а Елена принюхалась к кружкам, что стояли на столе, накрытом драной и местами прожжённой окурками сигарет, клеёнке.
Густой аромат мяты и аниса был настолько мощный, что глаза заслезились, а нос мигом прочистился. Запустив палец в кружку, Елена чуть-чуть смочила его в остатках напитка и тщательно облизала.
— А, ерунда. Он им насыпал немного опиумного настоя. Ничего страшного — если их сейчас сунуть под капельницы физраствора с глюкозой и витаминчиком С, то они уже к полудню придут в себя… Хотя, конечно, непонятно откуда он тут опиум взял.
— Где-где… — Серафим скользнул взглядом по спящим. — У нас тут почта есть. Посылки часто приходят — при нужде можно что угодно заказать…. Чёрт! Он разбил лампы в станции!
Елена присела на корточки и всмотрелась в осколки, усыпавшие пол под столом.
— Да… это он явно с перепугу сделал… видимо, когда до него дошло, то он не выдержал…
— Дошло? Что? — удивился Серафим, оттащив последнего радиста на пол и тщательно укрыв его шубой.
Однако Елена уже торопливо листала журнал дежурства, в который заносили данные о техническом состоянии станции.
— Так… вот! — проговорила она и провела пальцем по листам, исписанным чернилами. — Вот. Смотри — «появление странных статистических помех». Это запись от вчера. Когда я приехала. А вот тут — указано то, что статистические помехи носят странный, упорядоченный эффект. Вот… вот тут — «забит почти весь эфир. С трудом смогли передать сообщение». А тут — «ровный «белый шум», не мешающий нам работать». Вот почему Гаврила бросился убивать меня.
— Это то, чем бы я поинтересовался… — Иннокентий вошёл в радиорубку, скрипя зубами от ярости — таким злым его Елена ещё ни разу не видела.
Главный инженер был облачён в своё неизменный серый свитер из странной шерсти, в полинявшую, немного грязную, шубу из собачьего меха, валенки и ватные штаны — и почти ничем не отличался от обычных жителей поселения.
— Мне сказали, что Гаврила напал на вас, и вы его убили. Это так?
— Отчасти да — я его хотела взять живым, но, увы, он предпочёл не связываться со мной.
— Что произошло? Почему он на вас напал?
Елена посмотрела на Иннокентия и посмотрела на одурманенных радистов, что по-прежнему крепко спали, изредка постанывая и шевелясь, пребывая в мрачных путах опиумного дурмана. Елена подозревала, что Гаврила использовал особый тип опиумного наркотика, который погружал своих жертв в долгий и практически беспробудный сон. К счастью ненадолго — часов через пять-шесть парни должны были прийти в себя.
— Гаврила перехватил сигналы, которые генерировал «Оранг» — моя лаборатория, — честно призналась Елена, присев на стол и вытянув ноги. — Моя мобильная лаборатория, что я привезла, является и передающей станцией, что… ну… в общем я подключилась к вашей радиовышке, и передавала информацию используя её каналы.
— Интересно…. А кто вам это разрешил?
— Мне пришлось действовать самостоятельно и в тайне от вас. Дело в том, что Илья подозревал, что ваша связь с внешним миром находится под контролем третьих лиц. Кстати, он оказался прав — визит Гаврилы ко мне как раз и связан с тем, что ваш радист обнаружил, что я общаюсь в Биоинститутом «через него».
— С чего бы это? — поинтересовался Иннокентий, отходя от двери и пропуская выносящих радистов людей. — Что вам известно? Откуда у вас такие мысли?
— Всё просто — перед моим вылетом к вам, Илья позвонил в Свердловск и убедился, что там ни о каких сообщениях, о том, что тут случилось, не знают. Никто не присылал депеш о том, что тут погибло десять человек — этого просто не было ни в одной радиограмме, что получали в Свердловске от вас. Остальные ваши запросы и сообщения шли без малейшего исключения, — Елена посмотрела на картину, висящую на стене радиорубки. — Так что вот. Как только это стало известно, то Илья сразу же предположил, что кто-то из вашего окружения, скажем так, скрывает информацию, не допуская её в силовые службы.
— Хм… Значит вы прибыли сюда с вашей радиостанцией, что была способна дотянуться аж до Владивостока?
— Не совсем, — Елена замялась, нервно накручивая на палец прядь светлых волос. — В общем «Оранг» подключился к вашей станции и использовал её как усилитель и передатчик одновременно. Я не могу вам объяснить, как это делается — считайте, что это секретная информация. Через «Оранг» я поддерживала непрерывную связь со Свердловским филиалом Биоинститута. Именно сигналы «Оранга» и были теми самыми помехами, на которые обратил внимание ваш Гаврила. Видимо он не сразу понял что к чему… Но как только понял, то немедленно среагировал. Побежал убивать меня и уничтожать «Оранг».
— Для чего? Это очень глупо. Неужели он думал, что можно скрыть вашу смерть и уничтожение столь странного оборудования?
Елена подошла к окну и немного приоткрыла его, вслушиваясь в тихие напевы флейты, гул голосов за стенами и лай собак.
— Полагаю, что он просто запаниковал. Знаете, он понял — если «Оранг» способен отправлять сигналы, то он способен и принимать их. С того самого мига, как я установила личности «трясунов» и Маркиза Помидора — узнать, кто из их подельников пребывает тут — было уже вопросом времени. Именно это перепугало его до смерти и он, схватив оружие, побежал меня убивать.
— Гаврила был бандит? Или «трясун»?
— Хуже. Он был одним из бойцов РОА (Русская Освободительная Армия — предатели на службе Третьего Рейха во время Великой Отечественной Войны. Примечание автора). Избежал наказания и скрылся тут, в этом месте, на Севере. Тут, скорее всего и «снюхался» с Маркизом Помидором и его покровителем. Но всё это время, как я предполагаю, жил в страхе, что его разоблачат. Ну и когда до него дошло, что я получаю информацию через «Оранг»…
Иннокентий прикрыл глаза, вслушиваясь в далёкую трель флейты, что доносилась через окно, из заснеженной тундры и кивнул головой.
Эта странная девушка с удивительными глазами была права — только радист мог скрывать информацию и подсовывать поддельные отчёты. Само собой, узнав о существовании дополнительной станции, он запаниковал — кто знает, что могла установить Елена? Да уже одного факта того, что радист не только не передал нужную радиограмму в Свердловск, но и подделал ответ — уже одного этого достаточно, что бы заиметь некоторые вопросы к Гавриле. Радист отвечает за передаваемую ему информацию по статье.
Неудивительно, что он так «рыскнул».
— Так… — Иннокентий ещё раз вздохнул. — Получается, что этот тип мог быть тут не один?
— Нет, не один, — Елена прислушалась к звукам флейты, что становились всё отчётливее слышны. — Я убеждена, что
