— А черт его знает, существует ли оно вообще! — со злостью сказал он. — Пока что нам не удается туда попасть. Что же касается первого вопроса… — Он слегка поправил лазер. — Видишь ли… Йолан предупреждал меня, что каждое вмешательство в прошлое отражается на будущем, и не всегда можно предвидеть подобную взаимосвязь. Собственно, ее вообще невозможно предвидеть. А я сначала ему не поверил, полгода назад, не выдержал и слегка подправил свою собственную биографию. Мелочь, но следом за ней обрушилась лавина. Все дело в том, что, как ты сам заметил, тот я, которого ты знаешь, страдает угрызениями совести. Я пытаюсь отказаться от всего, от чего только можно отказаться, вернуться к тому состоянию, в котором пребывал пятнадцать лет назад. Пройдет еще лет десять, прежде чем я пойму, что жить честно крайне трудно и бесполезно. Я вернулся к активной жизни, но это случилось слишком поздно. Во всяком случае, то, чего я мог достичь без этой глупой игры в честную жизнь, бесповоротно ушло.
— И поэтому вы решили подправить свое прошлое, чтобы это стало возможным. А что именно, можно спросить?
— Мир, власть… Все…
— Но это же банально, мистер Гайлорд! Фе!
— Может быть, но чего еще можно желать, живя на Земле?
— Ну да, конечно… И что дальше?
— Что, торопишься? — рассмеялся он. — Ну ладно. Полгода назад я не выдержал и помешал себе нынешнему отказаться от одной финансовой аферы, но оказалось, что в результате меня захотел убрать какой-то свежеиспеченный босс. Пришлось вмешаться во второй раз, причем вмешательство это, должен признаться, было не слишком тонким, мне не позволяло время… Я мог появляться здесь раз в шесть дней, не чаще, и только на сутки… В силу обстоятельств, если уж я появлялся, то вынужден был действовать радикально, а это в свою очередь влекло за собой необходимость последующих вмешательств. И на Луне тоже. Особенно если учесть, что мое глупое сегодняшнее «я» наняло пронырливого детектива. И мне пришлось им заняться…
— Но что бы вы сделали, если бы не я?
— Лишь то, что нынешний Гайлорд не пытался бы играть в честную жизнь: уже лет через восемь-десять, если бы ты его не зачаровал, он стал бы властелином мира!
— А вам не кажется, мистер Гайлорд, что игра не стоит усилий? Или что вообще ничего не получится?
— Получится, получится! — убежденно сказал он, совсем как Фил, маскируя полное отсутствие убежденности. — Теперь уже получится…
— Если только не погибнет Гайлорд-младший, мистер Гайлорд-старший.
— Само собой, но подобную возможность я исключаю. —
— Почему?
— Потому что ты уже знаешь, что живым отсюда не уйдешь. Но может остаться в живых твоя семья. И еще несколько человек. Я не стану колебаться и уберу по очереди всех близких тебе людей. Ты это знаешь…
— Может быть…
— В таком случае выбирай: мое слово чести…
— Твоим словом чести я даже задницу себе не подотру!
— Какой гордый! — сказал он внешне спокойно, но я видел, как напряглись пальцы, сжимавшие лазер. — Сейчас отрежу тебе ногу, или обе, если прицелюсь не слишком тщательно.
— А я в благодарность все тебе выложу?! Задумавшись над моим вопросом-возгласом, он на несколько секунд перестал смотреть на меня и быстро огляделся по сторонам, остановив взгляд на «бастааде». Я увидел, как у него заблестели глаза. Такой взгляд я когда-то уже видел. Минута счастья садиста.
— Начну по-другому, и проверим, насколько ты крепок… — Он снова посмотрел на машину и свистнул: — Феба!..
