барышни не в курсе, чем грозит им подобное занятие? Административным штрафом в пару тысяч, и всего делов, да-да. Ей-богу, проще заплатить, чтоб отвязались.
— Хм… — протянул Святослав, который, как оказалось, очень плохо знал Уголовный кодекс.
— Ну а хахаль её? — снова подал голос Гена.
— М-м-м? — повернулся к нему детектив.
— Он вроде как требовал за свою долю. Выходит — сутенёрстве?
— Да нет же! Это всё шито белыми нитками, — не сдавался Эрман. — Наоборот, он злился из-за её занятий.
Святослав взметнулся с новой силой, нащупав точку отправления:
— Именно! Так и поступим. Они все повязаны: не на саму пианистку — значит на мужа её найдётся статья. А если нет — сделаем…
После этих слов брови детектива взметнулись резко вверх, но Вишневский не дал ему вмешаться.
— Наша странная дама, выходит, очень уж привязана к своему мужчине, стало быть, будем давить на это. И не надо так смотреть, у меня с ним личные счёты — нечего с ножом бросаться.
Остальная команда не слишком одобрила такой план.
После утреннего совещания Гену отправили к дому Вебер — проследить, не сбежала ли та и не планирует ли сделать при свете дня, а заодно разузнать где камеры и как их избежать. Он долго звонил в дверь, прикинувшись курьером, но женщина не открыла. Из квартиры на площадке высунулось сморщенное лицо чрезмерно любопытной соседки, которую уж очень заинтриговал крепкий парень бандитского вида рядом со своей честно приватизированной жилплощадью. Геннадий применил всё своё обаяние, дабы убедить старуху, что он самый обыкновенный курьер, а никакой не медвежатник, и будто на сегодня Вероника Генриховна заказала доставку очень дорогой техники, но, видимо, забыла об этом, а внизу меж тем ждут грузчики… Соседка не до конца ему поверила, но всё же процедила, что вроде из квартиры напротив никто не выходил, хотя она и вовсе не обязана следить за этой… Получается, хозяйка оставалась дома.
Заявиться к Вебер решили ближе к вечеру: ночь покрывает тёмные дела, совершаемые даже ради общего блага. Свят тщательно готовился: он так и не понял, как у него отняли силы, потому весь день занимался их возвращением. Задача оказалась нетривиальной: на лесной поляне всё случилось интуитивно, а здесь, вдали от места силы, ему пришлось предельно сосредоточиться, чтоб нащупать нужные нити и сплести вокруг себя тройной кокон. Вышло не с первого раза, его дёргали бесконечные рабочие звонки, пришлось и вовсе отключить телефон. Удалось восстановиться ближе к вечеру, когда спину до боли свело от неподвижного сидения на кровати. В час икс он был во всеоружии: заряженный силой и праведным гневом.
К квартире подошли втроём, предусмотрительно разбив камушком лампочку на лестничной клетке. На звонок ожидаемо не было никакой реакции. Эрман трижды стукнул костяшками пальцев о дверь, прислушиваясь к звукам внутри, как створка с тихим скрипом уехала, обнажив троице залитый красно-коричневым светом коридор.
Детектив замер на пороге, шепнув остальным: что-то не так. Он влез за пазуху и из скрытой кобуры достал маленький пистолет, Гена последовал его примеру. Святослав, прежде не испытывающий страсти к оружию, почувствовал небольшой укол зависти, а также ощутил себя уязвимым.
Эрман прошёл вперёд, Вишневский за ним, Гена же замыкал цепь. Перво-наперво они исследовали шкаф с верхней одеждой и обувью. Насколько Свят запомнил — в нём ничего не изменилось: все пальто и сапоги были на месте — хозяйка никуда не отлучалась.
Марк проверял каждую комнату на их пути. Он осторожно открывал дверь и включал свет, держа пистолет наготове, Гена же быстро обшаривал помещение. Они старались двигаться предельно тихо, но всё же не были бесшумными: хозяева уж должны бы заподозрить неладное, заслышав возню в прихожей, но никто не появился на звук. Трое мужчин добрались до тупика — приоткрытой двери кухни, откуда струился грязный жёлтый свет.
— Я первый войду, — шёпотом предложил Свят. В моменте он решил, что начать лучше с переговоров, и если в комнату ворвётся вооружённый мужик, то нейтральной беседы уж никак не состряпать.
Гена свободной рукой покрутил пальцем у виска и плечом отодвинул нанимателя в сторону. Эрман носком ступни распахнул створку и шагнул внутрь.
— Однако… — озадаченно протянул он.
— О-о-о… — вторил ему Гена.
Такая реакция заинтриговала бы и мертвеца, Святу не терпелось разглядеть происходящее за их спинами.
Детектив, взяв пистолет одной рукой, сдвинулся в сторону, обходя кухню по периметру. Свят быстро сунулся в эту щель и отпрянул. Посредине комнаты в луже крови лежал труп. Тошнота подкатила плотным комом. Вишневский прижал руку ко рту и отвернулся.
— В первый раз жмура видишь? — спросил Гена. — Выйди подыши.
— Нет, я… просто в таком виде… И запах…
— Этот ещё ничего, бывают и хуже. — Эрман попытался то ли утешить Вишневского, то ли напугать и впредь отбить охоту к авантюрам. — Проверь женщину, — скомандовал он Гене.
Святослав только сейчас заметил: за кухонным столом с неестественно прямой спиной сидела Вероника Генриховна. Она низко опустила голову, и курчавые рыжие волосы закрывали ей лицо. Ладони женщина держала на столе, меж её тонких пальцев находился окровавленный кухонный нож.
— Эй! — Гена осторожно потряс её за плечи.
Тело держалось крепко, а голова замоталась, как у болванчика.
— Она тёплая, — заключил парень и принялся щёлкать пальцами перед носом у пианистки, — Девушка, вы слышите? Не отзывается.
— Да? Ладно, оставь её, — удивился Марк, который разглядывал тело на полу, и обратился к нанимателю. — Трупу уже день. Это её сожитель?
— Ну…
Вишневскому не хотелось смотреть в обезображенное предсмертной мукой лицо мертвеца, в навеки распахнутые пустые глаза, в чернеющую дыру в животе, окоченевшие конечности. Тошнота накатывала новой волной. Пересилив себя, он ответил:
— Похож.
— Чёрт… — протянул Эрман.
Свят тоже оказался сбит с толку. Вчера человек угрожал ему ножом, а после сам пал от него. Тот, кто выглядел злодеем, выброшен из игры, партию придётся начинать заново.
Свят подошёл к Веронике Генриховне, стараясь не наступить на кровь. Боевой настрой его улетучился, как эфир на ветру. Он оглядел её со всех сторон, осторожно помахал перед лицом. После поднял волосы и заглянул
