по очереди покинули шатер. На мгновение у входа возникла заминка: пытаясь опередить остальных и выйти поскорее, один из генералов поскользнулся и упал, и на секунду его туловище скрылось под командным столом. Остальные, сдерживая смех, помогли ему подняться.
Оставшись один, Винкерс еще какое-то время что-то обдумывал, замерев в прежнем положении, а затем достал из-под стола какую-то металлическую коробочку. Убедившись, что его никто не подслушивает, он нажал на ней кнопку.
– Вы все слышали? – шепотом спросил он. Из недр странного предмета донеслось шипение, затем раздался голос Блейка:
– Да, – пауза. – Объяви своим людям быть начеку всю ночь. Мы нападем через двенадцать часов, когда они будут уставшими из-за недосыпа. Мы притворимся, что наша техника отключилась из-за бракованной пиротехники, и будем отступать на верхние этажи, а ты сообщишь армии о маленькой победе, и вы останетесь пировать на месте нашего лагеря. Главное, надень маску, защищающую от “газа Ю”, иначе и ты тоже помолодеешь. Конец связи.
Проклятый предатель! Питер был ошеломлен. Даже Винкерс служит Хэйлу! Но его люди, они не знают об этом, и вскоре их ждет неминуемая гибель в этой инсценировке войны, в которой уже заранее определены победитель и проигравший. Что же делать? Как поступить? Ясно одно: Винкерс не имеет права больше вести революционеров за собой, ибо путь, который он для них избрал, с самого начала вел их в глухую могилу!
У него еще есть время подумать над судьбой Винкерса, а пока он должен откупорить спрятанные на территории лагеря солдат Блейка бочки с газом. Покинув шатер предателя, Питер вновь устремился в сторону противоположного лагеря. И сразу же, как только попал внутрь, увидел вдалеке деловитого Ромо, сопровождаемого десятком рабочих и грузовиком с бочками, следующим за ним по пятам.
– Ставьте ее вот сюда, закидайте мусором, – приказывал Ромо, и рабочие послушно ставили бочку и прикрывали ее обломками досок, металла и стекла. И вправду, бочку почти совсем не было видно – а уж революционер, опьяненный алкоголем и недавней победой, не имеет никаких шансов заметить ее. – Аккуратно, смотри не открой ее раньше времени! Или сам хочешь стать малышом? Ну так если хочешь, я устрою. Нет? Ладно, идем дальше. Вот сюда…
Питер подбежал к бочке, когда Ромо со своей свитой ушел далеко вперед, запустил руку под мусор, нашарил крышку и надавил на кнопку сбоку, откупорившую коварный газ. Он почувствовал, как крышка откинулась, и резко отпрыгнул, зажав рот и нос рукавом. Не хватало только самому сейчас надышаться!
В течение трех часов он бродил по пятам Ромо, вскрывая бочки с газом, которые они старательно прятали. Оставалось только надеяться, что они не решатся провести выборочные проверки. Он ужасно устал, но постоянно подбадривал себя мыслью, что он помогает тем, кто нуждается в его помощи – настоящим революционерам, без задних мыслей последовавшим за своим вождем-предателем. Он помогает им выжить в этой ужасной войне, в которой Хэйл решился применить свое крайнее средство, самое кошмарное оружие, которое только можно было придумать.
Наконец, Ромо попрощался со своей свитой и отправился в свой шатер. Попался! Отравитель был настолько уверен в своей неуязвимости, что даже не выставил никакой охраны – тем же хуже для него! Питер прокрался внутрь и увидел, что в шатре был гость: генерал Блейк собственной персоной.
– Я все сделал, как и просил Его Великолепие, мой генерал, – елейным голоском промолвил Ромо.
– Небось радуешься, что попал в фавориты, да, лысый? – мрачно спросил Блейк. Затем сел на металлический стул и сказал: – Я не хочу, чтобы Винкерс примкнул к нам после этой бойни. Терпеть не могу предателей, хоть Хэй… то есть, Его Великолепие, и просил обеспечить ему защиту.
– О, не волнуйтесь, мой генерал. Я уже устранил эту проблему. – Ромо улыбнулся и сел напротив Блейка. – Дело в том, что один из его генералов тоже захотел перейти на нашу сторону и любезно согласился спрятать маленький баллончик с моим газом прямо в шатре своего вождя. Кажется, он подбросит его под стол… Не помню точно, но склонен ему верить. Так что не волнуйтесь.
– В таком случае, я больше не собираюсь здесь задерживаться, – Блейк поднялся и пошел в сторону выхода. – Не забудьте про время отступления, Ромо. Досадно будет, если вы будете мирно посапывать в своем уютном шатре в тот момент, когда мы начнем наше притворное отступление.
Вместо ответа Ромо встал, порылся в одном из своих ящиков и достал на свет маленькую склянку с клубящимся внутри дымом.
– Моя маленькая! – любовно произнес он и даже поцеловал холодное стекло склянки. Блейк удивленно вскинул брови. – Последняя, что осталась из моей первой партии – видите, газ еще не бесцветный? Но эта колбочка дорога мне как память – именно благодаря ей я займу место среди элиты Дома… Доброй ночи, генерал.
Блейк еще мгновение удивленно смотрел на сюсюкающегося с маленькой склянкой лысого толстяка, а затем, повернувшись, вышел наружу. В шатре остались только невидимый сыщик и Ромо. Как только шум снаружи стих, Питер стремительно напал на производителя газа и метким ударом в висок лишил его чувств. Ромо не должен пережить эту ночь, как и вся армия Блейка – если он выживет, он наверняка сможет втереться в доверие к революционерам, убедит их в том, что он полезен, и продолжит губить человеческие судьбы. Нет уж, лучше сыщик возьмет на себя и эту смерть – как и множество других!
Лежащего без сознания Ромо Питер оставил в своем шатре, связанного и беспомощного, а рядом раздавил склянку с газом. К утру толстяк вдоволь надышится продуктами своих злодейств.
Что же делать дальше? Как поступить с Винкерсом? Хотя, похоже, Ромо не врал, и один из сторонников вождя действительно его предал – Питер понял, что падение генерала под командный стол было вызвано отнюдь не неловкостью, а предательством – а значит, смысла возвращаться назад, в лагерь революционеров, уже не было. К утру вся армия Блейка превратится в огромный детский сад, и дорога перед бунтовщиками будет свободна – и Питер искренне надеялся, что среди них найдутся достойные кандидаты на замену помолодевшему вождю. А это значит, что Блоку нужно добраться до Хэйла сейчас, пользуясь всеобщей неразберихой. Вперед, вперед, к волшебной платформе!
27. За ширмой телегосударства
Ему снилось, что он падал.
Падал в адский огонь, а сверху в него летел, но все никак не мог настигнуть женский визг, и чей-то злобный хохот… А в мыслях его только горечь и обида на самого себя, что он не смог сделать что-то очень важное, то, чему он посвятил всю свою жизнь…
Эта боль – она действительно существует? Она действительно скручивает ему голову, огненным
