вы здесь. Если, конечно, это не тайна.
— Господин, а где же мне еще быть?
— А у вас разве нет своей комнаты?
— А, вы об этом. Простите, господин, я неверно вас поняла, думала, вы о… Просто мне нравится приходить сюда и вспоминать.
— Вспоми… а, ребенок.
— Да, господин.
— Прошу прощения.
— Я должна была быть здесь.
— Но вы были больны?
Она кивнула.
— Я думала, что умираю. А сейчас… да, господин.
— Лашин до сих пор корит себя за то, что произошло.
— Это он вам рассказал?
Я кивнул.
— Я вроде как заставил его.
Лицо ее изобразило нечто занятное, словно мозги сами сомневались, какое выражение следует нацепить по этому поводу.
— Он был такой хороший мальчик. Ужасно. Бедный лорд Атрант. Бедный Лашин.
Я кивнул.
— И еще его дочь…
— Простите?
— А вы не знали о его дочери?
— Я знал только о сыне.
Она покачала головой.
— Наверное, не следовало мне упоминать о ней. Лорд Атрант не… в общем, он очень не любит разговоров о его личной жизни, вы понимаете.
Дочь. Ну да, конечно. Я идиот.
— Еще как понимаю, — кивнул я. — Уверен, он не одобрит, если вы будете болтать с незнакомцами о бедняжке Тетии.
Она кивнула.
— То есть вы знаете о ней?
Если бы я сейчас сказал, что встречал ее, разговор ушел бы далеко в сторону, так что я ограничился нейтральным:
— Лишь немного. Ее отец — лорд Атрант — не любит о ней говорить.
— Именно от нее я могла бы ожидать, что она ввалится не в ту комнату, — сообщила Доррит. — Всегда сбегала, исследовала, пыталась найти новые места и ломала вещи, чтобы посмотреть, как они работают.
Я кивнул.
— И что с ней случилось?
— Ее мать умерла во время Междуцарствия.
Так, вот опять. В точности как сказала Тетия. Барабанный бой, вспышка, громкий плюх в бассейне. Я понятия не имел, что это значит, но это важно. И пока я не узнаю, почему именно — мне не разобраться во всей картине.
Может, это связано с тем, почему это место "платформа".
Может, ее мать отвечала за состояние кладовых, поэтому здесь нет еды, а Тетия умерла от голода.
Может, учитывая все эти извивистости со временем, мать Тетии умерла во время Междуцарствия, а потом время завернулось в узел так, что она вообще не родилась.
Может, тут как-то причастна и Девера.
Однако мне даже стало немного жаль Атранта. Жена умирает во время Междуцарствия, дочь умирает от чего-то загадочного, сын превращается в жуткое чудовище, которое надо держать на цепи. Сказать, что бедняге не повезло, это ничего не сказать, да, Талтош?
Хотелось выругаться, но при старой няньке это казалось неуместным. Прикидывая, как бы получше раскрутить ее на информацию, я обошел детскую, заглянул во все углы, открыл дверцу бельевого шкафчика.
— Симпатичное зеркало, — заметил я. — Кажется, обращено прямо на кроватку. Девочке нравилось смотреть на себя?
Доррит кивнула.
А у меня все еще ничего не имелось. Ну что ж, можно и просто спросить, хуже вряд ли будет.
— Доррит, можете объяснить, почему если я спрашиваю, как умерла Тетия, то единственный ответ, который я получаю, это о ее матери?
Сперва она словно не поняла, о чем вообще вопрос, а потом тихо проговорила:
— Господин, а у кого еще вы спрашивали? Если мне позволено будет узнать?
Подумав, я пожал плечами:
— У Тетии.
Ее глаза округлились, она задрожала.
— Где? — полушепотом.
— Не знаю, как и описать. Приемная? Длинная такая комната, с видом на океан, столы и стулья?
— Конечно, — выдохнула она, глаза ее затуманились. Потом она снова взглянула на меня: — Прошу вас, скажите, как она выглядела?
— Вроде бы неплохо. Может, немного озадачена, но и я далеко не все понимал…
— Она не казалась… — Доррит поискала нужное слово, — грустной?
Я задумался.
— Может быть, немного. Однако в основном казалось, что она была не совсем там. Скорее, ну, не знаю, словно она воплощала собой комнату? Это имеет смысл?
— О, это я знаю, — интонация такая, словно я только что попытался ей объяснить, зачем нужен подсвечник. — В конце концов, она… — Доррит слегка покраснела.
— Она — что? — уточнил я.
Она покачала головой, опустила взгляд. На щеках ее показались слезы.
— В чем дело? — спросил я. Мой лучший сочувствующий голос не особенно сочувствующий, но я постарался сделать все, что мог.
— Я была здесь с самого начала, — сказала она.
— С самого начала чего?
— Ну, как начал строиться Особняк-на-обрыве, когда мы жили в старом замке.
Я кивнул, ожидая продолжения, а когда его не последовало, уточнил сам:
— Это было во время Междуцарствия?
— О да, — кивнула она, — до Катастрофы мой господин работал в столице. Он был консультантом во многих проектах, как новых, так и связанных с реконструкцией.
— А тогда было много работы с реконструкцией?
Доррит как-то странно на меня взглянула, потом я уловил момент истины — ах да, вы же выходец с Востока, — и она проговорила:
— Драгаэра была очень, очень древним городом. Ничто не вечно, в особенности в те времена. Тот же Императорский дворец постоянно перестраивали и чинили.
— А почему "в особенности в те времена"?
Тот же самый взгляд, затем:
