моей роли наставника и учителя, ведь мы с ним одиноки в этом мире, следовательно, спасем друг друга. Но знаешь что? Могу такое придумывать для чего угодно, а я так устал искать какой-то долбаный смысл, изучая все причины и следствия… которым никогда не будет конца, словно заезженная пластинка без намека на прогрессию.
– Я не собираюсь больше слышать это нытье. Ты сам решаешь видеть во всем сигналы, намеки и прочее дерьмо в желании ухватить выдуманную судьбу! Не нравится – не делай так! Я же смогла, значит, сможешь и ты! Бенджамин, услышь меня, сейчас не время для протеста против причинно-следственных связей.
– Теперь ты понимаешь, почему я выбрал тебя. Все эти три недели я нарушал обещание Майе не менять историю. Она верила в важность учиться на ошибках, всегда идти вперед, несмотря ни на что. Последним доказательством моей некомпетентности стало обесценивание этого обещания. Ее нет, а мир из года в год один и тот же.
– Не смей!
– Я построил новую машину времени.
– Кусок дерьма! Ты что, решил все вот так бросить?! Нам всем тяжело, но люди справляются с горем, идут дальше, несмотря ни на что!
– Все уже решено.
– В этом и был твой долгосрочный план? Оттого ты и отпустил Эхо – тебе было все равно, лишь бы он не мутил воду…
Молчание Бенджамина лишь подтвердило ее и без того складную догадку.
– Ты не уйдешь от ответственности, ты не оставишь меня одну!
– Там целый мир, который нуждается в таком человеке, как ты.
– Но я не хочу! Как ты смеешь решать за меня!
– Ты сказала, что устала воевать и дала людям принять решение самим! Я поступаю так же. Я устал и предоставляю тебе большой ресурс, а уж как ты им воспользуешься…
– Заткнись! Ты такой же, как Итан, – бросаешь все, как последний му…
– Это не так! Если бы я убедил его остаться и спасти людей, то тебе было бы плевать, есть я или нет, а значит, волнует тебя лишь ресурс. Тот самый, который я дал тебе. Так что не смей обвинять меня, ты просто ищешь предлог уйти от ответственности.
Бенджамин схватил ее руки, остановив от нанесения новых ударов, и настойчиво сказал, глядя прямо в глаза:
– Усвой же, это – не дискуссия, а прощание! Мы с тобой видим жизнь слишком по-разному! Мне нет тут места, а тот факт, что ты справилась со своим горем, а я нет, расставляет все на свои места. Ты все призываешь меня к делу, а я не смог спасти единственного важного в моей жизни человека! Слышишь меня? Я не могу и не хочу бороться за чуждый мне мир и людей, а ты можешь и будешь, потому что тут твой дом!
После этого Бенджамин оттолкнул ее назад и спешно ушел за ту самую дверь в соседнюю комнату. Не успела она начать ломиться в нее, как стенка стала прозрачной. В центре находился сложный по конструкции сферический механизм, внушающий ей лишь страх.
– Пожалуйста, Бенджамин, пожалуйста, не надо! Что будет с нами?
– Хороший вопрос. Я не могу подтвердить или опровергнуть исчезновение всего после моего прыжка.
– А если не получится? Ты можешь умереть там из-за поломки, как было с моим отцом!
– Я готов рискнуть. Я отдал всю жизнь ЦРТ, Мегаполису и людям – с меня хватит! Вы переживете этот кризис, как и все предыдущие и любые будущие, я для этого не нужен.
– А если я не справлюсь? Тебе совсем плевать на…
– Да, мне плевать, пойми ты уже, наконец!
– Я не верю в это! Зачем тогда рассказал мне все? Мог бы просто исчезнуть!
– Я не хочу, чтобы ты повторила мою судьбу.
– Но это не судьба, а самая обычная жизнь!
– И эта жизнь была до меня и будет после, я сделал для нее достаточно. Мое место не здесь, а где-то там… Я всегда чувствовал себя чужим в этом мире, оттого и искал причину и следствия во всем как доказательство моей значимости. Я хочу освободиться, вырваться из этой истории, где не буду зависеть от принятых ранее решений. Прости меня за все, правда, такого исхода я никогда не хотел, и все это неправильно, но по другому я никак не могу, иначе я сам себя сожру, бесконечно думая о том, что я сделал и чего не сделал, утопая в сожалениях и скорби. Победить в игре можно, лишь прекратив играть. Считай это меньшим из двух зол, потому что я уже не знаю, как отличить верный поступок от неверного, а исправлять ошибки я больше не хочу. Кроме них ничего и не осталось. Надеюсь, что ты никогда меня не поймешь… Даже сейчас, после всего, ты веришь в лучшее, ищешь способ переубедить меня. Я верю и знаю, ты справишься лучше меня и любого другого – уже справляешься, потому что ты дочь своего отца. И, равно как он был примером для нас, ты будешь примером для них. Удачи тебе.
Дальше она видела не только запускающийся механизм, но и ранее неизвестное ей выражение лица Бенджамина: преисполненное воодушевлением грядущей свободы, радостное и детское, открытое к светлому будущему больше, чем можно представить. Она смотрела на него, потеряв дар речи, уже даже надеясь на скорый финал из-за надвигающего бессилия, подступ которого мучает не меньше. Механизм гудел и трясся, а Бенджамин в последний момент взглянул на нее глазами, полными благодарности, с искренней улыбкой пожелания счастливого пути.
После разговора с Кассандрой прошло несколько часов. Она сказала ждать, обещая все рассказать по возвращении. Но внезапно включились мониторы, показывающие разные места скопления людей Мегаполиса: площади, метро, торговые центры и т. д. Не прошло и пяти минут подозрительного отношения Итана к данной, как ему казалось, поломке системы, как Кассандра сказала: «Смотри!» Между первым упавшим человеком и последним Итан с трудом держал под контролем бурлящую кровь.
– Что ты сделала?.. – прорычал он сквозь зубы.
– Столь же ужасное, сколь необходимое.
– Количество?!
– Треть населения планеты.
Итан с минуту не мог найти слов, ответ ошеломил его, с трудом он выговорил:
– Кто дал тебе право выбирать?
– Никакого выбора. Я запустила алгоритм случайных чисел, разумеется, несколько людей не были в списке.
– Как ты посмела пойти на такое! Мы не убийцы, наш план не включал в себя истребление! Разве я дал добро на такое зверство?! ОТВЕЧАЙ, НЕМЕДЛЕННО! – Но она молчала, подпитывая в нем признание утерянного контроля из-за слишком большого перекладывания
