принадлежала большая часть земель этой долины. Этот был смуглый поджарый мужчина средних лет. На вытянутом лице с тонким крючковатым носом серебрились сединой черные усы. Темная рубаха обшита по краю широкого выреза тянутым серебром. Гурей был похож на хищную птицу. И смотрел он на Кира свысока немигающим взглядом. Вид у него был решительный и воинственный. Удивительно, что такой человек прожил всю жизнь мирно и на одном месте.
- Что ты хотел, юноша?
- Скажи, Гурей, с каких пор не собиралась великая хаса?
Взгляд хозяина на мгновение вспыхнул, но он сдержал гнев:
- Давно. С тех пор, как погиб на охоте тхамада хасы – Насрен Длиннобородый.
- А нового тхамаду избирать не стали?
- Верно.
- И с тех самых пор Хасаут платит дань князю?
- Да.
- Почему вы согласились?
- Что ты, юноша, задаешь такие вопросы с таким видом, будто я тебе что-то должен?
- Ты проницательный человек, Гурей. Попал в самую точку! – дерзко усмехнулся Кир. – Хасаут должен заплатить дань.
- А ты при чем!?
- Я пришел за данью вместе с дружиной князя.
- Вот как. – Хозяин растерянно посмотрел на дверь, будто оттуда вот-вот должны были появиться дружинники Баженэ. – Как ошибся в тебе малыш Чале! – он помолчал немного. – Хорошо. Я отвечу на твой вопрос. Мы согласились покориться князю, потому что хотели мирно и спокойно жить. – Гурей говорил грустно и задумчиво. - Теперь мирная жизнь кончилась. Князь хочет крови. И ты будешь первым убитым.
- Почему?
- Потому, что нам не оставили выбора. Так нарочно делают. Присылают на переговоры какого-нибудь глупого наглеца, кого не жалко. А когда его убьют, появляется повод покарать врагов. Так что тебя, юноша, принесли в жертву богу войны.
- Не первый раз приносят. – Кир спокойно взглянул на собеседника. – Впрочем, не в этот раз. Я сам пришел. Захотелось увидеть, кого мой отец считал другом.
Гурей удивленно и недоверчиво всмотрелся в лицо Кира:
- Быть не может! Ты похож на Накара!
- Да. Я Кирмит - его сын.
- Поразительно! Последний раз я видел тебя, когда ты едва-едва научился ходить. Ты, конечно, не помнишь меня…
- Нет, знаю только, что моя мать была твоей двоюродной сестрой. Вспоминал ты хоть когда-то обо мне?
- После смерти отца, твой дед Насрен взял тебя на воспитание. Потом, когда он погиб на охоте, мне сказали, что ты пропал. Я все собирался съездить в Пазад, расспросить местных о твоей судьбе...
- Ну, уже можешь не торопиться.
В комнате повисло молчание.
- Как же теперь нам быть? – Гурей смущенно смотрел в сторону.
- Выплатить дань. Никто не ждет от вас мятежа. Было опасение, что Хасаут захватили враги.
- Вот как? Большая часть дани – топоры, ножи, наконечники копий и стрел. Это все делают наши кузнецы. Хаттукай не дал железо. Если заплатим дань, останемся сами безоружными.
- Не нужен вам Хаттукай. Выплавляйте железо из руды. Оно у вас под ногами валяется.
- Здесь это не умеют.
- Я научу. Только идите к лагерю, где стоят воины князя, встретьте их с почетом. А я сегодня же покажу кузнецам, как плавить руду.
- Где ты научился варить железо?
- В Пантикапее.
- Расскажи, что с тобой было после смерти деда? Как ты там оказался?
- Это долгая история.
- Все равно расскажи.
- Ладно, - с неохотой согласился Кир. – На следующий день после похорон за мной приехали двое людей - Хатх и Шеретлук. Сказали, что князь берет меня на воспитание. Соседи, которые растаскивали имущество деда, сразу отдали меня им. А те двое продали меня степным кочевникам. Степняки перепродали местным сколотам. Потом, месте с другими рабами я попал в Фанагорию. Там меня купили гребцом на галеру, им всегда нужны дешевые рабы. Гребцы часто мрут.
- Гребцом на галеру!? – перебил рассказ Гурей. Ты же был совсем ребенком!
- Это никого не смущает. Кроме меня на веслах было еще несколько детей.
- Какой прок от таких гребцов?
- Приучают с детства. Те, кто выживают, становятся выносливыми. Но от меня пользы совсем не было. Заболел еще, когда меня покупали. Мы едва успели переплыть Боспор Киммерийский, зашли в Пантикапей, и я совсем слег. Даже не чувствовал ударов палки надсмотрщика. В порту выбрасывать умерших в воду нельзя. Им пришлось меня вместе с другими везти на городскую свалку. Там есть рвы, куда сбрасывают трупы рабов. Был вечер, стемнело, нерадивые матросы плохо засыпали землей. Утром я очнулся в канаве среди мертвецов.
Кир помолчал немного, потом встряхнул головой:
- Все. Не хочу больше об этом рассказывать! Надо делать дело, у нас мало времени.
- Подожди! – губы Гурея упрямо сжались в узкую полоску. – Ты пережил рабство, тебя все бросили, предали. И ты не хочешь отомстить?!
- Хотел отомстить. Мечтал отомстить всем. Но гибели Хасаута не хочу.
- Как я могу знать, что ты не обманываешь?
- Никак. Просто довериться, - Кир поднял взгляд и посмотрел в глаза своему двоюродному дяде.
- Хорошо, - ответил Гурей. – Хасаут – большое селение. Его люди не виноваты перед тобой. Я доверяю тебе их жизнь.
***
После обеда в тот же день жители селения и с почетом принятые ими воины княжеской дружины собрались толпой, наблюдая за приготовлениями.
Руду Кир и местные кузнецы без особого труда собрали прямо на поверхности земли. Большие глыбы разбивали на мелкие куски, очищали от посторонних примесей.
Глину с песком и соломой перемешали в однородную массу – саман, чтобы сделать печь. Принесли
