— Адлет, ты увидел это, да? Того, кто сломал табличку, — спросил Ханс, но Адлет не ответил. — Нья, а ты знаешь, Фреми? — обратился к ней Ханс.
Без колебаний она ответила:
— Нашетания.
Нашетания отступила на шаг с ужасом на лице. Она потеряла дар речи и лишь легонько трясла головой, отрицая свою виновность.
— Тогда… т-табличка… н-но вы говорите, что я собиралась активировать барьер…
— Принцесса? Вот так сюрприз. Я подозревал Голдофа, нья.
Ханс выхватил меч, а Чамо коснулась лисохвостом губ. Но Голдоф встал на их пути, останавливая.
«Это какая-то ловушка. Что-то пошло не так. Она не может быть предателем», — думал Адлет, вспоминая дни, что они путешествовали вместе.
Нашетания не выглядела подозрительной. Он вспомнил, как она притворилась служанкой и посетила его. Вспомнил, как их избрали Героями, как они отправились в путешествие. А потом он подумал о том, как они спасли жителей деревни. Они расстались и вновь встретились. Он помнил и то, как она подозревала Фреми, и сражение.
И после сражения они направились к храму, который обстреливали.
— …А… — звук, сорвавшийся с губ Адлета, был похож на крик.
На пути четверых остановили Кьема. И в пылу сражения Нашетания сказала:
— Адлет-сан. Прошу, иди в храм. Мы задержим их.
«Почему я этого не заметил раньше?»
Была одна загвоздка в том, чтобы план сработал. Кто-то из Героев Шести Цветов должен был добраться до земель перед храмом. Слова Нашетании направили туда Адлета, и когда он пришел к храму, то попал в ловушку.
— Разве вы не подозреваете одного за другим? Тогда продолжайте, а я защищу принцессу.
Голдоф всем телом излучал опасность, твердо решив охранять Нашетанию.
— Принцесса? Это не… — Мора не могла ничего поделать.
Ханс и Чамо медленно приближались к Нашетании, пока Фреми подготовила ружье. Нашетания вскинула меч и требовательно посмотрела в сторону Адлета.
— Адлет-сан. Прошу, скажи что-нибудь. Я не седьмая.
«Все неправильно. Она не предатель», — Адлет пытался это сказать, но с его губ сорвались другие слова.
— Не может быть. Это правда, Нашетания?
— …Адлет-сан.
В тот момент, когда она услышала его слова, выражение лица Нашетании резко изменилось. Та девушка, что была испугана и искала помощи, стала холодной и бездушной девушкой.
А потом она мило улыбнулась. Как в тот раз, когда они впервые встретились, веселая и милая улыбка.
— Я уступаю, — сказала она.
— Что? — спросил Адлет.
Нашетания убрала меч и опустила руки.
— Ты не понял? Я уступаю. То есть, я сдаюсь.
Часть третьяНикто не мог проронить ни слова, не мог и сдвинуться с места.
Выражение лица Нашетании и то, как она заговорила, удивило всех. И все смотрели только на нее.
— Принцесса… Что вы сказали?
— Как я и сказала, Голдоф, я седьмая.
Нашетания похлопала по плечу остолбеневшего Голдофа, словно благодарила его за все.
— Прости, — сказала Нашетания, а потом отошла от Голдофа, встав в центре. — Может, я смогла бы продержаться немного дольше. Но с Адлетом-саном, узнавшим все, это не имеет смысла, что бы я ни сказала.
Она взглянула в лицо каждого.
— Я ошиблась. Я знала о запасном наборе для ритуала, но я и не знала, что на нем написан способ реактивации барьера. Все было зря. Я не смогла убить ни одного, хотя считала, что смогу убрать хотя бы двоих.
Нашетания была спокойна. Она не выглядела виноватой или смущенной, она не извинялась.
— А ведь я просто упустила момент. Хотя я могла много раз приблизиться к Адлету и атаковать внезапно или приказать Голдофу убить его, я лишь смотрела. В любом случае, мой план шел очень хорошо.
Ее слова Адлет слышал, но отказывался воспринимать.
— Ханс-сан, в начале я думала, что ты больше всех подходишь на роль врага. Я думала о многих способах поймать тебя и убить… Но все это не сработало бы. Это сбило меня. Но я угадала, что из тебя получился самый мощный враг. Не будь здесь тебя, я не проиграла бы.
Рассмеявшись, Нашетания снова всех осмотрела.
— В чем дело? Все молчат.
Когда Адлет видел ее лицо, он думал, что она все равно не может быть врагом. Она выглядела такой спокойной. Может, она даже думала, что поймать Адлета было правильно.
— Чт… — Мора попыталась заговорить. — Зачем ты хочешь убить нас, нет, если ты и правда хотела убить нас… значит, ты — союзник Маджина и хочешь разрушить мир?
Мора была так шокирована, что даже не могла нормально говорить. Увидев такую Мору, Нашетания немного помрачнела.
— Верно, все это не было необходимым. Мне нужно было все рассказать вам и попросить помощи. Но все это теперь не имеет значения.
Голдоф рухнул на колени у ног Нашетании.
— Принцесса! Прошу, скажите мне! Что вы хотите сделать?! И я пойду с вами.
Нашетания посмотрела вниз на Голдофа и с горечью ему улыбнулась.
— Верно, Голдоф, я думала, что ты пойдешь за мной. Если бы ты ничего не скзаал и тихо слушал то, что я говорила, я открыла бы тебе правду. Но ты… — она остановилась на полуслове и прижала ладонь к губам, а потом жестоко рассмеялась. — Мог бы и догадаться…
Что-то случилось между ней и Голдофом. Но что бы то ни было, это уже не имело значения.
— Но, принцесса, Чамо хочет знать. Зачем вы хотели убить Чамо и остальных?
— Вот, вот об этом мы и говорим, — Нашетания коснулась метки и искренним голосом сказала. — Я хочу мир. Я хочу создать мир, где Маджин, Кьема и люди смогут жить вместе без войн. Я этой мыслью я создала свой план.
Адлет не мог ничего сказать. Он и не понимал, что она имеет в виду.
— У меня нет претензий к вам. Но мне нужно было возродить Маджина. Так что мне нужно было убрать Героев Шести Цветов любой ценой.
— Зачем? Я не понимаю. О чем вы, Принцесса? — спросила Мора, схватившись за голову.
Но Нашетания не обратила на нее внимания и продолжила:
— У меня есть просьба. Можете отказаться от битвы? Я разберусь с возрожденным Маджином. Я не дам ему уничтожить человеческий мир, потому что я люблю и людей, и Кьема.
— Принцесса, умоляю. Объясните все понятнее.
— Я и говорю простыми словами. Я хочу изменить Кьема и заставить их жить с людьми в мире.
Адлет не понимал причину, она несла бред. Но он слушал ее. Может, это было из-за атмосферы этого места, может, из-за ее харизмы.
— Нь-ньяу. Создать мир и сделать жизнь мирной? — даже Ханс был растерян словами Нашетании.
— Да, все станет мирным. Я не говорю, что опасность исчезнет. Ради мира нужны жертвы. Немного жертв.
— …Сколько? — спросила Фреми.