Феба посмотрела через переднее стекло, не увидела ничего странного в том, что ее хозяин стоит голый под дулом лазера, который будет изготовлен через двадцать лет, и изящным прыжком выскочила в боковое открытое окно. В моем распоряжении оставалось лишь несколько секунд. Слегка шевельнув сжатой в кулак рукой, я нажал большим пальцем [ на ноготь указательного. Датчик сработал. В ту же секунду — Феба бежала к нам, Гайлорд начал поворачивать дуло лазера в ее сторону, а я пытался как можно быстрее упасть на спину— «бастаад» выстрелил несколькими тысячами игл из двух иглометов. Я почувствовал, как воздух расступается перед стальной лавиной, но в куда большей степени почувствовал это Гайлорд — падая в густую траву, я увидел, как из нескольких сотен крошечных ранок брызжет его кровь. Металлическое облако отбросило его на полшага, он повернулся кругом, успел бросить на меня полный удивления взгляд и рухнул в траву.-Самого падения я уже не видел, поскольку сам первым свалился среди высоких стеблей. Поскольку рядом не было ни публики, ни камеры, я мог спокойно полежать немного, не опасаясь за свою жизнь. Феба, вернее, ее язык, облизывавший мое залитое потом лицо, заставила меня открыть глаза. Я чувствовал отвратительную слабость в коленях и дикую дрожь правого века, а еще я чувствовал запах свежей крови, и меня не слишком радовало, что это не моя кровь. Я перевернулся на живот и прижался лицом и всем телом к пахнущему зеленью и теплом травяному ковру. Несколько минут я вдыхал этот аромат, пытаясь заставить себя пошевелиться и завершить то, что мне никто не приказывал начинать. В конце концов я встал и оделся.
Гайлорд, на двадцать с лишним лет старше того, с которым я был лично знаком, лежал на спине, раскинув руки, пронзенный множеством снарядов из нечеловеческого оружия. На груди, там, где наложились друг на друга два облака игл, расползалось кровавое пятно величиной с большую тарелку, другие иглы оставили после себя отдельные, уже подсыхающие капельки. Лазер лежал рядом с его правой рукой, пальцы все еще касались спусковой кнопки, рубиновый глазок на конце дула готов был ударить смертоносным лучом. Я осторожно обошел Гайлорда, прогнал в машину Фебу, собиравшуюся подойти к телу как раз в секторе обстрела лазера, и аккуратно освободил палец убитого из защитной скобы над спусковой кнопкой. Не дотрагиваясь ни до одной из полутора десятков овальных кнопок, я поднял оружие, отстегнул от лямок аккумулятор и отнес все к «блюболлу». Мне удалось найти кнопку, открывавшую багажник, я бросил, вернее, аккуратно положил туда лазер и вернулся к телу. На руках убитого почти не было ран, я схватился за них и оттащил его к машине, оставляя позади широкую полосу примятой, залитой кровью травы.
Уложив Гайлорда на заднее сиденье, я наклонился и, не садясь в «блюболл», рассмотрел приборную панель. Она значительно отличалась от известных мне; под замаскированным щитком я обнаружил нечто, чего не было ни в одном из современных автомобилей, — пульт машины времени. Это были два удивительно простых экрана, один показывал те же дату и время, что и мои часы, и второй, на котором я увидел день, месяц и год, из которого прибыл Гайлорд. Эта информация была для меня крайне ценна, я даже собирался спросить о ней самого Гайлорда-старшего, и сделал бы это, если бы события не начали разворачиваться слишком быстро. Под обоими экранами шли два ряда кнопок, снабженных надписями, известными по клавиатуре компов, но лишь отчасти. К примеру, я некоторое время размышлял над тем, что может означать «DEGR», или «СО», или «PHL» и что произойдет, если я нажму именно эту клавишу. В конце концов я решил, что лучше ничего не трогать. Экран, показывавший данные из будущего, в верхнем правом углу бесшумно отсчитывал время до автоматического возвращения, в чем у меня не было сомнений. Еще семь часов с минутами. Я захлопнул дверцу машины и закурил. Нужно было решать — либо ждать семь часов, либо поджечь машину, либо оставить ее на произвол судьбы. Я вернулся к «бастааду» и, лишь когда полез в бардачок, вспомнил, что весь запас спиртного остался в гараже, а когда я рассмеялся над собственной глупостью, что-то привлекло мое внимание в полосе деревьев, отделявшей луг от шоссе. Быстро достав бинокль и слегка выставив голову над приборной доской, я обследовал длинный ряд деревьев и кустов. У меня улучшилось настроение, я погладил Фебу по голове и включил двигатель. По собственным следам мы выехали на шоссе, а там я уже без каких-либо угрызений совести вдавил педаль до отказа, но все равно опоздал. Когда я входил в гостиную, Дуг как раз говорил Нику:
