- Людям?
- Да. Они ведь слабее орков. А я, пусть для племени и не был сильным, но среди людей и тогда выделялся. Я и умел многое. И ждал, что ко мне отнесутся с уважением.
- Не отнеслись?
- Нет. В первую же неделю подкараулили и закидали дерьмом. Издали. Знаешь, было обидно. Они смеялись, швыряли, а я… я пытался увернуться и кричал, что вызываю на бой.
- Дураков не нашлось?
- Точно. А когда я прошел по следу и… поговорил с одним из тех мальчишек, его родители пришли к отцу. Жаловаться. И не только одни. Потом пришел пастор. Судья. И все-то, кто был в городе и считался приличным обществом.
- Сочувствую.
- Кричали, что я дикарь. Что опасен. Что держать меня надо на цепи. Отец, к слову, послал их… в общем, не вышло разговора. Потом уже матушка водила меня в школу. И Милли тоже. Но ничего хорошего не получилось. Там… я вдруг терялся. Понимаешь, я мог прочитать следы даже на камнях. Умел говорить с духами. Видел сокрытое. Я охотился и жил в лесу сам, неделями, а в школе терялся. Все это казалось таким… таким неправильным. Меня пытались учить, говорили, а я не мог ответить. И застывал. И… даже розги не спасали. А розги наставник использовал частенько.
Чарльз вздохнул.
Похоже, в местных школах порядки мало отличались от тех, что были приняты в том весьма известном учебном заведении, в котором случилось учиться ему.
- Меня называли тупицей. Идиотом. Смеялись. И пакостили. Исподволь. Мелко. От этого становилось только хуже. Отец злился. И тоже кричал, что я его позорю. Что боги его прокляли. Может, конечно, был и прав, хотя не нами.
Эдди поймал на ладонь рыжую искру, которая почему-то не погасла, но заплясала, задрожала, разворачивая рыжие крылья.
- Я решил сбежать. Решил, что дорога не такая и дальняя. Через горы, а потом севернее, к лесам. Я знал, где обитает племя. И они бы приняли меня. Я так надеялся.
- Не получилось?
- Милли поняла. Сказала, что не я дурак, а они. А я буду дураком, если поверю им. И вообще в школе делать нечего, там одни уроды. Над ней тоже смеялись, но она уже умела постоять за себя. И за меня тоже.
- Вы… не очень похожи на брата и сестру.
- Знаю. Мне просто повезло.
Эдди подул и бабочка поднялась, заплясала над костром.
- Иногда я вижу себя, того. И мне опять страшно. Я могу ударом кулака бизона уложить, а мне опять страшно. Понимаешь? И я не хочу для Милли такой жизни. Там… да, мужа ты найдешь. Это не так и сложно, если подумать. Но сумеешь ли ты сделать так, чтобы этот мужчина полюбил мою сестру?
Эдди поднялся.
Хорошо. Отвечать не понадобилось.
Глава 29 О том, что в ученьи порой тяжело
Глава 29 О том, что в ученьи порой тяжело
Третий день пошел.
А мы все сидим. Ну, то есть не просто сидим, а иногда лежим и даже ходим, правда, особо-то ходить некуда. Прерии кругом. Сухая земля. Трава, что торчит редкими космами, и падальщики где-то там, в вышине. Кружатся, орут, намекая, что больно живые мы для этих вот мест и что менее живыми были бы симпатичнее. Дело не в них.
Ожидание выматывало.
И не только меня.
- Милисента, сосредоточьтесь, пожалуйста, - занудным голосом произнес граф и нахмурился. А я подумала, что левая сторона лица у него облезла чуть больше правой. И не сосредоточилась. Волна силы, сорвавшись с ладоней, полетела, оставив на сухой траве черный след.
- Извини, - сказала я и руки за спину спрятала.
Чарли нахмурился больше прежнего. И губы поджал.
За три дня он непостижимым образом сумел, если вовсе не отмыться, то всяко как-то оттереть въевшуюся в шкуру пыль. Выгоревшие его волосы сделались светлы и топорщились в разные стороны, словно пух одуванчика. Это тоже, между прочим, сосредоточиться мешало.
Я вздохнула и повернулась спиной.
Да, я все понимаю.
Силу нужно контролировать. А еще чувствовать. И не давить. Не понимаю только, как одно с другим и третьим сочетается. Но как-то же ж сочетается.
Вон, Чарли может хоть искру выпустить, хоть сноп огненный. А я… я, видать, необучаемая.
