Лиссы и Кассиана не было.
Мой крик на миг прервал это сумасшествие. Пока Шила бросилась в оправдания, что Лиссу украли, Джинора лежала на земле и истерично хохотала. Порой ее смех перерастал в вой — очередную грань безумия.
При виде матери Карнесс разревелась еще сильнее.
— Кассиан где? — поинтересовался я у белки, глядя на то, как ловко она пытается прикрыть второй лапой магическое кольцо.
Вероятно, жужжалка переживала, что я сейчас его заберу.
— Тож-же украли, наверное, — шмыгнула виновато Шила. — Он был вместе с Лиссой
Я окинул взглядом «поле боя». Значит, Волшебник увел Аделиссу. Опасность еще не миновала. Сейчас Совет Двенадцати скорее всего осматривает зал.
Громкая ругань Несты Тартис не прекращалась ни на секунду, и чертовски раздражала. Она выражалась как уличная баба, абсолютно не выбирая выражений. Злилась на то, что Джинора пропалила ей платье.
— Я высушу твои мозги! — орала леди «Железный кулак», пытаясь вырваться из зелёной ловушки. Вероятно, мачеха Лиссы решила, что ее дар читать чужие мысли сможет навредить Джиноре.
Я тяжело вздохнул.
— Сумасшествие какое-то, — пробурчал себе под нос. — Шила, верни кольцо миссис Деверо. Это ее вещь. Я же прав?
Джинора прекратила смеяться. Приподнялась и села на земле. Смотрела на меня исподлобья, и в ее безумных глазах засветилась жажда убийства, когда она увидела руку Карнесс в моей.
Жужжалка обреченно вздохнула. Ее определенно больше пугало расставание со своим «браслетом», чем бешеные взгляды Джиноры. Она нехотя стянула кольцо с лапы и швырнула его к нашей обезумевшей преступнице.
— Я сделала это ради тебя, Карнесс, — голос миссис Деверо охрип от ее недавних стенаний. — Ради тебя, милая…
— Эулу Мун двадцать пять лет назад вы тоже подставили ради Карнесс? — я не удержался от едкого комментария.
— Эула не оставила мне выбора…
Невидимые путы, что держали наши с Карнесс руки, к моему удивлению спали. Я нахмурился и принялся высматривать Кассиана, решив, что в этом виновата его магия.
Но вместо него я увидел огромного волка. Он стоял возле зелёных зарослей и смотрел на нас. Ярко-зеленые глаза на миг стали ярче, и уже через секунду там оказался высокий коренастый юноша.
Его длинные темные волосы падали на белый плащ с вышитым гербом Святой Дюжины на груди. Двуликий.
Он стоял у Джиноры за спиной и смотрел на меня. Легонько кивнул головой, сложил руки на животе, и замер.
Карнесс не спеша двинулась к матери и присела возле нее.
— Расскажи, — попросила она тихо.
В безумных глазах Джиноры появился проблеск боли. Она посмотрела на дочь и… расплакалась.
Я устало потер переносицу. Как-то слишком много женских слез для одного вечера. Искоса взглянул на Шилу и усмехнулся. Она наблюдала за этой сценой с открытым ртом. Приложила свою мохнатую лапку к сердцу и замерла.
Для полного погружения в декорации этой душевной сцены мешала только веселая музыка, что доносилась из дома.
Как же, черт возьми, многогранна жизнь. Пока в тридцати метрах кто-то пьет, веселится и танцует — у кого-то ломается вся жизнь.
— Эула Мун была мне как сестра, — нарушив минутное молчание начала свой рассказ Джинора. — Но она предала меня
— Это вы ее предали, — парировал я, за что тут же был награждён недовольными взглядами Шилы и Карнесс.
— У нее было все! — закричала миссис Деверо, снова обратив на меня внимание. — Все! Деньги, перспективы, бюро в конце концов! А у меня был только брачный договор, который составил отец при моем рождении!
— Успокойся, — Карнесс бережно погладила мать по плечу.
— У нее было все… — твердила как мантру Джинора, и ее глаза тускнели с каждой секундой.
В них появилась пустота. Казалось она смотрит в никуда… В прошлое, которое свело ее с ума
— Финансовые дела нашей семьи шли плохо. И когда мы уже стояли на грани банкротства, отец решил, что пора выполнять брачный договор, который он заключил много лет назад. Послал весточку семье Деверо, и начал приготовления к свадьбе… Как же я боялась, — протянула задумчиво Джинора и закрыла глаза, предаваясь воспоминаниям. — Но когда Хорас приехал с Вальхийских гор, где его готовили к вступлению в Совет Двенадцати вместо двоюродного деда, и я увидела его… Я влюбилась. Была очарована им. Статный. Красивый. Мне казалось, что я словила удачу за хвост. Ведь так редко бывает, что в договорном браке живет любовь
Джинора снова замолчала.
А я теперь понял, почему магия Аделиссы так сильна. В ее жилах течет кровь семьи сильнейших магов.
Впереди послышался лёгкий шум гравия. Я с надеждой взглянул вперёд, и с облегчением вздохнул, когда увидел Аделиссу. Ее вел под руку маг из Совета Двенадцати. Выглядело это так, словно он нашел беглянку…
Они остановились возле двуликого, и я нахмурился. Какого черта она не идёт ко мне?! Лишь когда Аделисса улыбнулась мне и кивком головы указала на Джинору, я понял, что она не хочет становиться причиной новой истерики.
— Но я сама допустила непростительную ошибку, когда представила Хорасу свою лучшую подругу, — продолжила наконец рассказ наша злодейка. — Только спустя месяц я поняла, что моя любовь безответна. Потому что мой Хорас влюбился в Эулу Мун. Он даже потребовал разорвать брачный договор. Я просила отца не давать согласия. Умоляла. Думала, что Хорас сможет меня полюбить, как и я его! Что он рано или поздно забудет Эулу. К тому же на нее положил глаз сам Верторн — глава Совета Двенадцати. А таким людям нельзя отказывать в желании заключить брак.
— И тогда ты решила избавиться от Эулы? — этот вопрос вылетел из уст любопытной Шилы.
— Они с Хорасом хотели сбежать. Он был готов отказаться от поста в Совете, к чему готовился десяток лет! И все ради нее… В тот момент, я решила, что если в мире нет справедливости — я сама буду править своей судьбой… И у меня получилось.
— И вы подставили мою маму, заклеймили весь род Мун, как преступников, — с презрением в голосе заявила Аделисса, привлекая к себе внимание Джиноры. — Разлучили двух любящих людей из-за своего эгоизма и страха остаться в нищите. Лишили меня отца и матери!
— Отца?! — эхом повторила Карнесс и с непониманием уставилась на меня.
— Сюрприз, — ответил я и, вымученно улыбнувшись, пожал плечами. — Лисса твоя сводная сестра.
— Я любила его! — закричала громко Джинора, и Карнесс отскочила от нее как от прокаженной.
Перевела потрясенный взгляд с матери на Аделиссу и, приложив ко рту ладошку, умчалась прочь.
— Вы любили себя, Джинора… Ведь после исчезновения моей матери, Хорас все же женился на вас. Где же ваше счастье?
Понимая, что обратного пути нет, и что на нее смотрят члены Совета Двенадцати, миссис Деверо горько усмехнулась.
— Я все расскажу, если вы не тронете мою дочь, — обратилась она к двуликому и, дождавшись пока он утвердительно кивнет, продолжила: — После того, что «сделала» Эула и после начала ее преследования, Хорас отказался от поста в Совете. Долго искал и саму Эулы, и доказательства ее невиновности. Но так и не нашел. Хотя и был близок. Он ведь почти добрался до этого преступного городка возле Темного каньона, куда удрала моя подруга. А потом… Хорас вдруг согласился на брак со мной. Мне казалось, что он наконец смирился с утратой. Но я снова оказалась неправа… Целый год я жила с «призраком», который грезил о потерянной возлюбленной… Он не прикасался ко мне, избегал. Я чувствовала себя прокаженной. А когда Хорас напивался до беспамятства, то я была вынуждена слушать его жалобы о том, что Эула Мун украла у него жизнь, сердце и его ребенка… И однажды я решила, что если рожу дитя — сердце Хораса все же оттает.
— И чем же вы его опоили, чтобы затащить в постель? — Аделисса не плакала. Она была в ярости.
— Ничем. В тот вечер Хорас просто был пьян. Но я действительно забеременела после той ночи. И появилась Карнесс. Он любил дочь, но, казалось, стал ещё больше ненавидеть меня. И, однажды, моя любовь тоже исчезла… Боль, которую причинял мне мой супруг, превратилась в жгучую ненависть. Я швырнула ему в лицо кольцо Дюжины, которое хранила у отца, и рассказала всю правду. Даже рассказала, что его драгоценная Эула находится в Мэффи и что она растит его дочь!
