые глаза своей смерти. А голова его подельника, высвободившись из истлевшей тряпки, неспешно покатилась по проселочной дороге.
