Ознакомительная версия.
Иван прекрасно понял скрытую в словах его подруги мысль. И, по всему было видно, с трудом решился:
– Не совсем так…
– Говорите! Я готова выслушать все что угодно!
– Я очень боюсь переступать эту грань, поймите…
– Давайте, Иван, называйте меня на «ты»! Так вам будет легче! – расправляя обеими руками на себе одеяло, попросила девушка.
Иностранец громко выдохнул воздух:
– Я хочу именно сегодня сказать вам что-то очень важное… Для меня… И, может, и для вас… тебя тоже…
Руки взрослого мужчины рвали на собственном халате узел пояса и, вообще, не находили себе места. Все выглядело комично и вполне естественно. Виктория даже и не думала смеяться:
– Хорошо! Я согласна!
Ее внезапное появление из-под одеяла остановило Ивана во всех его движениях. Виктория в этой коротенькой, чуть ниже ягодичных складок, полупрозрачной пижамке-разлетайке была просто прекрасна!
Своими появлением перед утренним гостем в таком виде Виктория растворила все сомнения, если таковые еще и оставались! Их обоюдные сомнения растаяли прошлогодним снегом относительно конечных результатов этой поездки. Но было все-таки еще необходимо короткое время дособлюдать внешние проявления степени их отношений:
– Иван! Отвернитесь сейчас же! Мне необходимо переодеться! – звонко и снопами выбрасывая искры из своих счастливых глаз, одернула смелый и откровенный мужской взгляд девушка. – Еще не вечер!
Мужчина остался сидеть в кресле. Он улыбнулся только той улыбкой, которой улыбаются люди в преддверии необычного, волшебного, но вполне реального события. И немедленно после прозвучавшей просьбы прикрыл веки…
Этот день растянулся до неестественных размеров! Прав был Эйнштейн со своей теорией. Главное, знать, что именно ты ждешь. И тогда на себе и совершенно реально ощутишь полную материальность этой обыкновенной физической величины – времени.
Все, кого они встречали на своем пути, обращали на них внимание! Потому, что не было краше пары на всем этом райском берегу! И разница в их возрасте только придавала их близости необычной бархатистости шарм…
Завтракали в кафе у Воронцовского дворца, обедали на скале рядом с Ласточкиным гнездом. Все время болтали. Виктория долго рассказывала о своем пионерском детстве, о самом смешном из тех лет, проведенных в школе. Они вдвоем долго и тщательно привязывали свои ленточки к металлу символа города Ялты на Севастопольском шоссе. До боли в животе смеялись над обезьяньими ужимками в зоопарке. Просто бродили по прекрасным паркам этого места на земле.
Девушке нравился этот взрослый, сошедший с ума рядом с нею, человек. Ее совершенно не волновало, что это был иностранец. И даже реальность их разницы в возрасте. Она успела почувствовать за эти, проведенные вместе, несколько дней силу его рук и была приятно удивлена его телосложению и крепости мышц в первое их купание на пляже.
До их появления на берегу моря Иван уже смог полюбоваться телом Виктории. Когда, в одном из магазинчиков, сразу по приезду к морю, она выбирала себе купальник. Тогда она с десяток раз зазывала Ивана к себе в кабинку и подолгу нежилась, подставляя под его испепеляющий взгляд почти всю себя…
Ужинали они в одном из ресторанчиков на набережной в Ялте. Иван в этом месте стал учить Викторию пить текилу. Правильно и по-мексикански:
– Обязательно надо пить этот напиток с солью! Ее вкус удесятеряет вкус этой водки! Всего удобнее слизывать соль с левой руки, предварительно притрусив это место за большим пальцем. Вот так! – и Иван опрокидывал в рот очередную рюмку.
Он был уже пьян. Впрочем, как и сама Виктория. Их разговор уже был больше похож на беседу давно близких друг другу людей. Знавших о себе все до мельчайших подробностей. Они в эти минуты уже не говорили ничего второстепенного. Подолгу, замерев, смотрели друг на друга. Изредка бросали свои взгляды на окружающих и в сторону близкого ночного моря. Больше молчали и слушали, доносившуюся из соседнего кафе, музыку.
Подносившая во второй раз к их столику большую бутылку текилы официантка так и подумала о них, как об отце с дочерью или как о дедушке с внучкой. Их ласковые жесты и свет в глазах не давал никаких сомнений – это были близкие по крови люди! Особенно, своей внешностью. Правда, большие любители выпить…
– Вы мне хотели сегодня вечером что-то сказать…, – не выдержала Вика.
Иван от ее слов замялся и еще раз зачем-то позвал официантку, которая, так ничего и не поняв, отошла вскоре от их столика без заказа. Мужчина волновался и не знал что сказать…
– А, давай, чуть позже…, – буквально взмолился он. – Ведь еще так рано…
– Наливай! – весело согласилась девушка…
Когда они добирались к своему пансиону, то любой сотрудник автоинспекции, без сомнений, остановил бы этот, безобразно виляющий из стороны в сторону по всей дороге, автомобиль. Пусть он был и с неприкасаемыми красными дипломатическими номерными знаками!
Вел себя так за рулем Иван не потому, что был сильно пьян. Нет! Всю эту дорогу они процеловались.
Виктория не могла вспомнить кто же первый из них потянулся для этого. Ее желание сблизиться с этим человеком было так велико, что она теряла сознание в его объятиях и сама, изо всех своих сил, пыталась раздавить его тело у себя на груди! Их губы слились в долгом, на всю их не короткую дорогу к месту ночлега.
Они еще долго не размыкали губ, оставаясь в автомобиле после остановки. А потом, взявшись за руки, пошли в парк.
Их дыхание было напряжено. Оба внимательно смотрели себе под ноги, хотя на этих дорожках под фонарями было довольно светло. Говорить ничего не хотелось. До тех пор, пока они не дошли в самый отдаленный и темный уголок полудикого, неухоженого парка, к самому обрыву над морем. Где-то совсем рядом с ними находилась наивысшая точка этого волшебного берега.
Они совсем не замечали вечернего тепла и одурманивающего запаха моря, смешанного с ароматом хвои и можжевеловых, разогретых жарким днем, ветвей. Их слуху были недосягаемы звуки южной ночи, наполненной треском цикад, шуршанием в близкой траве, наверное, ежей и дальше, за кромкой скалы, еле различимым плеском волн.
Как заколдованные, они стояли, обнимаясь на фоне всходящей в этот поздний час над морем Луны. С каждой минутой ее диск увеличивался в размерах, сила свечения удесятерялась, и совсем скоро весь мир вокруг них до краев наполнился серебристым свечением. На морской глади уже была не просто дорожка! Все море, от края и до края излучало, казалось исходящий из-под воды, свет! Небо вокруг ночного светила тоже набрало свою самую сильную для этого времени суток освещение и тоже стало серебряным. Весь воздух в этом месте под космическим сводом стал полупрозрачным и, одновременно, невесомым. Частички света, зависая в нем, делали его осязаемым. Несчитанные звезды, в другую ночь сами по себе, будучи украшением, сейчас только дополняли это общее безумие красоты!
Посеребренный для них одних мир вокруг замер!
Сколько они так простояли, завороженные видом этого неземного великолепия, было неизвестно никому.
Виктория пришла в себя уже лежа на траве с подстеленным под спину его пиджаком. Выражения его лица под сверкавшим лунным диском над его головой ей было не видно. Она только догадывалась об этом. Его руки стремительно принялись ласкать все ее тело! От этих прикосновений девушка стонала и извивалась, До тех пор, пока, обезумевшая от страсти не продолжила начатое им.
– Я тоже люблю тебя…, – шептали ее губы в ответ на его первое признание. – Я очень, безумно тебя люблю! Хочу тебя и не могу жить без тебя!..
Совсем нескоро они продолжили начатое под небом в гостиничном номере. И все было прекрасно, до того момента, пока они, ослепленные ярким светом, не встретились в ванной комнате.
Они, обнявшись стояли под горячей струей. Вновь целовались. Он нежно мыл одной пеной все ее тело, склоняясь все ниже и ниже к ее ногам…
Иван замер, так и не присев, как этого хотел, до конца на корточки перед Викой. И перестал даже дышать.
– Что, хороший мой? Что ты там увидел? Неужели ты мною еще не налюбовался? – открывая под струей рот и закрыв глаза, догадалась о том, чем именно сейчас занят и как себя ведет ее мужчина.
Не дождавшись ответа, девушка выплюнула воду и посмотрела вниз:
– Правда, я красивая?
– Да…, – пересохшим языком прошептал Иван. – А это что у тебя? – ткнул он указательным пальцем почти в то место, где сходились в единую точку ее ноги.
– Родинка! – смеясь от щекотки, призналась Вика.
– А как звали твою маму? – неожиданно спросил он.
– Мария, – совсем не понимая прозвучавшего вопроса, ответила девушка…
Иван тут же выпрямился. Что-то неразборчиво пробормотал. Его лицо было бледным, а все тело мгновенно утратило свою моложавость и на глазах у Виктории стало стариковским. С дряблой кожей и складками. Иван еще в ванне стал намного ниже. Его осанка из горделивой и аристократической стала сутулой и трясущейся.
Ознакомительная версия.