Дикая.
Сила отозвалась легко, потекла к пальцам, которые закололо.
- Не спеши, ты все правильно делаешь, - сказал Чарли, почти не отвлекая. Вот честно, я даже глаз открывать не стала.
А этот паразит подошел со спины.
- Вдыхай и выдыхай. Почувствуй, как сила течет… спокойно, она часть тебя.
Чувствую только, что стоит он слишком уж близко, и это заставляет думать совсем не о силе. Но та и вправду ведет себя прилично, смирнехонько.
- Создай шар…
И еще ближе.
Шар вспух на ладони, я приоткрыла глаз, убеждаясь, что не примерещился он мне. Вон, лежит, желтенький такой, то ли солнце, то ли цыпленок.
Красивый.
И силы в нем капля. А если добавить? Стоило подумать, и сила потекла стремительным потоком, будто того и ждала.
Э, нет! Я так не хочу! Я… я себя контролирую! Контролирую, я сказала! И вообще я из древнего народа, меня слушаться надо!
Шар задрожал, расширяясь, и я подумала, что сейчас он рванет. Вот я буду дурой выглядеть! Опять! И от мысли этой стало до того тошно, что я этот шар и скатала.
Взяла двумя руками и скатала.
Моя сила, что хочу, то и делаю. Он взял и скатался, наверное, испугавшись, правда, цвет переменился, сперва желтизна выцвела, а потом в ярком белом появились будто синие искорки. Тоже ничего.
Симпатично.
- Милли… - графчик отступил. И голос его сделался таким… таким… нехорошим, в общем.
Сила продолжала течь, правда, теперь свиваясь ниткой. А что, удобнее же. Матушка так пряжу в клубки мотает. А я силу. С силой, чай, проще, она не запутывается.
Только синего больше становится.
- Милли… пожалуйста, прервись ненадолго? – голос Чарли вовсе дрогнул.
- Да? – я ниточку и перехватила. А потом подумала, что этак она и распуститься может. Матушка всегда в клубках закрепляла. Ну и я закреплю, стало быть.
Мысленно.
Бантиком. Бантик получился аккуратный, ровненький.
Шарик в моих руках был небольшим, пожалуй, меньше, чем изначально, размером с гусиное яйцо. И беленьким с голубой искрой, которая внутри, стало быть, скакала бешеным зайцем.
- Милисента… пожалуйста, осторожно, очень осторожно… - Чарли протянул руки. – Отдай это мне.
- Зачем?
- Затем, что крайне опасно создавать малые структуры высокой энергетической плотности.
Ничего не поняла.
Но ниточка силы держится крепко. Я еще узелок добавила. Ну, на всякий случай. И Чарльзу протянула.
- Они как правило нестабильны, - продолжил бубнеть графчик. И руки дрогнули, когда на них шарик упал. А снаружи он, к слову, не горячий даже. – И потому…
Он икнул.
И замолчал, уставившись на шарик. Ну и я поглядела. И Звенящий поток тоже. Она как-то все время держалась, словно и в стороне, а все поблизости.
- Ты его стабилизировала? – словно не способный поверить в этакое чудо, поинтересовался Чарли.
- Не знаю, - я пожала плечами. – Я бантик завязала. Двойным узлом.
- Бантик?
И не надо на меня так глядеть! Я ж предупреждала, что не ученая.
- Красиво, - Звенящий поток протянула палец, но Чарли не позволил коснуться шарика.
- Не надо. Все-таки структура хрупкая и… - он сделал глубокий вдох. – Милисента. Сила – это серьезно. Очень серьезно. Твой дар велик. Я даже затрудняюсь оценить его, возможно, что ты куда сильнее меня.
Круто.
Наверное.
Или нет? Матушка говорила, что мужики страсть до чего не любят, когда кто-то в чем-то их лучше. Особенно, если баба. То есть, женщина. Матушка же говорила, что баба – это не вежливо.
И что теперь?
- Но ты совершенно не представляешь себе границ этой силы, - Чарльз вздохнул и потер переносицу. Второй рукой, ибо в первой все еще лежал, посверкивая, шар. – Что ж… пойдем.
И зашагал в степь.
Бодро так. Едва ли не вприпрыжку. Мы со Звенящим потоком переглянулись. И сиу постучала по лбу. Мол, все ли с ним ладно? Я покачала головой. Не знаю, но на одержимость не похоже. Так что камнями кидаться погодим.
