в твоем возрасте отбоя от девиц не было. Я каждые выходные с кем-нибудь проводил время. Но ты погряз в работе. Словно это тебе уже на кладбище пора, а не мне.
— Ну, про кладбище, это ты погорячился, — засмеялся я.
— Да я бы никогда не позволил такой девушке, как Виктория просто так жить рядом, — возразил Юсупов. — Обязательно вскружил бы ей голову.
— Звучит как начало истории «А вот в мое время», — усмехнулся я.
— А вот в мое время, да, — упрямо произнес Петр. — Эх, пропащее вы поколение.
Я с подозрением сощурился. Уточнил
— Мне кажется, ты советуешь мне дурное.
Дядя с удивлением обернулся ко мне:
— Это еще почему? — уточнил он.
— Я ведь помню, что ты мне говорил про служебные романы. Вот вскружу я ей голову, а ты потом меня тростью отходишь. Чтобы никогда…
— Так она на нас считай не работает, — отмахнулся старик. — Круглов ее приставил охранять тебя. И докладывать в Братство обо всем, что с тобой творится. Ты ведь понимаешь, что, по сути, она за тобой смотрит и делает выводы. И теперь про Юсуповых будут говорить, что живем мы скучно и толку от нас никакого.
Петр тяжело вздохнул, словно по его мнению репутация семьи уже была окончательно испорчена.
— А если я ей голову вскружу, то толк будет? — я спрятал улыбку за нервным смешком.
— Вот и проверь, — велел старик и взял трость, которая до того опиралась на края стола. — А мне пора спать. Завтра я обещался с ответным визитом к Толстому. Он мне сегодня проиграл.
— Неужели? — я сделал вид, что изумился. — И на этот раз все фигуры были на месте? И даже его — белые?
Уже у выхода дядя остановился, обернулся ко мне:
— Ты на что это намекаешь? Ты на что это княжеская твоя морда намекаешь? — старик сделал страшное лицо, а потом сухо засмеялся. — Ты видел, как я у него офицера стащил? И ведь он не заметил сразу. А когда пропажу обнаружил уже поздно было. Я уже вписал ход в свою тетрадочку.
— Ты опасный человек, — ахнул я.
— Это была месть, — пояснил родич. — Я долго ее планировал, дорогой племянничек. И каждое движение было рассчитано.
— Ты ведь использовал историю про моего пациента, чтобы заставить его отвлечься, — напомнил я, и Пётр пожал плечами.
— Нельзя было прошляпить такую возможность. А неиспользованную стратегию я воплощу в жизнь в следующий раз.
— Так это уже не будет местью, — напомнил я дядьке.
Старик хитро улыбнулся:
— Почему же? Мы играем не первый раз, мальчик. И этот счет начат давно.
Я лишь покачал головой, радуясь, что дядька ожил. Он прошел мимо меня, почти не припадая на больную ногу.
Осмотрев кухню, я убедился, что никаких сюрпризов для кухарки и впрямь приготовлено не было. Поправил полотенце, которое висело на крючке и пошел к выходу на задний двор.
Дверь открылась неслышно, и я оказался на крыльце. Фонарь, который располагался чуть поодаль давал рассеянный свет, который лишь немного разгонял ночные тени. Обычно в темное время суток никто сюда не выходил и необходимости в дополнительном освещении не было.
Я без труда прошел по тропинке, которая вела к беседке и оттуда осмотрел дом.
— Решили прогуляться, княжич? — раздался рядом вкрадчивый голос, в котором я без труда узнал Волкова. Он оказался неподалеку. Парень держал в руках футболку, которую до того, видимо скинул.
— А я решил потренироваться, — сообщил он. — Днем как-то не до этого было.
— Вам не темно?
— Так ведь никого опасного здесь нет, — он обвел пространство руками, а потом словно осознал свою промашку и добавил, — Вы только что вышли.
— Вы не считаете меня опасным, — усмехнулся я.
— Надеюсь, что вас это не обижает? — вежливо осведомился парень, но я только отмахнулся:
— Бросьте. Вам плевать на то, что меня это может задеть.
— Вы и впрямь проницательный душеправ, — не стал спорить помощник. — Может стоит к вам обратиться, если начнутся проблемы.
— «Когда начнутся», — беспечно поправил я его, и боец недобро оскалился:
— Полагаете, что я слабый? И что мне понадобится ваша помощь?
— Надеюсь, вас это не обижает? — вернул я его же вопрос.
— Полагаю, что вам все равно, — парень неспешно натянул через голову футболку.
— И с чего вы сделали такие выводы?
Я оперся спиной о перила беседки, ожидая ответа.
— Бросьте, Василий Михайлович, все и так понятно.
Я демонстративно скрестил на груди руки.
— С удовольствием послушаю. Просветите, что вам понятно. Быть может, я тоже наконец пойму, отчего вы и ваши коллеги относятся ко мне с нескрываемой неприязнью.
Видимо парень не ожидал такой откровенности и бросил на меня короткий мрачный взгляд, заговорив:
— Если вас смущает то, что Виктория Ильинична не вьется вокруг вас кошкой, то не обессудьте — дело не в вас. Она в общем-то никого близко не подпускает. Такой уж она человек.
— А вы?
— Что я? — удивился Сергей.
— Занятно, что когда я спросил, почему вам не нравлюсь, вы решили перевести разговор на Муромцеву. Хотя про нее я речи не вел.
— Но вы ведь ее имели в виду, — бросил парень, но я покачал головой:
— Нет. С Викторией Ильиничной я нашел общий язык. Даже несмотря на то, что тоже ей не нравлюсь. Но это совсем другая история. Любопытно, что вы не желаете ответить мне искренне.
— А разве я обязан? — Волков уже открыто уставился на меня с неприязнью.
— Никто никому не обязан, — ответил я со спокойной полуулыбкой. — Как и я не должен быть с вами вежливым и учтивым. Но мы живем в обществе и у нас принято вести себя по-человечески.
Что-то в моей фразе разозлило Серого Брата. Он напрягся и зло уточнил:
— А я по-вашему веду себя не так?
— Хотите поговорить о том, что про вас думаю я? Вам правда это интересно?
— Мне все равно, — отозвался он.
Я улыбнулся.
— Но вы же спросили. Бросьте, у вас есть прекрасный повод выпустить пар. Разве вам не хочется узнать мою темную сторону? Или высказать,
